Собрание сочинений. Том 7 - Маркс Карл Генрих - Страница 87

«Как много заключается браков, в которых ни та, ни другая сторона не знает в точности, что думать о реальности приданого и не имеют ли место взаимно преувеличенные ожидания».

Предъявите полис! Обмен взаимными излияниями прекрасных душ будет в грядущем ограничиваться взаимным обменом полисами. Так исчезает обман, составляющий в настоящее время сладость и муку жизни, и осуществляется царство правды в подлинном смысле слова. Более того.

«При современных порядках суды обходятся государству в 7¹/₂ миллионов, при осуществлении же нашей системы правонарушения будут для него статьей дохода, а не расхода, ибо все они превращаются в штрафы и в вознаграждение за убытки».

Какая великолепная идея!

В этом лучшем из миров все приносит прибыль: преступления исчезают, а правонарушения приносят доход {Игра слов: «vergehen» — «исчезать», «Vergehen» — «правонарушение». Ред.}. Наконец, так как при этой системе собственность обеспечена от всякого риска, а государство существует только как общество всеобщего страхования всех интересов, то рабочие постоянно обеспечены работой. «Нет больше революций!»

Коль это честным гражданам не впрок,

То кто и чем им угодить бы мог?

Буржуазное государство — не что иное, как общество взаимного страхования буржуазного класса против отдельных своих членов, как и против эксплуатируемого класса, страхования, которое неизбежно становится все дороже и кажется все более самостоятельным по отношению к буржуазному обществу в силу того, что держать в подчинении эксплуатируемый класс становится все труднее. Изменение названия ничуть не изменяет условий этого страхования. Кажущуюся самостоятельность, которую г-н Жирарден приписывает на минуту отдельным индивидам по отношению к страховому обществу, он сам же вынужден немедленно снова отвергнуть. Кто оценит слишком низко свое состояние, тот за это поплатится: страховая касса покупает у него его имущество за указанную им цену и обещанием наград даже толкает на путь доносов. Более того: кто предпочтет не страховать своего состояния, окажется стоящим вне общества и будет объявлен вне закона. Общество не может, разумеется, потерпеть того, чтобы внутри него образовалась категория людей, восстающих против условий его существования. Принуждение, власть, бюрократическое вмешательство в дела — т. е. именно то, что Жирарден хочет устранить, — снова появляются в обществе. Если он и отвлекся на мгновение от условий буржуазного общества, то лишь для того, чтобы вернуться к ним окольным путем.

За отменой налогов скрывается отмена государства. Отмена государства имеет у коммунистов только тот смысл, что она является необходимым результатом отмены классов, вместе с которыми отпадает сама собой потребность в организованной силе одного класса для удержания в подчинении других классов. В буржуазных странах отмена государства означает низведение государственной власти до уровня ее в Северной Америке. Здесь классовые противоречия не получили еще полного развития; классовые столкновения затушевываются всякий раз благодаря отливу избыточного пролетарского населения на Запад; вмешательство государственной власти, сведенное к минимуму на Востоке, на Западе вовсе отсутствует. В феодальных странах отмена государства означает отмену феодализма и установление обыкновенного буржуазного государства. В Германии за лозунгом отмены государства скрывается либо трусливое бегство от непосредственно происходящей борьбы, либо шарлатанское раздувание буржуазной свободы вплоть до абсолютной независимости и самостоятельности отдельного индивидуума, либо, наконец, равнодушие буржуа ко всякой форме государства, лишь бы она не задерживала развитие буржуазных интересов. И если эта отмена государства «в высшем смысле» проповедуется в столь нелепой форме, в этом, конечно, берлинские Штирнеры и Фаухеры неповинны. La plus belle fille de France ne peut donner que ce qu'elle a {Самая красивая девушка Франции может дать только то, что у нее есть. Ред.}.

Таким образом, от страхового общества г-на Жирардена остается только налог на капитал в отличие от налога на доход и взамен всех прочих налогов. Капитал у г-на Жирардена не ограничивается только вложенным в производство капиталом, он охватывает также все движимое и недвижимое имущество. Этот налог на капитал он всячески расхваливает:

«Это — колумбово яйцо, это — пирамида, стоящая на своем основании, а не на вершине, это — поток, который сам прокладывает себе русло, это — революция без революционеров, прогресс без регресса, движение без толчка, это, наконец, — простая идея и истинный закон».

Из всех шарлатанских реклам, сочиненных когда-либо г-ном Жирарденом, — а, как известно, имя им легион, — этот проспект налога на капитал является, несомненно, шедевром.

Впрочем, налог на капитал, в качестве единственного налога, обладает своими преимуществами. Все экономисты, в частности Рикардо, доказывали выгоды единого налога. Налог на капитал, в качестве единого налога, уничтожает одним ударом весь сложный и дорогостоящий аппарат налогового управления, меньше всего вторгается в нормальный ход производства, обращения и потребления и в отличие от всех других налогов распространяется и на капитал, вложенный в предметы роскоши.

Но у г-на Жирардена налог на капитал не ограничивается этим; он имеет еще совершенно особенное благотворное действие.

