Томек среди охотников за человеческими головами - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 26

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая

– Ты очень верно описал природу и строение острова, Томек, – похвалил Смуга. – Я с тобой совершенно согласен. Продолжай тщательно записывать все, что достойно внимания, ведь мы входим в совершенно неизведанные края.

– Приму это во внимание, – ответил юноша. – Но вот, подходят наши.

– Все ли в порядке, Ян?! – воскликнул встревоженный Вильмовский, который вместе с Бентли быстро выдвинулся вперед.

– Пока что да. В порядке! – ответил Смуга. – Впереди начинаются джунгли. Нам надо сплотить ряды, и не растягиваться в слишком длинную колонну.

Некоторое время караван продолжал идти по широкой долине, но вскоре группы эвкалиптовых деревьев превратились в сплошную колоннаду древесных стволов, окрашенных в светлые тона от красноватого до желтого. Экспедиция была уже на пороге джунглей, которые вскоре показались перед ней во всей красе.

Наташа, Збышек и Джемс Бальмор впервые очутились в тропическом лесу. Пораженные его величием, они умолкли и даже несколько испугались его вида. Они представляли себе джунгли как некую труднопроходимую сумрачную чащу деревьев, кустарников и лиан[81]. В действительности же они очутились среди высоких, слабо разветвленных деревьев с редкими листьями, благодаря чему они пропускали достаточно света. Даже там, где лианы сплошь опутали верхушки деревьев, солнечные лучи, отражаясь от толстых, блестящих, кожистых листьев освещали джунгли тонкими полосками света и мерцающими бликами.

Вопреки представлениям молодых друзей Томека, джунгли отнюдь не были одинаковыми по виду и колориту. Над вершинами низких деревьев вздымались высоко вверх настоящие лесные великаны, что вызывало суеверную тревогу. Кроны различных, растущих рядом деревьев поражали разнообразием форм; одни из них были конусообразными, другие круглыми, третьи и четвертые узкими или наоборот широкими. Отдельные стволы резко выделялись своей светлой окраской от зелени подлеска. Деревья редко врастали в землю глубокими корнями. Чтобы, однако, противостоять сильным бурям, они широко простирали когтистые корни по поверхности земли, иногда из середины ствола выпускали так называемые придаточные корни, которые внизу поддерживали дерево, опираясь о землю, иногда корни срастались сплошной стеной, создавая мощные, вертикальные ограждения, за которыми удобно было скрываться и людям, и животным.

Разнообразные лианы, которые в зоне умеренного климата принадлежат к травянистым растениям, здесь, благодаря обилию солнечного света и влаги в большинстве случаев превращаются в древесные виды. Они обвивают стволы деревьев, их ветви переходят с одного, дерева на другое, опоясывают одеревенелые стебли бамбука, достигающие нескольких метров высоты. Стебли лиан, иногда толщиной в руку, похожи на прочные витые канаты или на плоские изогнутые пояса. Некоторые из них душат[82] в своих объятиях дерево-кормильца, которое начинает сохнуть с вершины.

Обилие влаги и света благоприятствует развитию эпифитных растений, то есть проводящих всю свою жизнь на других растениях. В отличие от паразитов, эпифиты питаются не за счет соков других растений, а получают пищу из окружающей среды. Некоторые виды эпифитных водорослей, папоротников и мхов растут прямо на земле, другие устраиваются на толстых, горизонтальных ветвях деревьев, в трещинах коры и в изгибах лиан. Кроме споровых растений, на деревьях селились также сосудистые – папоротники и цветоносные. Благодаря этому джунгли походили на огромную оранжерею, наполненную тяжелым ароматом цветов, свисающих с деревьев ярко-желтыми и ярко-красными фестонами. Молодые путешественники восхищались видом разнообразных по цвету орхидей, головки которых выглядывали из зеленой чащи.

– Какие красивые орхидеи! – воскликнула Салли, останавливаясь у свисающей ветви дерева. – Томек, достань мне хотя бы один цветок!

Но юноша, вместо того, чтобы исполнить просьбу Салли, резко оттолкнул ее и прежде чем она сумела сообразить в чем дело, одним ударом приклада штуцера размозжил голову зелено-желтой древесной змее.

