Убийства на улице Морг. Сапфировый крест (сборник) - Честертон Гилберт Кийт - Страница 66

• Предыдущая
• 66/77
• Следующая

Библиотека оказалась вытянутой темной комнатой с низким потолком; единственный свет, который в нее проникал, шел из-под низко опущенных штор и был все еще по-утреннему розоватым. Валантэн и его слуга Иван ждали их за дальним концом длинного письменного стола с немного наклонной крышкой, на котором лежали бренные останки, в полутьме казавшиеся огромными. Большая черная фигура и желтое лицо человека, найденного в саду, выглядели почти так же, как раньше. Вторая голова, которую этим утром выловили среди камышей, лежала рядом. Вода все еще стекала с нее и собиралась в лужицы на столе. Люди Валантэна все еще разыскивали второй труп, который, как предполагалось, должен был плавать в реке. Отец Браун, который, кажется, вовсе не был подвержен чувствительности О’Брайена, подошел ко второй голове и, часто моргая, внимательно ее осмотрел. Копне белых мокрых беспорядочно спутанных волос ровный красноватый утренний свет придал некоторое сходство с серебристым огненным ореолом; уродливое лиловое, возможно, даже злодейское лицо, пострадало, пока вода носила его между камнями и корнями деревьев.

– Доброе утро, майор О’Брайен, – спокойно и приветливо поздоровался Валантэн. – Я полагаю, вы уже слышали о последнем упражнении Брейна в отрезании голов?

Отец Браун, все еще склоненный над светловолосой головой, не отрывая от нее глаз, произнес:

– Я полагаю, уже точно установлено, что именно Брейн отрезал эту голову.

– Все указывает на него, – сказал Валантэн, который стоял, засунув руки в карманы. – Способ убийства тот же. Тела нашли почти рядом. К тому же этому бедняге он отрубил голову тем оружием, которое, как мы знаем, он унес с собой.

– Да-да, я знаю, – послушно согласился клирик. – И все же, знаете ли, я сомневаюсь, что эту голову мог отрезать Брейн.

– Почему же? – деловито поинтересовался доктор Симон.

– Скажите, доктор, – священник, не разгибаясь, поднял на него взгляд. – Человек может сам себе отрезать голову? Не думаю.

О’Брайену показалась, что сошедшая с ума вселенная обрушилась рядом с ним, но практичный доктор порывисто подскочил к голове на столе и откинул назад мокрые белые волосы.

– Сомнений нет, это Брейн, – спокойно констатировал священник. – У него на левом ухе была точно такая неровность.

Сыщик, который смотрел на служителя церкви внимательными блестящими глазами, раскрыл плотно стиснутые зубы и резко произнес:

– Вам, отец Браун, похоже, много чего о нем известно.

– Да, – просто ответил невысокий человечек. – Я провел рядом с ним несколько недель. Он подумывал присоединиться к нашей церкви.

Фанатичные искорки сверкнули в глазах Валантэна. Сцепив кулаки, он одним большим шагом приблизился к священнику.

– А может быть, – с насмешливой улыбкой выкрикнул он, – может быть, он подумывал еще и о том, чтобы все свои деньги оставить вашей церкви?

– Может быть, – ничуть не смутился Браун. – Это вполне возможно.

– В таком случае, – вскричал Валантэн, страшно улыбаясь, – вы и впрямь можете много чего о нем знать. О его образе жизни, о его…

Майор О’Брайен положил ладонь на руку Валантэна.

– Хватит нести бред, Валантэн, – сказал он, – а то в ход опять пойдут сабли.

Но Валантэн под спокойным скромным взглядом священника уже совладал с собой.

– Что ж, – коротко сказал он, – личные мнения могут и подождать. Господа, напоминаю, вы дали слово не покидать дом. Прошу вас не нарушать его… И проследить, чтобы его не нарушили другие. Если вы что-то хотите узнать, обращайтесь к Ивану, он все расскажет. Я пока займусь делом и напишу доклад начальству. Мы больше не имеем права скрывать, что произошло. Будут новости – я у себя в кабинете.

– Есть что-то такое, чего мы не знаем? – обратился к Ивану доктор Симон, когда шеф полиции широкими шагами вышел из библиотеки.

