Жизнь на лезвии бритвы (СИ) - Сапегин Александр Павлович - Страница 96

Женщине впервые в жизни хотелось не лечить, а убивать. Такой удар по нервам и устоявшимся жизненным принципам тяжело поддаётся усмирению. Через несколько минут совместных усилий Поппи сумела успокоиться и взять себя в руки. Оставив помещение на школьных эльфов, принявшихся за уборку и восстановление витражей, колдомедики перешли в реанимацию, занимаемую единственным пациентом — Гарольдом Эвансом, который безмолвно лежал в коконе из целого каскада взаимодополняемых и взаимосвязанных целительских заклинаний. У изголовья кровати перемигивались и попискивали многочисленные артефакты, следящие за состоянием первокурсника. В метре над койкой висела иллюзия молодого человека, в местах повреждений и переломов разукрашенная различными надписями и цветовыми обозначениями. С помощью объёмной проекции колдомедик всегда могла визуально оценить состояние больного.

— Тц — с, — шёпотом сказала Поппи коллеге. — Не буди их.

Скупо улыбнувшись, целитель кивнул и позволил увести себя за стеклянную перегородку, продолжая сверлить взглядом двух школьников в медицинских костюмах, прикорнувших на табуретках возле кровати мистера Эванса. Из‑под шапочки сморенной сном добровольной сиделки выбилась волнистая каштаново — медовая прядь и теперь раскачивалась в такт дыханию девочки. Парнишка, кимарящий на второй табуретке, не смотря на сон, держал «привязанные» к специальной медицинской перчатке нити активных сканирующих и диагностирующих заклинаний.

Хмыкнув, Гиппократ стрельнул на парнишку взглядом и вздёрнул правую бровь в немом вопросе.

— Генри Лайон, мой личный ученик, — с нескрываемой гордостью ответила Поппи. Вслед за правой бровью у Сметвика вверх полезла левая.

— У парня есть Дар?

— Есть. Жаль недостаточно сильный. Конечно, хотелось бы большего. Не обращая внимания, — махнула рукой Поппи, — это я привередничаю. Столько лет никого, а тут такая удача…, знаешь, Гиппократ, иногда я сама не верю себе, боюсь, что это сон. Сейчас проснусь, и он кончится. Да — да, не смотри на меня так, по — первости, я как дура, всё время пыталась коснуться Генри рукой — не кажется ли мне, а то вдруг мерещится? — колдомедик смахнула предательские слезы, выступившие в уголках глаз. — Я уж всякую надежду потеряла найти ученика или ученицу. Генри умница — берёт умом, усидчивостью и талантом. К тому же он активно раскачивает магическое ядро и тренирует резерв, — тут Поппи грустно улыбнулась, — если так пойдёт дальше, я знаю того, кто может в будущем сменить на посту одного знакомого мне главного целителя.

— Думаешь? — улыбнулся Сметвик, искренне порадовавшись за коллегу.

— Надеюсь, чем Мерлин не шутит.

— Буду надеяться вместе с тобой. Я ведь не вечный, как ты можешь заметить. Как думаешь, может через годик организовать в Мунго летнюю практику?

— Хорошо бы.

— Ты говорила про резерв, с кем твой ученик занимается?

— Его Гарольд тренировал, — Поппи указала взглядом на пациента, — он же привёл ко мне Генри.

— Хм — м, даже так? А…, — Сметвик не успел задать вопрос, получив ответ на него.

— Гарольд без инструментов и артефактов видит ауры и подозреваю, что и магию. Магические плетения в том числе.

— Удивила, нечего сказать. Редкость по нынешним временам. Интересный дар у безродного мальчишки.

— Я бы не была так уверена в последнем.

— Есть сомнения? Ты, что‑то знаешь? Ты поэтому пригласила меня и не переправила парня в больницу?

— И поэтому тоже, — уклончиво ответила кодомедик. — Да и сомнения есть. Как не быть. Чтобы их развеять или подтвердить нужные аурные очки.

— Будут тебе очки, — сказал Сметвик, вызвав больничного эльфа и отправит того за артефактом. — Даппи обернётся минуты за три, подождём. Что можешь сказать о девочке?

— О Гермионе?

— Её зовут Гермиона? Сильное имя, «дочь Гермеса». На ум сразу приходят ассоциации с Троей и древней Грецией. Ладно, что‑то я отвлёкся. Так что там с Гермионой, как она связана с нашим мальчиком?

— Помолвлена. По полному обряду.

— Кх — м, магглорождённая девочка?

— Она такая магглорождённая, что большинству чистокровных сто очков форы вперед даст. Если знать, кто у неё в наставницах, сразу отпадают все вопросы. Правда возникает миллион новых, но это можно отнести к другой опере.

