Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане - Скрынников Михаил Федорович - Страница 14

Во время выполнения витебскими десантниками задачи по охране различных объектов, в том числе и дворца Амина, эти парни в афганской форме, с белыми опознавательными нарукавными повязками, оказались в эпицентре событий. Своими действиями они здорово помогли витебским и ферганским десантникам в быстром подавлении вооруженного сопротивления.

Участвовали «мусульмане» и в штурме различных объектов. Для опознания погибших десантников и бойцов мусульманского батальона, одетых в афганскую форму, в кабульский госпиталь был направлен старший лейтенант И.Комар. Трупов в афганской форме было много, и это был нелегкий и, самое главное, морально тяжелый труд: сортировать погибших на наших и афганцев. К счастью, витебчан в афганском морге не оказалось.

Вечером по приказу командира дивизии И. Комара с усиленным разведывательным взводом дивизионной роты назначили для охраны и обеспечения безопасности групп антитеррора КГБ «Альфа», «Гром» и «Зенит», отдыхавших после штурма дворца Амина на вилле в центре города и ожидавших вылета в Союз. Часть разведроты обеспечивала охрану правительственных самолетов на так называемой литерной стоянке аэродрома в Кабуле, которая находилась рядом с расположением роты.

Утром 28 декабря верные Амину гвардейцы из подразделений правительственной охраны подняли бунт и пошли на штурм комплекса зданий Министерства обороны и Генерального штаба, пытаясь отбить их у наших десантников. Однако они были расстреляны в упор из боевых машин и артиллерийских систем. Их попытка закрепиться в своих казармах и организовать там устойчивую оборону не удалась, и гвардейцы через два часа перестрелки сложили оружие.

Вскоре командир дивизии поставил множество задач по организации быта частей и подразделений на занимаемых местах, и десантники приступили к дооборудованию палаточных городков. Боевую технику разместили в полевых парках. Наладилось регулярное трехразовое питание личного состава горячей пищей. На полевом дивизионном хлебозаводе началась выпечка прекрасного хлеба, который был очень популярен не только у десантников, но и у представителей различных силовых структур, партийных и военных советников. Росли как грибы самодельные бани и колодцы. В короткие сроки была организована эффективная система охраны и обороны аэродрома, расположения частей и подразделений, составлены графики дежурства ответственных лиц. На военнослужащих, отличившихся в декабрьских событиях, командованием дивизии были оформлены представления к награждению государственными наградами. В их числе: майоры: я и Г. Павлов; капитаны Ю. Пащенко и А. Мостиброцкий; старшие лейтенанты И. Комар, Ю. Жижняк, В. Гришин, А. Родин, С. Коробицин, А. Чернега, А. Пузачев, А. Лебедь, Н. Литош; лейтенанты С. Червонопиский, С. Богатиков, Н. Тютвин, В. Марченко, А. Ленцов; прапорщики Н. Андрейчук и П. Слободов; разведчики Куранов, Ивонин, Кибиткин, Мухамедзянов, Сокуров, Лебедев, Курочкин, Сафаров, Орлов, Ратиев, Фетисов, Жиляков, Баравков, Шакуров, Черясов и многие другие. К сожалению, по непонятным причинам не все они получили заслуженные награды за те свои первые, но умело проведенные боевые действия, на многих позже повторно оформляли наградные листы.

В первые годы пребывания в Афганистане к награждению московские начальники из Главного управления кадров Министерства обороны, да и штаба ВДВ, относились очень придирчиво, меряя заслуги аршином мирного времени, как и в Союзе. Представление ко второй государственной награде не допускалось. Офицеры и прапорщики, получившие очередные воинские звания досрочно или выдвигавшиеся на вышестоящие должности, к наградам не представлялись, считалось, что они и так уже достаточно облагодетельствованы Родиной. Очень многие солдаты, сержанты, прапорщики и офицеры из первого афганского захода не были награждены орденами или медалями именно по этим причинам и уезжали на Родину без наград, хотя честно заслужили их в боевых операциях. Было непонятно и очень обидно, когда в конце 1980 года началась плановая замена и грудь многих вновь прибывших, не нюхавших пороха офицеров украшали боевые награды, полученные «за отличие в боевой и политической подготовке». А наши парни увозили домой только счастливую мысль, что остались живы, здоровы, с надеждой, что когда-то награда найдет своего героя. Многих действительно находила.

