Зона желаний - Шорников Павел - Страница 21

• Предыдущая
• 21/93
• Следующая

— Видишь эту красотку? — задала вопрос Злата.

На перекрестке, под светофором, стояла девушка. Стояла спокойно, словно кого-то дожидаясь. Мимо, не обратив на нее никакого внимания, прошла компания пьяных подростков.

— Она была вчера на моем выступлении. А после караулила меня у выхода. На выступлении она подошла ко мне. Я ее диагностировала. Ничего особенного. Легкое расстройство гормональной системы, которое было очень просто устранить. Но после выступления… Ты бы видел ее глаза! Она парализовала меня своим взглядом. Если бы не ваша машина, я не знаю, чем бы все это кончилось… Или… Она что, из вашей шайки?

— Я вижу ее в первый раз. Но то, что ты рассказала, очень серьезно. Что еше было вчера?

— Убили администратора Безобразова. Во время моего выступления.

— Вот так так… Я тебе могу сразу сказать: Красавчик не имеет к этому никакого отношения. Ты сама-то что думаешь?

— Ничего… Я еще не думала об этом. Сейчас я совершенно опустошена.

— Вот что… Мы не останемся здесь больше ни минуты. Они быстро прошли в спальню, где всего час с небольшим назад стонали в объятиях друг друга. Скинув почти синхронно халаты, Хранители начали одеваться, не спуская глаз друг с друга. Но обнаженные желанные тела чуть было не сыграли с ними злую шутку.

На Злате был только лифчик, на Михаиле — только носки, когда они, забыв обо всем, упали на кровать, лихорадочно обмениваясь беспорядочными поцелуями и ласками. В какой-то момент рука Златы быстро и требовательно скользнула по шее и плечу Михаила; цепочки, на которой висел медальон — генератор биопомех — оборвалась, но ни он, ни она этого не заметили. Они уже были готовы пойти в своих излияниях чувств дальше — до самого конца, но вдруг раздался звонок в дверь.

Так же дружно, как сбрасывали халаты, они дружно вскочили с постели.

— Ты действительно ничего не можешь? Потри ладошки… — прошептал Михаил.

Злата прислушалась к себе.

— Мне нужно хотя бы минут пятнадцать, чтобы восстановиться. Не нужно было заниматься любовью.

— Нужно, нужно! Ручонки устали?… Так у нас есть две пары прекрасных ног. Ими мы и воспользуемся.

Где-то секунд через тридцать звонок в дверь повторился. Злата и Михаил были уже почти одеты. Окно спальни выходило на ту же сторону, что и окна кухни.

— Девки нет! — сказал Михаил, осторожно выглянув на улицу. Он отдернул занавески, открыл окно и высунулся.

Снова раздался звонок, и в дверь посыпались громовые удары.

— Здесь рядом — пожарная лестница. Всего два метра по карнизу. Сможешь?

Злата уверенно кивнула.

Удары в дверь становились все чаще и сокрушительней. Кто-то просто выламывал ее. Без лишних слов Михаил вылез из окна на узкий карниз и, осторожно ступая, пошел.

Он благополучно добрался до пожарной лестницы и стал ждать Злату.

Она в своем коротком черном платье, хранившем следы ночных приключений, в красном, с золотыми пуговицами блейзере, вымазанном соком травы, вылезающая из окна… Зрелище было очень странным, эротичным и смешным. Злата сама чувствовала это.

Она тоже, делая короткие, осторожные шажки, добралась до лестницы. Михаил на полпути протянул ей руку.

— Дамы вперед, — шутливо приказал он.

— Я же говорила, что ты извращенец, — парировала Злата. Меньше чем через минуту они были на крыше.

Она бросилась к распахнутому настежь слуховому окну.

— Сюда нельзя! — остановил ее Михаил. — Здесь нас могут ждать! Дальше!

Они пробежали по крыше, спустились на другую. Пробежали и ее почти всю.

— Сюда! — приказал Хранитель.

Злата и Михаил оказались на чердаке и, пробираясь вперед, распугивая спящих голубей, стали искать выход. Было темно, что-то жалобно хрустело под ногами.

— На всякий случай запомни… Бетельгейзе… — Михаил не закончил фразу. — Свет! — перебил он сам себя. — Выход на лестничную клетку.