– Думаю, только одно, сударь, ответил Иван, морща бледное старческое лицо. – Но это тоже по-своему важно. Этот старый черт, которого вы нашли на лугу, – слуга безо всякого почтения указал на большое черное тело и желтую голову на столе, – мы выяснили, кто это.

– В самом деле? – изумился доктор. – Кто же это?

– Звали его Арнольд Беккер, – сказал заместитель сыщика, – хотя у него было много кличек и других имен. Этот мошенник ездил из страны в страну, и в последний раз его видели в Америке, там-то, видать, чего-то они с Брейном и не поделили. Мы им особо не занимались, потому что он больше в Германии орудовал, но с немецкой полицией связь у нас, само собой, имеется. Но самое странное то, что у этого Арнольда был брат-близнец, Луи Беккер. Вот этот нам был хорошо знаком. Только вчера мы решили его гильотинировать. Вы не поверите, господа, но когда я увидел этого парня в саду на траве, у меня чуть сердце из груди не выскочило. Если бы я собственными глазами не видел, как Луи отрубили голову на гильотине, я бы решил, что это он, Луи Беккер, и есть, лежит у нас перед домом. Потом-то я, ясное дело, вспомнил о его немецком близнеце и, сопоставив одно с другим…

Увлекшийся рассказом Иван замолчал, так как вдруг заметил, что его совершенно никто не слушает. И майор, и доктор смотрели на отца Брауна, который встал и крепко прижал к вискам ладони, как человек, испытавший резкую и нестерпимую боль.

– Хватит, хватит, хватит! – закричал он. – Я так не могу! Замолчите хоть на минуту, я понимаю только половину! Господи, придай мне силы. Сумею ли я понять все это? Святые небеса, помогите мне. Когда-то я ведь умел думать, и неплохо. Я ведь даже когда-то мог пересказать любую страницу из Фомы Аквинского. Выдержит ли моя голова… или расколется? Я понимаю только половину… Только половину.

Он уткнулся лицом в ладони и неподвижно замер, будто мысль (а может, молитва) сейчас была для него настоящей пыткой. Остальные трое ошеломленно смотрели на новую загадку, которую принесли им последние двенадцать сумасшедших часов.

Когда руки отца Брауна опустились, показавшееся лицо было свежим и серьезным, как у ребенка. Он набрал полную грудь воздуха, выдохнул и сказал:

– Давайте покончим с этим как можно скорее. Поговорим – это самый быстрый способ донести до вас истину, – он повернулся к доктору. – Доктор Симон, – сказал он, – у вас светлая голова, и сегодня утром я слышал, как вы перечисляли пять самых сложных вопросов, которые имеют отношение к этому делу. Если вы зададите их снова, я на них отвечу.

Доктор в сомнении и удивлении так поднял брови, что пенсне свалилось у него с носа, но ответил сразу.

– Ну, первый вопрос – это, э-э-э… Зачем понадобилось совершать убийство таким неудобным орудием, как сабля, если убить человека можно каким-нибудь простым шилом?

– Шилом обезглавить человека невозможно, – хладнокровно ответил Браун, – а в данном случае это было необходимым условием.

– А почему? – поинтересовался О’Брайен, но на этот вопрос отец Браун отвечать не стал, а только сказал:

– Следующий вопрос.

– Почему этот человек не закричал и не позвал на помощь? – спросил доктор. – Человек с саблей в саду – вещь все-таки не самая привычная.

– Ветки, – хмуро произнес священник и повернулся к окну, выходившему на место преступления. – Никто не понял значения веток. Как они оказались на этом газоне (взгляните) так далеко от деревьев? Их не отломали, а отрубили. Убийца занял жертву какими-то трюками с саблей, скажем, стал показывать, как он может перерубить подкинутую в воздух веточку или что-нибудь в этом роде. Потом, когда его враг нагнулся, чтобы проверить результат, молча нанес удар саблей, и голова была отрублена.

– М-да, – протянул доктор, – звучит правдоподобно. Но посмотрим, справитесь ли вы с двумя моими следующими вопросами.

Священник в ожидании серьезно смотрел в окно.

– Каким образом, если весь сад был закупорен, как воздухонепроницаемый сосуд, – продолжил доктор, – каким образом туда попал посторонний человек?

Не поворачивая головы, маленький священник ответил:

– Никакого постороннего человека в саду не было.

• Предыдущая
• 66/77
• Следующая