Капиталы одинаковой величины должны платить государству одинаковые налоги, независимо от того, приносят ли они 6 %, 3 % дохода или вовсе не приносят никакого дохода. Следствием этого будет то, что незанятые капиталы будут пущены в оборот и таким образом увеличится масса производительных капиталов, а занятые уже капиталы станут работать еще интенсивнее, чтобы больше производить. Результатом того и Другого будет падение прибыли и уровня процента. Г-н Жирарден, наоборот, утверждает, что в этом случае прибыль и процент поднимутся — настоящее экономическое чудо! Превращение непроизводительных капиталов в производительные и рост производительности капиталов вообще ускорили и усилили ход развития промышленных кризисов и привели к понижению прибыли и уровня процентной ставки. Налог на капитал может лишь ускорить этот процесс, обострить кризисы и, таким образом, усилить рост революционных элементов. «Нет больше революций!»

Вторым чудотворным действием налога на капитал, по г-ну Жирардену, является то, что он привлекает капиталы из мало доходного сельского хозяйства в более доходную промышленность, понижает цены на землю и приводит к концентрации землевладения, к крупному английскому земледелию, а вместе с этим — к перенесению во Францию вполне развитой английской промышленности. Не говоря уже о том, что для этого необходимо было бы, чтобы во Францию перекочевали и остальные условия английской промышленности, г-н Жирардон впадает здесь в весьма своеобразную ошибку. Во Франции земледелие страдает не от избытка капиталов, а от недостатка их. В Англии концентрация земельной собственности и подъем сельского хозяйства являются результатом не извлечения капиталов из земледелия, а, наоборот, переброски промышленного капитала в земледелие. Цена земли в Англии значительно выше чем во Франции; общая стоимость всей земли в Англии почти равна всему французскому национальному богатству, как его оценивает Жирарден. Таким образом, цена земли во Франции должна была бы не только не падать по мере ее концентрации, но, наоборот, подниматься. Далее, концентрация земельной собственности в Англии смела с лица земли целые поколения людей. Во Франции эта самая концентрация, которой налог на капитал будет неизбежно содействовать тем, что он ускорит процесс разорения крестьян, погонит эти массы крестьян в города и сделает таким образом революцию еще более неизбежной. И, наконец, если во Франции уже начался обратный процесс от парцеллирования к концентрации, то в Англии крупная земельная собственность снова идет гигантскими шагами навстречу дроблению, доказывая неопровержимым образом, что, пока существуют вообще буржуазные отношения, земледелие должно постоянно проделывать круговое движение от концентрации к дроблению и от дробления к концентрации. Но довольно этих чудес. Перейдем к кредиту под залог. Кредит под залог открывается сначала только для земельной собственности. Государство выпускает закладные квитанции, вполне соответствующие банкнотам, с той только разницей, что обеспечением здесь являются не наличные деньги или золотые слитки, а земля. Государство выдает задолжавшим крестьянам эти закладные квитанции из 4 %, чтобы удовлетворить таким образом лиц, давших ссуду под ипотеку; теперь ипотека находится не в руках частного кредитора, а в руках государства, которое консолидирует долг, и таким образом кредитор уже никогда не может потребовать его обратно. Вся ипотечная задолженность во Франции равняется 14 миллиардам. Хотя Жирарден предполагает выпустить закладных квитанций только на 5 миллиардов, однако увеличения массы бумажных денег на эту сумму хватило бы не только для того, чтобы удешевить капитал, но и для того, чтобы совершенно обесценить бумажные деньги. Жирарден при этом не осмеливается снабдить эти новые бумаги принудительным курсом. Чтобы избегнуть обесценения, он предлагает владельцам этих квитанций обменять их al pari {по нарицательной цене. Ред.} на 3 % облигации государственного долга. В итоге вся операция сводится к следующему: крестьянин, который платил прежде 5 % да еще и 1 % пошлин за переписку закладной, ее возобновление и т. д., платит теперь только 4 %, т. е. выигрывает 2 %; государство платит 3 % и взимает 4 %, т. е. выигрывает 1 %; бывший частный кредитор, получавший прежде 5 %, вынужден, под угрозой обесценения закладных квитанций, принять с благодарностью предлагаемые ему государством 3 % и, следовательно, теряет 2 %. Кроме того, крестьянин избавлен от необходимости платить свой долг, а кредитор теряет возможность взыскивать с государства следуемую ему сумму. Следовательно, вся операция сводится к прямому, едва прикрытому закладными квитанциями, ограблению лиц, давших ссуду под ипотеку на 2 % из 5. Таким образом, единственный раз, когда г-н Жирарден собирается, не ограничиваясь налогами, изменить самые общественные отношения, он вынужден прямо посягнуть на частную собственность, он должен стать революционером и отказаться от всей своей утопии. Но и это посягательство исходит отнюдь не от него. Он заимствовал это требование у немецких коммунистов, которые после февральской революции впервые потребовали превращения ипотечного долга в долг государству^[175], хотя, разумеется, совершенно иным образом, чем г-н Жирарден, выступивший даже против этого. Характерно, что единственный раз, когда г-н Жирарден предлагает в известной степени революционную меру, у него не хватает мужества выдвинуть что-либо другое, кроме паллиатива, который может лишь сделать процесс парцеллирования во Франции более хроническим, может лишь ослабить его на несколько десятилетий, с тем чтобы в конце концов снова привести к теперешнему положению.