— Ты меня заинтриговала, Поппи. Не беспокойся, дальше меня не уйдёт, ты же меня знаешь.

— Потому и завела этот разговор, — подтвердила школьный колдомедик. — Вальпурга Блек, знакомое имя?

— Да ты что?! — округлил глаза Сметвик. — А не…

— Не — не, тут без ошибок.

— Мерлиновы подштанники! А как?

— Подвесила модифицированную медицинскую следилку, она ведь часами не отходила от жениха, есть забывала, я грешным делом опасалась, что девочка тут же и сляжет рядышком с ним, поэтому предприняла превентивные меры. В результате узнала много нового и интересного, а потом случайно увидела письмо и прочитала инициалы отправителя. Девочка активно переписывается с Вальпургой и тёткой Гарольда. Чуть не забыла, Петуния с сыном была в школе двадцать четвёртого числа. Я совой сообщила до того, как директор успел наложить запрет, и Гермиона свою птицу отправила. Случай не рядовой, сам понимаешь. Миссис Дурсль всё порывалась Дамболдору глаза выцарапать и прочим виновникам яйца без наркоза вырвать и заставить сожрать. На счастье старому пердуну, того вызвали в министерство и эпическая встреча не состоялась. Жаль, я бы поучаствовала в группе поддержки. Знаешь, хоть она и сквиб, но я бы на Дамболдора и ломаного кната не поставила.

— Так страшна в гневе? — рассмеялся Сметвик.

— Не знаю, насколько страшна она, не видела, поэтому сказать ничего не могу, хотя предположить берусь. Яблочко от яблони, как известно, недалеко падает, а «яблочко» у Петуньи умеет нагнать жути. Года через три даже я побоюсь выйти против кузена Гарольда один на один — Дадли Дурсль уже сейчас страшен, как мантикора. Есть в нём что‑то эдакое, от чего мурашки сами начинают бегать. Сквиб, да в гробу я таких сквибов видала! Младший Малфой было к нему сунулся, так еле откачали потом.

— Э?

— Жаждой крови придавил.

— Сквиб?

— Сквиб.

— Мордредова хрень! Постой, Поппи, а эта не та ли Дурсль…, которая в «Волшебниках» снималась?

— Да, это Петти играла королеву Медею.

— Эффектная женщина, мне б…, я б…, — ни капли не смущаясь, поцокал языком Сметвик.

— Слюни подбери.

— Злая ты, — не остался в долгу Сметвик. — М — да, думаю, она бы и без палочки накостыляла Дамболдору. Что‑то мы опять отвлеклись.

— Дальше не столь интересно.

В этот момент рядом с целителями раздался слабый хлопок. Материализовавшаяся больничная эльфийка Даппи протянула Сметвику простую деревянную шкатулку.

С превеликой осторожностью целитель извлёк из шкатулки очки с бифокальными линзами и нацепил их на нос.

— Ну как? — спросила Поппи.

— Поразительно!

— Дай мне, — Поппи отобрала у Сметвика артефакт. — Так и есть. Как я и предполагала.

— Эти линии от стен и потолка, Поппи, это магия замка? Получается, его питает и поддерживает сам Хогвартс? Как такое возможно? Не понимаю…, непостижимо.

— Да, Гиппократ, — передавая обратно очки, односложно ответила колдомедик, покусывая губы.

— Неужели, — сдавленно прохрипел Сметвик от посетившего его озарения. — Что б я сдох! Так это…, Поппи…, Поппи?!

— Да, это то, о чём ты думаешь. Молчи, понял меня?

Кивнув, Сметвик порезал кончиком волшебной палочки ладонь на левой руке и произнёс магическую клятву неразглашения.

— Как думаешь, чей он наследник? — спросил целитель, продолжая разглядывать ауру больного. — Мерлин и Моргана! — резко побледнел он, сорвав и тут же нацепив очки обратно. — Чтоб мне чесотку от инфернала подхватить…

— Что ты увидел?

— Метку Вечной Леди! Он отмечен Смертью!

— Поумерь восторги. Не кричи. Я читала о подобном. Вечная Невеста отмечает всех, побывавших за гранью.

— Да — да, ты права, — возбуждённо облизав губы, ответил целитель, — отмечать‑то она отмечает, но не каждого одаривает. Да и метка непростая, я уж на обычные за свою практику насмотрелся, поверь мне. Мистер Эванс не прост. Наследник одного из Четвёрки да ещё вниманием Смерти не обделён. Поттер полный придурок, скажу я тебе. Больной на всю голову! Идиота кусок! Как говорит моя жена: гриффиндор головного мозга не лечится. Эта Петунья, тётка мистера Эванса, она…