Рассказы про «Катюшу» - Сонкин Михаил Евгеньевич - Страница 37

Пулковских высот и с Приморского участка, небольшого плацдарма,

удерживаемого нашими войсками в районе Ораниенбаума.

На Приморском участке, как и со стороны Пулкова, огонь гвардейских

минометных частей готовился преимущественно по узлам обороны, созданным

противником на господствующих высотах.

Задачи, возложенные на реактивную артиллерию, требовали привлечения

огня нескольких тяжелых гвардейских минометных бригад. С этой целью под

Ленинградом, кроме большой группы полков БМ-13, заняла огневые позиции и

гвардейская минометная дивизия, в составе которой были бригады БМ-31.

На рассвете 14 января 1944 года началось наступление войск Приморской

группы. Артиллерия всех систем и калибров включилась в работу. Каждое

орудие, каждая боевая машина, имея свои цели, вступили в бой в точно

назначенное время, а вся огромная масса артиллерии, последовательно

перенося огонь с первой линии траншей на вторую, на третью, на ближайшие

опорные пункты и узлы сопротивления противника, расчищала дорогу нашим

пехотинцам и танкистам, перешедшим в наступление.

В те памятные минуты советским разведчикам удалось подслушать, что

передавали по радио своему командованию немецкие офицеры, застигнутые

артиллерийской подготовкой. Эти донесения дают представление о том, как

воспринимал противник наш огонь, как последовательно рушилась немецкая

оборона. И, конечно, даже среди огромной массы артиллерийского огня

противник увидел, испытал и особо отметил всесокрушающую силу огня русских

«катюш». Это слово в донесениях немецких офицеров звучало по-русски, и

нашим разведчикам переводить его не требовалось.

Через несколько минут после первого огневого налета советских орудий

с наблюдательного пункта противника передали по радио:

«Внимание! Начинается артподготовка русских! Шквальный огонь по

участку... Прямое попадание в землянки. Связи с батареями не имею.

Передайте, чтобы подготовили заградительный огонь перед участком 1-17-Б.

Немедленно!!!»

Спустя две минуты закричали немецкие артиллеристы:

«Бешеный огонь русских на моем участке. Дайте огонь на подавление в

квадрат 71. Торопитесь!!!»

Но вот вступила в действие основная масса нашей артиллерии, и

командир немецкого пехотного батальона, расположенного на переднем крае,

не успевает перечислять свои потери, не успевает закончить начатую фразу;

он просит, требует помощи:

«Артиллерийский огонь русских огромной силы... Большой урон от пушек

прямой наводки... Две землянки взлетели... Убито... Почему наши не

стреляют?.. Почему?.. Вступили русские «катюши»... Траншеи разрушены по

всему участку. Почему не вступает наша артиллерия?.. Прошу огня...

Внимание! Неприятельская пехота пошла в наступление...»

Назавтра в еще более значительных размерах повторилась артиллерийская

подготовка у Пулковских высот, где изготовилась к наступлению наша 42-я

армия. Снова огневой смерч прокатился впереди штурмующей пехоты... Большое

Виттолово, Александровка, Воронья Гора закрылись дымом и пылью.

Гвардейцы стрелкового корпуса под командованием Героя Советского

Союза генерала Симоняка пробили брешь в неприятельской обороне, и

штурмующие батальоны проникли в ее глубину. Но на флангах гитлеровцы еще

сохраняли мощные узлы обороны, в том числе Финское Койрово. Эта деревня,

расположенная на высоте, была превращена врагом в крепость. Здесь стояли

тяжелые орудия, из которых гитлеровцы обстреливали Ленинград. С тыла к

Финскому Койрово подходят овраги и русло реки с обрывистыми берегами.

Противник использовал эти скрытые от нашего наблюдения коридоры, чтобы

маневрировать живой силой и огневыми средствами. Пока Финское Койрово

существовало как немецкая крепость, нельзя было ожидать, что гвардейские

батальоны смогут расширить прорыв.

Командующий артиллерией 42-й армии генерал Михалкин приказал

выдвинуть к Финскому Койрово большую группу гвардейских минометных частей,

в том числе бригаду БМ-31...

Если когда-либо будет составляться список крупных узлов вражеской

обороны, уничтоженных в решающие минуты боя преимущественно огнем

реактивной артиллерии, то Финское Койрово по праву займет в нем одно из

первых мест. Здесь противник, по отзывам очевидцев, был буквально выжжен

из своих позиций. Наша пехота захватила их без больших потерь.

19 января советские войска овладели высотами перед Красным Селом.

Теперь предстояло штурмом взять и этот город-крепость.

Гвардейский минометный полк под командованием гвардии подполковника

Алымова и гаубичная бригада полковника Горобец расположились на скатах

высот перед Красным Селом, обеспечивая своим огнем действия пехоты,

штурмующей город. В этот момент разведчики-гвардейцы заметили, что на

Красное Село по шоссе, ведущему из Урицка, направляется большая колонна

вражеской пехоты. Она достигла уже Константиновской. В Красном Селе и без

того был сосредоточен крупный, в несколько тысяч человек, гарнизон

противника. Усиление его в момент штурма представляло для наших войск

серьезную опасность. Надо было немедленно воспрепятствовать подходу свежих

сил. Гвардии подполковник Алымов принял решение произвести несколько

дивизионных залпов. На виду у противника он развернул боевые машины своего

полка и прямо с горы повел огонь по немецкой колонне. Большая часть этой

группы пехоты противника была уничтожена.

Ночью 19 января наши войска, наступавшие с Приморского плацдарма и с

Пулковских высот, соединились в районе Ропши. Тем самым были окружены

немецкие части, действовавшие в районе Петродворец — Стрельна. Ликвидация

их заняла немного времени. Между тем главные силы Ленинградского фронта

уже устремились на юго-запад... Фашистский «северный вал» рухнул.

27 января 1944 года под ленинградским небом впервые прозвучал

торжественный артиллерийский салют. Великий город на Неве, окончательно

избавленный от вражеской блокады, салютовал героям — воинам, одержавшим

историческую победу.

Весна 1944 года на юге была ранней, но капризной. Солнечные дни

сменялись пасмурными, с дождями и снегопадами. Более всего пострадали от

этого прифронтовые дороги. Под тяжестью танков, грузовиков, тракторов,

повозок грунтовые дороги, не успевшие просохнуть, превратились в сплошное

грязное месиво. Это затрудняло наступление наших войск, бравших каждый

километр с бою, в направлении Крымского полуострова.

По весенним размытым дорогам к Сивашу, воротам в Крым, в конце марта

спешили воины 328-го гвардейского минометного полка под командованием

подполковника Власенко. Они совершали двухсоткилометровый марш. И это

оказался невиданно трудный переход: гвардейцы лопатами расчищали дороги,

укладывали валежник, на себе вытаскивали застрявшие в непролазной грязи

боевые машины.

Но вот тяжелый переход закончен. Теперь предстояло подойти к Сивашу и

переправиться через него. Это оказалось делом еще более трудным.

Среди гвардейцев полка Власенко были участники боев на северо-западе

в 1942 году в районе реки Ловати, под Старой Руссой и Демянском. Они

помнили, как трудно было тогда продвигаться в условиях распутицы и

половодья. Вешняя вода размыла все дороги, затопила целые районы. Были

дни, когда ни один трактор, ни один автомобиль, ни одна повозка не могли

пробиться к действующим войскам. Но там рядом были леса, рощи, кустарники,

там можно было наводить переправы, строить и укреплять дороги. К тому же