Жизнь на лезвии бритвы (СИ) - Сапегин Александр Павлович - Страница 47

Между тем на широкие экраны вышел сиквел «Волшебников» под названием «Встречная магия». По замыслу сценаристов и Лукаса, также участвовавшего в написании сценария. Выброшенные с планеты магов агрессоры не успокоились. В тёмной глубине космоса техносами активно строится могучий флот вторжения, о чём королеве Медее рассказывает один из перебежчиков — смесков. Сначала слова беглеца не воспринимаются всерьёз, но немногие перешедшие на сторону волшебников и оставшиеся на планете техносы, доводят до новых друзей степень угрозы. Агрессоры просто расстреляют города и посёлки волшебных существ с орбиты, а потом пустят в ход атмосферные бомбардировщики. Десанту останется только зачистить оставшиеся разрозненные очаги сопротивления. Осознав угрозу, Медея собирает всеобщий совет. Через дрязги, ругань и мордобой, все расы приходят к единственному мнению, что надо атаковать первыми и разбить вражеский флот, пока он ещё не представляет смертельной опасности. Тысячи магов, по крупицам, собирают циклопический кристалл силы и поднимают в небо один из островов, «свои» техносы из смесков монтируют на нём гиперпространственные двигатели и строят завод по выпуску техномагических скафандров. Идею скафандров я спёр из анимешки «Евангелион» и преподнёс рисунки с думосборными образами рыжеволосой Аски и Рей в контактных комбинезонах Лукасу. Оценив эротичные фантазии подростка, режиссёр двинул идею в массы. Мерлин, Мордред и Моргана, битва в астероидах, где волшебницы скакали и аппарировали по небесным каменюкам, упакованные в обтягивающие костюмчики с кучей металлических вставок, которые только подчёркивали женские фигуры, стал самой эротичной сценой в обоих фильмах. А тетя Петунья, упакованная в красную кожу с ворохом молний и заклёпок, а также высоченные «космические» ботфорты, палящая из техносовского дезинтегратора, поселилась на миллионах плакатов и постеров, приплюсовав к своим достижениям звание секс — бомбы…, э — э–э, я вам больше ничего не говорил. Слава всем богам, что у меня хватило ума стребовать с Лукаса клятву о неразглашении имени автора сексуальной одёжки. Иначе, боюсь, дядя Вернон живьём прикопал бы любимого племяша на заднем дворе… Короче, волшебники превозмогли всё, что можно превозмочь и в пух и прах разнесли флот с коварными кознями техносов, вернувшись домой с победой. Гоблины и продюсеры вожделенно потирали лапки, вслушиваясь в блаженный звон потока монет. Стоил ли упоминать, что сиквел побил все прежние рекорды по окупаемости? Лично мне от щедрот кинематографа перепало ещё пару миллионов баксов. После непродолжительных консультаций сопровождаемых мелкими скандалами с Верноном, деньги вновь были вложены в маггловские предприятия, в успехе которых, в силу некоторых причин, я нисколько не сомневался. В прежнем мире они стали лидерами индустрии и в этом, надеюсь, участь сия их не минует.

Возвращаясь к Белле… Пожав положенные лавры, Джорж Лукас решил вернуться к старой франшизе и снять первые эпизоды «Звёздных войн». Как вы думаете, кто стал его новой музой и главной кандидаткой на роль королевы Амидалы? На верном пути находитесь, господа — товарищи! Вы правильно думаете. Дёрнула же нечистая Андромеду притащить Беллу на премьерный показ «Встречной магии» в Лондоне! Режиссёр был покорён и очарован… Всё бы ничего, но Дадли тоже попал в струю. По нему вопрос ещё не был окончательно решён, но моего мнения никто тут спрашивать не собирался. Не того полёта птица. Даже крёстная встала в позу. Кузен пробовался сразу на несколько ролей: толи Анакин (слишком стар), толи Оби Ван. Хитрая засранка, окрутившая заезжую знаменитость, нагло отрывала брата от семьи. Ни тётя, ни дядя в сложившейся ситуации никакой подоплёки не видели, тем более с Лукасом мы работали не первый год и Дадли снимался в обоих фильмах, а где два, там и три. Я же не разделял их оптимизма и в первый раз серьёзно поссорился с родственниками и братом, который заявил, чтобы я не лез в его личную жизнь. Через неделю мы помирились, но осадочек, как говорится, остался. Хитрая бестия, вы понимаете, о ком я, умудрилась ни разу не нарушить вассальную клятву, при этом попив у меня крови (в переносном смысле) и вдоволь наигравшись на нервах. Ничего…, ничего, Белла, будет и на моей улице праздник. Тварь я терпеливая, ждать умею и пусть я не злопамятный, но злой и на память не жалуюсь.

