Поваренная книга Бабы Яги (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/23
• Следующая

Я старалась очень, работала, как говорится, с душой, с огоньком, но домового вызвать в круг у меня не получалось.

— Если Емельян рядом с сердцем дома Тикусы Владимировны, а я думаю, он там, то вызвать его у тебя не выйдет, — дрожа как осиновый лист, встряла Мила.

— Это почему?

— Потому что он не хочет, чтобы ты его спрашивала сейчас. Хочет, чтобы ты к нему в Крынычки приехала, — прошептала русалка. — Это же все он устроил. И с Васей, и меня в город..

— Что? Что значит 'все это с Васей устроил'? — я наивно думала, что до этой новости я была в ярости. Оказывается, то были цветочки, так, немножко рассердилась.

Русалка вся сжалась в комочек и снова расплакалась.

— Я, правда, была против, — она боялась рассказывать, но боялась и молчать. Поэтому бормотала что-то сквозь плач. До меня временами доносились лишь обрывки слова. — И Никифор не хотел…. но если Емельян сказал…. что нужно…. то не спорить же с ним! Все равно ж бесполезно…. он же у нас старший. Да еще… и ведьмин домовой! С таким и не поспоришь…. Я с самого начала говорила…. что нельзя мне приближаться к твоему. Нельзя…. Я не хотела!… Но Емельян сказал, что надо, значит…

— Значит, надо, — закончила я за нее. Не знаю почему, но я ей поверила. Более того, пожалела. Напугала до полусмерти исполнителя, а разбираться нужно с тем, кто все это придумал. Я вздохнула, глянула на часы. Вот черт, уже полчетвертого… А я удивляюсь, что глаза слипаются. Хорошо, завтра суббота, можно чуть-чуть поспать. Но недолго, с раннего утра побегу к Володьке. Не хочу оставлять его одного.

— Ну ладно, хватит рыдать, — проворчала я. — Тут ночевать останешься или к себе поедешь? Должна же ты была в городе где-то жить…

Русалка вытерла слезы, но казалась смущенной и бросала на меня робкие взгляды.

— Теперь-то что? — вздохнула я.

— Мне нужно в ванную.

— Могла и раньше сказать, — буркнула я.

— Это не то, о чем ты подумала! — принялась убеждать меня Мила, искренне удивленная предположением. — Я просто так домой попаду, в Крынычки, — увидев мое недоумение, добавила. — Через водопровод. Я думала, ты знаешь…

— Нет, не знала. Но пойдем, — я устало махнула рукой, сняла заклятие тишины с комнаты, отвела смущающуюся девушку в ванную. Отрешенно пронаблюдала за тем, как русалка растворяется в воде, закрыла кран, вернулась к себе и плюхнулась на кровать. Уже даже спать не хотелось, настолько устала. Просто выключилась. Первый раз в жизни заснула, не раздеваясь.

Так, яйца, хлеб, сыр, современный аналог любимого Вовкой 'Янтаря', масло, лук, ветчина, сок, печеньки, пачка кофе. Я быстро сновала между стеллажами, проверяя покупки по списку. Кормить Володьку чем-то надо, а у этого холостяка, как вчера выяснилось, даже хлеба в доме нет. Я тихонько отворила дверь в подъезд, надеялась незамеченной проскользнуть к другу в квартиру. Но от внимания бдительной соседки, бабы Вали, ничто на свете не скроется.

— Тиночка, ты, — сердечно улыбаясь, поприветствовала меня старушка, раскрывая дверь соседней квартиры. — А что ты так рано к Володеньке? Что-то случилось?

— Он простудился сильно, баб Валя, — нашлась я.

— Ой-ой-ой, — забеспокоилась она. — То-то ты его вчера домой привела. А я уж думала, что серьезней стряслось, а простуду ты вылечишь. Ты его девушке звонила?

Вот же зараза! По больному ударить норовит. И вроде бы ненароком. Именно поэтому милую тихую старушку никто не любит.

— Вы о Миле, баб Валь? — я улыбнулась и похлопала ресницами. Пусть не думает, что ее существование для меня новость или неожиданность, тем более неприятная.

— О ней, о ней, — обрадовалась собеседница моей догадливости. — Так ты ей позвонила?

— Она знает, но, к сожалению, приехать не может. Она в командировке в Москве.