Например, вторая награда, орден Красной Звезды, нашла капитана А. Ленцова, командира разведроты дивизии. Через год после Афганистана, когда он служил во Пскове начальником штаба парашютно-десантного батальона 76-й гв. вдд. Правда, не без его стараний. Он теребил меня, что где-то затерялся его орден. Пошел я в кадры, которые, как известно, решают все, и действительно нашел этот орден. Правда, не просто так нашел, а выкупил за магарыч. В одну из очередных командировок привез «заблудившийся» орден в Псков. Вручил его Ленцову начальник штаба ВДВ генерал-лейтенант Павленко П.Ф. в присутствии всех офицеров дивизии в учебном центре.

Жизнь дивизии шла своим рутинным чередом. Мы все пребывали в полнейшей уверенности, что вот-вот улетим или своим ходом уйдем домой. Офицеры оргштатного и оперативного отделений подготовили все расчеты вывода дивизии из Афганистана по воздуху самолетами ВТА, а также своим ходом до границы Советского Союза, а далее железнодорожным транспортом до Витебска. Распространившаяся по солдатскому телеграфу новость в полном смысле вдохновила всех, любые задачи выполнялись с ходу и с энтузиазмом. Во всех курилках строились предположения о вероятных сроках начала вывода дивизии. И все сходились во мнении — 9 мая. Но наши предположения не оказались пророческими. Целых десять лет десантники, постепенно втягиваясь в боевые действия, прослужили в Афганистане.

Офицеры в своих разговорах обсуждали только одну тему — вывод дивизии из Афганистана и сроки. Однако говорили об этом с некоторой осторожностью, предположительно. Подписка о неразглашении секретов была взята накануне. Солдаты, получавшие строго дозированную информацию, судили о происходившем вокруг, о действиях властей со своей колокольни, но достаточно осторожно. Однако общее мнение, и рядовых и офицеров — да на хрена нам этот Афганистан.

Но время шло, и каждый день все с нетерпением ждали почтовик — самолет «Ан-12», который регулярно развозил почту по маршруту Кабул — Кандагар — Шиндант, а потом возвращался в Ташкент, где проходил таможенный досмотр и дальше летел до Ферганы. Так повторялось ежедневно. Почту разбирали мгновенно, читали письма от родных и знакомых. Внимательно просматривали газеты, надеясь прочитать, что советские десантники свою интернациональную задачу выполнили и советское правительство приняло решение вернуть их в Витебск. В родные леса и болота. И пусть они там продолжают совершенствовать свою боевую и политическую подготовку и продолжают изучать западный театр военных действий. На тему возвращения родился анекдот. Один солдат спрашивает другого: «Почему самолеты летают над Кабулом так высоко?» Второй задумался. Тогда первый объясняет: «Да потому, чтобы мы не смогли допрыгнуть, зацепиться и улететь домой. Понял, тормоз?»

Напрасно десантники штудировали газеты в поисках желанных строк. Но однажды натолкнулись на очень интересную информацию в «Известиях». Там черным по белому было написано: «Советских войск, а тем более десантников, в Афганистане нет, и даже их нахождение там не планируется». Вот это да! Стоим на афганской земле, читаем эти строки и узнаем, что нас здесь нет. Ну, прямо волшебство на уровне ЦК! Офицеры только пожимали плечами. Кроме появления очередных слухов, такая информация ничего не могла принести.

А «Голос Америки» с большой долей достоверности вещал всему миру о событиях в Афганистане, о составе Ограниченного контингента войск, о потерях и проблемах. А наши, родные средства массовой информации сообщали нам о том, что ряд военнослужащих отличились во время учений и за это представлены к награждению правительственными наградами.

Накануне Нового года я с группой офицеров осматривал казарму афганского полка «Командос», которая предназначалась для размещения 357-го гв. пдп. Следует напомнить, что на следующий день после переворота офицеры этого полка предприняли попытку мятежа, но она была жестоко пресечена. Для нас представшая картина военного городка была достаточно шокирующей: кругом грязь, мусор, зловоние. В казармах пока еще находились афганцы: одни молятся, другие безразлично сидят на табуретках, уставившись в одну точку, третьи косо посматривают в сторону шурави.