Томек у истоков Амазонки - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 50

• Предыдущая
• 50/60
• Следующая

Индеец молчал. Как видно, он снова стал терять силы, потому что только водил тусклыми глазами по лицам, окружавших его людей.

Как вдруг к Новицкому подошел Габоку. Он взял из его рук сумку, тщательно осмотрел ее, потом поднял с земли винтовку и кремневое ружье индейца. Присел у ложа умирающего. Левой рукой схватил его за плечо, а правой достал из-за пояса нож. Приставил острие к горлу индейца.

– Что ты сделал с тем белым, паршивый пес? – с угрозой в голосе спросил он.

– Габоку, спрячь нож! Этот человек умирает! – приказал Томек.

Габоку посмотрел на него. В его глазах не было и тени жалости.

– Сумка, винтовка сеньора Смуги, – сказал он. – Этот проклятый кампа был у Смуги проводником.

– Ты не ошибаешься? – недоверчиво спросил Новицкий.

– Я узнал этого паршивого пса!

– Ты… Габоку, – шепнул умирающий.

Томек приблизился к индейцу. Жестом попросил всех соблюдать тишину. Нагнулся над постелью больного.

– Так это ты вывел нашего друга в Гран-Пахональ? – спросил он. – У тебя его сумка и винтовка. Он погиб? Говори правду!

Индеец взглянул на Томека так, будто совершенно пришел в себя.

– Слушай внимательно! Смуга наш друг. Мы ищем его. Ты умираешь и мы ничем не можем тебе помочь. Скажи правду, это даст тебе облегчение. Тот белый погиб?

– Вы все его друзья? – тихо спросил индеец.

– Да, все.

– Ты, паршивый пес, погубил настоящего друга всех индейцев, – не выдержал Габоку. – Ты знал, что белый выкупил из рабства у Варгаса людей моего племени. Он выкупил и тебя, и твою жену. Ты не индеец, если твое сердце забыло о благодарности.

Умирающий приподнялся, опираясь на локоть. Неожиданно сильным голосом ответил:

– Не говори так! Я свободный индеец! Я не выслуживаюсь белым!

– Тот белый, которого ты погубил, был также другом храбрых индейцев из племени кампа. Ты прекрасно знаешь, что он преследовал злых белых.

– Он жив…

– Скажи, где он? Эти белые его и наши друзья. Ты знаешь, что пришел твой конец, отплати этим белым добром за добро!

Индеец тяжело упал на подстилку. Он с трудом дышал. Долго собирался с силами, потом начал говорить:

– Белый достиг цели. Догнал одного из двух убийц. Тот уже умирал, раненый стрелой. Знал меня… Это я посоветовал белым убийцам спрятаться в развалинах города, а потом привел туда и вашего друга. Когда умирающий обвинил меня в предательстве, метис, который шел с вашим другом выстрелил в меня из револьвера. Я лежал без сил. Потом пришли наши. Они, видимо, уже поймали белого. Думали, что я мертв… Они убили мою жену, чтобы никто не мог сообщить об их делах. Когда они ушли, я спрятался в лесу. Нашел винтовку и сумку, В ней было немного продуктов. Я спасся, но знал, что наши выслеживают меня. Они меня убили бы, хотя я один из них. Я знал тайну. В лесу я прятался много, много лун. Боялся, что за мной следят. Однажды падающее дерево раздавило мне ногу. Я добрался сюда, построил шалаш и стал ждать смерти.

– Скажи, белый находится в древнем городе?

Умирающий в ответ кивнул утвердительно головой.

– Ты знаешь дорогу туда? – спрашивал Габоку.

– Это тайна племени кампов, тайна индейцев, – ответил умирающий.

– Я такой же индеец, как и ты! Скажи как пройти в тот город? Мы должны спасти нашего друга. Скажи только одному мне. Я готов присягнуть на души наших предков, что никогда и никому не покажу дорогу, которую ты мне укажешь.

– Если узнаешь дорогу – погибнешь! Погибнешь так же, как погибаю я. Они догадались, что я уцелел. Много, много лун ищут меня. Ходят здесь близко. Поэтому у меня есть ружье и патроны, я не мог охотиться – боялся выстрелом привлечь врагов. Из-за этого умираю. Ты тоже хочешь погибнуть?

– Я готов умереть, чтобы спасти друга!

– Хорошо, духи наших предков, которые уже пришли за мной, говорят, что ты тоже индеец. Ты сохранишь тайну. Пусть все выйдут отсюда и оставят нас одних.