Боже мой, что я несу? Старушка сокрушенно покачала головой:

— Ай-ай-ай, в Москве… Надо же. Знаешь, Тиночка, эти подружки современных мужчин… Это все от лукавого, а к тебе вот Володенька совсем иначе относится. И ты к нему тоже, ты бы от него, поди, в Москву не укатила бы, да и он бы тебя не бросил.

— Баба Валя, Вовка мне друг, тут моя и его половая принадлежность не имеет никакого значения, — усмехнулась я, надеясь прикрыть поскорей щекотливую тему. Мне только повышенного внимания к нашим с Вовкой взаимоотношениям не хватает.

— Ну, конечно, как скажешь, — улыбнулась старушка, самым недвусмысленным образом мне подмигивая. Понятно. Она меня давно замуж за Вовку выдала. Лет пятнадцать назад точно. А я все никак не оправдаю ее надежд.

— Я пойду, баб Валя, — я решительно вставила ключ в замочную скважину. — Приятно было повидаться. Но мне еще гриппозного лечить, у него температура.

— Лечи-лечи, — благословила старушка и скрылась за своей дверью. Откуда берутся только такие любопытные?

Заглянула в спальню. Там было темно, серый свет зимнего утра пытался проникнуть сквозь портьеры, но ему это не удавалось. Вовка спал. Я прислушалась к его дыханию, а потом пошла на кухню, разбирать сумку и готовить все к завтраку. Из вчерашнего нетронутого салата сделаю яичницу по-болгарски, вкусно и быстро. Прежде чем приняться за готовку прошла по квартире. Русалка привораживала качественно, чтобы приворот в разлуке силы не терял, везде расставила 'привязки', - где фотографию, где тюбик помады, а где и просто кусочек приворота. Да, с Вовки русалка заклинание сняла, но квартиру чистить мне за ней самой нужно. Я ходила из комнаты в комнату, закрыв глаза, высматривая 'привязки', слабо мерцающие фиолетовым светом. Так поиск шел быстро. Не прошло и десяти минут, как все свидетельства пребывания русалки в Вовкиной жизни были сконцентрированы в одной коробке и нейтрализованы. Хотелось наложить отворотное заклятие на фотографии, но я сдержалась. Вовке важен чистый эксперимент.

Время у меня было, так что решила осмотреться. Володькину квартиру я знала давно, чуть ли не всю жизнь. Сколько раз мы вместе готовились к экзаменам у него в комнате, которая теперь стала кабинетом. Сколько раз с друзьями смотрели фильмы у него в гостиной. Но теперь мне было интересно рассмотреть квартиру в магическом свете, так, для практики. Я же в других квартирах тренировалась. Осмотр начала с сердца дома. Удивительно чистое, светлое. Оно стержнем проходило из Вовкиной квартиры, которую он получил в наследство от бабушки, в квартиру его родителей. Домовой не обнаружился, зато нашлось несколько мест, где он мог бы вполне комфортно существовать. Ну что ж, больше я все равно пока не умею. Так что пора приступать к завтраку.

Поставила жариться лук, а сама пошла будить Вовку. Раздернула портьеры, потрепала друга по плечу. Он отмахнулся от меня и безуспешно попробовал укрыться с головой одеялом.

— Вовка, доброе утро! — бодро сказала я, снова потряся его за плечо.

— Утро добрым не бывает, — просипел он, с трудом разлепляя глаза. — Что ты здесь делаешь? — простонал Володька, хватаясь за голову. — И Бога ради задерни шторы! Голова раскалывается…

— Не задерну, — улыбнулась я, протягивая ему стакан с почти растворившейся шипучкой аспирина. — И голову сейчас вылечим. Ведь я твоя добрая фея Антипохмелина.

— Я тебя обожаю, — выдохнул он, забирая у меня стакан и залпом опустошая его. Я усмехнулась. Если бы он только знал, как мне хочется верить, что он когда-нибудь произнесет эти слова не в шутку, а серьезно.

— Иди умываться, — хмыкнула я. — Завтрак скоро будет готов.

— И кофе? — с надеждой спросил друг.

— И кофе, разумеется.

— Ты ангел! — провозгласил Вовка.

— Я в курсе. Но все равно спасибо.

Пока Володька приводил себя в божеский вид, я доделала яичницу и оставила сковородку на маленьком огоньке, чтобы доходила. Поснимала с постели белье, запихнула его в стиральную машину. Убирать, так убирать все.

Володька появился как раз, когда щелкнул тостер, выбрасывая горячие, обжигающие пальцы гренки.

• Предыдущая
• 19/23
• Следующая