Хватит о Белле, поговорим о делах наших скорбных и не очень. После отгремевших премьер в Лондоне, Париже и Риме, тётя Петунья, Дадли и Лили вернулись домой (я демонстративно отказался от поездки, решив больше времени уделить Гермионе и занятиям зельеварением со старым сибаритом — Слизнортом). Тут уже мы с Верноном запели в две глотки, что желаем понежить замерзшие в английских туманах косточки в теплых морях. Методом метания дартса в карту мира, был выбран Акапулько. А что, я совсем не направлял стрелку силой…, ну…, почти не направлял, так, чуть — чуть, чтобы в сторону не вильнула. Дадли, не без моей помощи, попал в Антарктиду, а там, как вы понимаете, кроме пингвинов и айсбергов ничего нет, вот я и опасался перехвата управления в отместку. Имею же я право воплотить мечту из прошлой жизни, тем более, когда для этого есть все условия? Акапулько, так Акапулько. Через три дня международный портал перенёс семейство Дурсль, их любимого племянника с невестой и приглашённую за компанию Ниру в Мексику. Загорели и отдохнули мы знатно. До шоколадного цвета и до полного размягчения мозгов. Были, конечно и экскурсии (Герми настояла) по местам историческим. Я бы мексиканским магическим органам правопорядка руки бы по шею отрубил, скажу я вам. Какого хрена собачьего, спрашивается, они разрешили посещения некоторых пирамид и древних храмов Майя? У меня за километр от пары центров паломничества живот скрутило, столько там разлито чёрных эманаций, оставшихся после ритуальных человеческих жертвоприношений. С другой стороны, переть со своим уставом в чужой монастырь… Заметьте, я не говорю о смертях тысяч невинно убиенных на жертвенниках людей, не с моей связью с некоторыми потусторонними личностями разглагольствовать о подобном. Смерть мне, можно сказать, близка, но в данном конкретном случае души несчастных отдавались не Вечной Леди, а скармливались другому божеству. Слава Мерлину, забытому. Поэтому некоторые места мы благоразумно обошли стороной.

Чем мне ещё запомнилась Мексика? Радужные Кайсы! О — это отдельная песня! Отдыхаем мы, понимаешь, на пляже, никого не трогаем, пьём коктейли, похрумкивая кубиками льда, и тут я слышу из кустиков странные детские причитания. Приподнявшись на локотках огляделся — никого. В жидких насаждениях на милю вокруг никого не просматривалось и тут на горизонте нарисовался десяток мексиканских авроров, делающих вид, будто они просто прогуливаются по белому песочку и им ни до кого дела нет. Эдакие ленивые стражи — бездельники, а сами зенками и палочками с боевыми посохами из стороны в сторону вжить — вжить. Тут бы самому тупому янкесу стало понятно, что бравые защитники закона и правопорядка кого‑то ищут. Слава Мерлину, мы не заносчивые янки, поэтому разобрались быстро и стали наблюдать за работой «кабальеро». Между тем яростное перешёптывание в кустах повторилось. Два тоненьких голоска спорили между собой бежать им или закопаться в песок. Я бы не стал дергаться, не разговаривай шептуны на парселтанге.

— И от кого вы собрались прятаться? — прошипел на змеином я, предварительно сказав Гермионе и Дадли не удивляться.

— Говорящий! — донеслось из кустов. — Говорящий!

На песок выползли две маленькие змейки, неповторимой раскраски, напоминающей неоново — аргоново — изумрудную радугу.

— Спрячь нас! — безаппеляционно заявила та, что была на пяток миллиметров длиннее своей товарки, при ближайшем рассмотрении оказавшейся самцом.

— И что мне с того будет?

— А мы станем твоими фамиллиарами! — нагло заявила большенькая змеючка, хлопнув кончиком хвоста мелкого братца, чтобы тот не разевал пасть, когда старшие разговаривают. — Ты говорящий! И вон та мелкая самка говорящая, мы и её будем охранять!