Габоку взглянул на друзей. На его лице, словно выточенном из цельного куска камня, нельзя было прочесть обуревавших его чувств.

– Пусть все уйдут на берег ручья. Ждите меня там.

– Берегитесь, кампы близко!

Томек протянул умирающему руку.

– Прощай, воин! Мы все стали твоими друзьями. Нам очень жаль, что ничем не можем тебе помочь. Я обещаю тебе, что никогда и никому мы не выдадим тайны свободных кампов.

Умирающий с трудом подал Томеку руку. Потом с ним попрощался капитан Новицкий и все, кроме Габоку, вышли из шалаша.

Им пришлось довольно долго ждать на берегу ручья. Томек даже выслал в разведку троих сюбео, которые вернулись через час с сообщением, что нигде нет каких-либо подозрительных следов. В конце концов появился и Габоку.

– Идем! – кратко сказал он.

– Ну, что с этим несчастным? Можем ли мы оставить его так без всякой помощи? – возмутился Новицкий.

– Мы должны остаться с ним, пока он еще жив, – сказала Салли. – Необходимо помочь ему.

– Его дух уже в Стране Предков. Ему уже больше ничего не надо, – пояснил Габоку.

– Он умер? В твоем присутствии? А может быть?… – Новицкий замолчал и красноречиво посмотрел на рукоятку ножа, торчавшего из-за пояса индейца.

Габоку ничуть не смутился. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Умер, как и положено свободному индейскому воину. Разве тебе этого мало?

Габоку ничего не сказал о последней беседе с бывшим проводником Смуги. Он заявил только:

– Идем, теперь я поведу вас!

Габоку занял место впереди каравана. Новицкий приказал Збышеку идти в арьергарде, а сам, с Томеком и Динго пошел в нескольких шагах сзади Габоку. В таком порядке, в полном молчании, они прошли около полукилометра вверх по течению реки.

– Интересно, что Габоку узнал от индейца, – на польском языке обратился Новицкий к Томеку.

– Думаю, что этого он нам никогда не скажет, – ответил Томек. А нам неудобно его спрашивать.

– Верно, но речь идет о безопасности всей экспедиции. Ты хоть немного ориентируешься в том, где мы находимся?

– Конечно!

– И сумеешь найти дорогу обратно в Ла Уаиру?

– Ничуть не сомневаюсь в этом, – уверенно сказал Томек. – Правда, этот район на карте пока еще обозначен белым пятном, но я ежедневно наношу на нее пройденный маршрут. Вчера вечером я даже начертил свою собственную карту, притом, надеюсь, довольно точную.

– Я знаю, браток, что ты такой же прекрасный географ, как и твой папаша. Помни, однако, что в этой твоей карте может быть будет единственное наше спасение.

– Ты не доверяешь Габоку? – удивился Томек.

– Не в этом дело! Живая, ходячая карта с винтовкой в руках, – слишком легко ее потерять. Я предпочитаю бумажную карту в твоем кармане.

– У нас нет выбора, Тадеуш.

– Знаю это, но надо все предусмотреть. Слушай, ты начальник экспедиции, на тебе лежит огромная ответственность.

– Что ты хочешь этим сказать? Говори без обиняков!

– Мы обещали кампе, что никому не выдадим тайну свободных индейцев, и сдержим данное слово. Но все же ты смотри в оба, замечай дорогу, наноси ее на карту, чтобы в случае чего мог вывести нас назад в цивилизованный мир. Потом можешь эту карту сжечь.

– Я об этом уже думал. Сделаю так, как ты советуешь. Если со мной что-нибудь случится, карта будет лежать в левом кармане блузы. Понимаешь?

– Понимаю, и сожгу ее в свое время.

Примерно через час Габоку повернул к лесу. Здесь довольно часто приходилось прорезать себе дорогу с помощью мачете. Скорость похода значительно уменьшилась. Вскоре экспедиция опять очутилась на берегу какого-то ручья и Габоку повел ее вверх по течению. В этот день путники еще несколько раз углублялись в лес, переходили все новые и новые ручьи, пока, наконец, перед самым закатом солнца остановились на ночлег на берегу одного из них. Сюбео развели костер на индейский манер. Они старательно подобрали дрова из пород не дающих дыма, столб которого мог привлечь внимание врагов. После ужина Новицкий распределил дежурства и, следуя установившемуся обычаю, уселся рядом с Томеком, тщательно изучавшим карту.

• Предыдущая
• 50/60
• Следующая