Салли побледнела, но быстро совладала с собой и сказала:

– Ах, Томми! Ты напрасно ее убил, ведь она, кажется, не ядовитая.

– Ты права, но я это сделал инстинктивно, – ответил Томек. – С тех пор, как я тебя нашел, заблудившейся в австралийском буше, ненавижу змей. Все мы тогда очень боялись, что тебя укусила ядовитая гадина.

– Ты все еще помнишь это? – обрадовалась Салли и обняла Томека.

– Динго тоже пострадал от укуса ядовитой змеи в Африке. Ведь он тогда, вероятно, спас мне жизнь, – добавил Томек.

Слушая эту беседу, старшие члены экспедиции улыбались, а толпа папуасов окружила Томека и Салли, приветствуя их криками радости. Предприимчивый Айн'у'Ку успокоил носильщиков и, радуясь не меньше их, спрятал еще судорожно дергающееся тело змеи в свою корзину с продуктами.

– Молодой мастер хороший глаз, быстрый рука, ол райт, – удовлетворенно сказал он. – Вечером моя изжарит змея. Моя будет хороший ужин, ол райт.

– Томек, неужели он и в самом деле собирается есть эту гадость?! – недоверчиво спросил Збышек.

Прежде чем Томек успел дать ответ, послышался зычный голос капитана Новицкого, который как раз подошел во главе арьергарда.

– Что ж тут удивительного? Африканские негры тоже пожирают змей. У них это большое лакомство! В свое время я тоже пробовал съесть кусочек. Мясо – белое и вкусом напоминает угря.

– В самом деле? Вы не шутите?! – возмутился Джемс Бальмор. – Думаю, что цивилизованный человек не притронулся бы к такой гадости!

– Видимо, наш капитан «дикарь», – шутливо заметил Томек. – Во время многочисленных экспедиций он приобрел странные вкусы. Например, в Хотане, в Китайском Туркестане, он с удовольствием лакомился пиявками в сахаре, которых я ему подбрасывал со своей тарелки в качестве закуски.

– Ты, браток, прекрасно это придумал, – признался капитан. – Благодаря этому я выиграл дуэль на рюмки со знакомым Пандита Давасармана, потому что пиявки, будучи обитателями вод, непрерывно возбуждали у меня жажду.

– Что ж, обладая столь неприхотливыми вкусами можно не умереть с голоду даже в джунглях, где обычно мало съедобной дичи. Зато здесь множество насекомых, пауков, членистоногих, огромных дождевых червей, ужей и ящериц, – с притворной серьезностью вмешался Бентли.

– Эти яства я еще не пробовал, но кто знает, как это будет, когда кишки начнут играть марш? – ответил Новицкий.

– В путь, господа, в путь! – скомандовал Смуга. – Скоро вечер, и нам надо выбрать место для ночлега.

Густой и высокий подлесок сильно затруднял движение по джунглям. Здесь, как и всюду в светлых лесах, преобладали папоротники с вертикально расположенными листьями. Среди них часто встречались древовидные папоротники, увенчанные большими кронами листьев, достигавшие большой высоты и часто поддерживаемые придаточными корнями. Встречался также и бамбук, разные виды бегонии с яркими листьями странной формы и другие, неизвестные нашим путешественникам, растения с пестрыми хвостатыми листьями, обсыпанные цветами и разноцветными плодами.

Теперь впереди каравана шли два туземца, вооруженные длинными ножами. Им приходилось прорезать ими дорогу среди колючего кустарника, состоявшего преимущественно из панданусовых растений. От колючек, которыми усеяны стволы панданусов очень страдали нагие туземцы. Кроме того, различные насекомые впивались в кожу между пальцами босых ног папуасов, причиняя им немалые страдания.

Несколько часов ходьбы по тропическим зарослям сильно измучили путешественников. Поэтому они все чаще стали спотыкаться о корни и камни, с трудом перебирались через поваленные бурей стволы деревьев, которые были так изъедены разными насекомыми и грибами, что рассыпались в прах, даже под легким давлением ноги. Они уже не могли любоваться белыми чашечками цветущих розелл с красными лепестками цветов. Громкие крики попугаев казались им издевательским смехом птиц, удивленных бессилием людей перед лицом грозной мощи беспредельной тропической пущи.

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая