Русская военно-промышленная политика 1914—1917 - Поликарпов Владимир Васильевич - Страница 36

На должность помощника заведующего мастерской Обуховского завода был приглашен итальянец Г.Ф. Коро (в 1914 г. — заведующий мастерскими), для научных консультаций — профессор А.Л. Гершун, еще в 1895 г. ознакомившийся с постановкой оптических заводов в Германии, Англии и Франции; в 1909 г. он стал начальником мастерской. Это был «единственный человек в России, умевший в то время вычислять оптические системы»{413}.

Поставить собственное производство орудийных панорам, принятых на вооружение в 1906 г. (для 3-дм полевых пушек требовалось 8230 шт.), Обуховскому заводу мешало право собственности на конструкцию германской фирмы «Герц». Патриархально мысливший управляющий Министерством торговли и промышленности А.А. Штоф предлагал не считаться с ее правом, ссылаясь на Устав о промышленности с его нормой: «Предметы, до обороны государства относящиеся, в России привилегированию не подлежат». Но Военное министерство выступило против такого способа действий, подрывающего основы деловых отношений, тем более что Обуховскому заводу все равно были бы нужны от берлинской фирмы и чертежи и инструктаж{414}. Принимая очередной заказ, Герц согласился понизить цену панорамы.

Зато другое условие, выдвинутое артиллерийским ведомством, — выполнить часть заказа на своем заводе в Петербурге — фирма «Герц» отклонила, ссылаясь на невозможность «в течение желательного ГАУ короткого срока» собрать в Петербурге «то количество рабочих, которое потребовалось бы для изготовления всех панорам». Это «абсолютно невозможно», заявила немецкая фирма. При изготовлении панорам не обойтись без «специально подготовленного комплекта рабочих»; даже в Берлине на это ушло три года. В России «хороший состав рабочих может быть приобретен лишь при постепенном обучении» на опыте изготовления менее сложных приборов (монокулярные зрительные трубы, стереотрубы); пройдя эти «ступени развития», русские рабочие «сделались бы пригодными для изготовления панорам, требующих крайней точности». Рабочий вопрос — «единственная причина» отказа{415}.

Министерство торговли и промышленности, несмотря на свое стремление сдерживать заграничные заказы, разрешило ГАУ в этом вопросе уступить, но высказало пожелание, «чтобы в будущем заказы на панорамы орудийных прицелов не давались бы заграничным фирмам и чтобы военным ведомством были приняты, по возможности, меры к установлению и развитию производства этих панорам в России», что и было принято к исполнению. «Путем этого заказа, — докладывало Совету министров Военное министерство, — правительство приобретает право на дальнейшее производство панорам в России»{416}. В 1907 г. условием очередного заказа 3560 панорам (на 1 157 000 руб.) фирме «Герц» Комиссия по перевооружению полевой артиллерии выдвинула обязательство «принять меры к установлению такового производства внутри государства». Одновременно заказ на 2000 панорам получил Обуховский завод. Комиссия решила выписать для оптического отдела Обуховского завода «комплект заграничных рабочих», чтобы они могли «подучить русских»{417},^[97] в результате большинство рабочих отдела были иностранцы. 16 мая 1908 г. начальник завода А.П. Меллер уверял И.Ф. Бострема (товарища морского министра), что в оптической мастерской завода «с большим трудом теперь удалось правильно поставить производство оптики в России» и что эта мастерская, «вполне независимая теперь в отношении научных и технических сил от иностранных своих конкурентов», если и нуждается в чем-либо заграничном, то только в специальном оптическом стекле{418}. Однако сборочным отделом заведовал немецкий специалист; вычислительное бюро при оптическом отделе завода возглавлял немец, работавший у Герца; заведовать отделом пригласили из Германии Г.В. Ахта{419}.

Из требовавшихся 8230 панорам к 1912 г. были изготовлены 4160, остальные же, включая 50-процентный запас, по плану полагалось сдать во второй половине 1913 г.{420} На установку производства панорамных прицелов Обуховский завод затратил три года, при этом ему приходилось передавать часть механических работ мастерской Рейхеля. Тогда же началось изготовление стереотруб и прицелов для горных пушек у Рейхеля{421}.^[98] Заказ на отечественный дальномер, изобретенный М.М. Поморцевым, достался парижской мастерской — «ввиду того, что такой дальномер не мог быть изготовлен в России за неимением соответствующего механического заведения»{422}.^[99]

Дальномеры поступали из Германии (в декабре 1913 г. заводу Цейса в Йене было заказано 502 дальномера с базой в 1 метр — для всех командиров дивизионов полевой артиллерии){423}^,[100] и из Англии (завод Барра и Струда, Barr and Stroud, в Глазго), поставить же собственное производство оптических дальномеров не удалось, от английской фирмы было получено право лишь ремонтировать их. По мнению Михайлова, дело уперлось в нехватку денег: показалось, что завод Барра и Струда оценивает свой патент слишком дорого. Н.И. Иванов указывает также на запрет со стороны британского Адмиралтейства{424}.

Во всяком случае, с созданием мастерской на Обуховском заводе в России появилось «первое оптико-механическое предприятие заводского типа», было положено начало оптической промышленности в России{425}.

Военный министр А.Ф. Редигер сделал «распоряжение, чтобы бинокли, заготовляемые для производимых офицеров, впредь заказывались не иностранным фирмам, а Обуховскому заводу». Об успехах своего предприятия в этой области морской министр доложил Николаю II, и, утверждая меморию Военного совета о заказе за границей биноклей для вручения выпускникам военно-учебных заведений, царь приписал: «Обуховский завод изготовляет прекрасные бинокли той же системы». Однако новому военному министру Сухомлинову пришлось скорректировать завышенную оценку. «Доставленные этим заводом бинокли оказались, по испытании их… не отвечающими необходимым требованиям», уступая биноклям Цейса «как по своим оптическим качествам, так и в отношении герметичности. При этом Обуховский завод не мог выполнить к сроку принятого на себя заказа на сравнительно небольшое количество биноклей». В 1911 г. Обуховский завод соглашался впредь принимать заказы в полном объеме годовой потребности (3–4 тысячи биноклей) при условии дооборудования своей мастерской, то есть не ранее 1913 г., а пока брался изготовить к выпуску офицеров 1912 г. лишь 500 биноклей. Когда же выяснилось, что средства на пополнение оборудования дадут только в 1912 г., то и «от поставки военному ведомству биноклей в потребность 1912 г. завод отказался». Перспективы на 1913 г. определялись тем, получит ли завод на оборудование 76 тысяч рублей. Эти деньги Николай II распорядился дать, присовокупив: «Необходимо поставить дело производства биноклей у нас на прочную ногу»{426}.

Но на прочную ногу производство биноклей еще не встало. Общий вывод напрашивался безрадостный: «Из приведенных заявлений фирмы Фос… а равно из рассмотренных ранее заявлений завода Герца видно, что русские оптические фирмы еще не успели установить у себя вполне надежным образом производство оптических приборов»{427}. В 1911 г., не сделав, по существу, ничего по ранее полученному заказу на 1188 панорам, завод «Фос» закрылся и перестал существовать. Позднее Маниковский утверждал, что эта фирма «не могла выдержать конкуренции с германскими заводами», а Михайлов и А.Л. Корольков ставили ликвидацию завода в связь также со смертью владельца, А.Д. Гинсберга. Но решающую роль в гибели предприятия сыграло, очевидно, не состязание с германскими или французскими производителями, а появление конкурента еще более мощного — не техническими возможностями, а правительственной поддержкой — в лице оптического отдела Обуховского завода. При ликвидации варшавского завода оборудование, материалы и полуготовые изделия достались («по весьма дешевой цене») Обуховскому заводу, который с этого времени расширил выпуск оптических приборов; завод располагал мастерскими обработки стекол, обработки деталей, сборки, инструментальной, опытным отделением, химической лабораторией{428}.