Но он ошибся. Свет шел из комнаты, совсем не похожей на чердачное помещение. Хранители поняли это слишком поздно, когда уже находились на середине.

— Ловушка! — крикнул Михаил. Он выхватил пистолет.

— Бросьте оружие. Это бесполезно, — раздалось за их спинами.

Эриксон обманулся. Перед ним лежала не Белла. Он понял это через несколько минут, когда чувства, захлестнувшие его, перестали заглушать голос разума.

— Это не она, — сказал капитан, и в голосе его слышалось и разочарование, и облегчение, — хотя очень похожа. Значит, они все-таки люди.

— Она жива?

Эва протянула к женщине руку.

— Кажется… она под колпаком. Сеньков тоже протянул руку.

— Скорее всего, это какой-то защитный экран.

— Иван, ты можешь работать в скафандре?

— Не знаю. Если не помешает защита.

— Попробуй определить, что с ней.

Сеньков стал медленно водить рукой вдоль экрана. Вмиг на лбу у него выступили капельки пота и участилось дыхание.

— Капитан! Она живая!

— Ты что делаешь?! -Эриксон бросился к Сенькову, но было уже поздно. Иван быстрым движением снял с головы шлем, швырнул его в сторону и стал стягивать скафандр.

— Он мне мешает, — улыбнулся цептунианин. Эриксон и Эва невольно отступили на несколько шагов.

— Тебе не следовало делать этого, — сказал Пол. — Мальчишество! Ты понимаешь, в какую историю влип?

Сеньков энергично растирал ладони.

— Я все понимаю, капитан. Биологи еще не сделали никакого заключения насчет атмосферы на звездолете… В воздухе что-то плавает — непонятно что. А меня ждет в лучшем случае карантин. В худшем я вообще не возвращаюсь на «Гею». А теперь попрошу не мешать!

Цептунианин встал в изголовье ложа и протянул к ней руки. Глаза его были закрыты. Тело слегка раскачивалось. Эриксон и Эва Смит, готовые к любым неожиданностям, внимательно наблюдали за действиями нового командира навигаторов. Пол осторожно достал оружие, поймав на себе поощрительный взгляд Эвы.

— Она живая, — медленно проговорил Сеньков, — но мозг ее чист. Вся информация стерта… Почти вся… Осталось только… Кажется, я понял. Это касается…

Фразу цептунианин не закончил: открылась дверь и в отсек с излучателем на изготовку влетел Полонский — напарник Сенькова. Александр направил оружие на капитана и выстрелил… Но, так же как у Эриксона несколькими минутами раньше, у нового первого помощника капитана оружие тоже дало осечку.

Сеньков резко обернулся на своего напарника. А Эриксон, досадуя на себя за то, что, как желторотый юнец, стоял и ждал, пока Полонский выстрелит в него, убрал свой излучатель.

— Сначала надо думать, а потом стрелять, — пробурчал он. — И в следующий раз, будь любезен, проверь перед вылазкой оружие.

Капитан сразу же обратил внимание на то, что у него и у Полонского отказали излучатели. Такое бывало, но очень редко.

«Совпадение!» — сказал себе Эриксон и тут же забыл об этом, переключившись на незнакомку, так похожую на его покойную жену. Мысль, что нужно разобраться в причине осечек, мелькнула у него еще раз, но тут же исчезла без следа… Потом, много позже, капитан вспоминал этот эпизод не раз. И каждый раз приходил к выводу: если бы он выяснил, почему оружие отказалось стрелять, все пошло бы по-другому… Все сложилось бы менее драматично. Не было бы хаоса и потоков крови, не было бы падения в пучину варварства и долгого мучительного возрождения… Нужно было только ответить на простой вопрос: почему оружие дало осечку?!

— Да я проверял… — Полонский недоуменно повертел в руках излучатель. — То есть… Я же чуть не убил вас, капитан… Иван куда-то пропал, не отзывается… И еще такая жуть навалилась…

Только сейчас первый помощник понял, что напарник стоял перед ним без скафандра.

Возникла немая сцена, которую нарушил голос Жана Браге:

— Семнадцатые! Поднимайтесь-ка на последний уровень. Мы здесь такое нашли! На эту штуку стоит посмотреть. Такой грандиозности я еще никогда не видел.

— Мы тоже кое-что нашли, — отозвался Эриксон. — Гуманоида… Женщину…

• Предыдущая
• 21/93
• Следующая