Собрание сочинений. Том 7 - Маркс Карл Генрих - Страница 68

Средоточием мировых сношений в средние века была Италия, в новейшее время Англия, теперь же таким центром становится южная половина североамериканского полуострова. Промышленность и торговля старой Европы должны употребить огромные усилия, если не хотят прийти в такой же упадок, в каком находятся промышленность и торговля Италии с XVI столетия, если они не хотят, чтобы Англия и Франция превратились в то, чем являются в настоящее время Венеция, Генуя и Голландия. Через несколько лет мы будем иметь постоянную пароходную линию, связывающую Англию с Чагресом, а Чагрес и Сан-Франциско с Сиднеем, Кантоном и Сингапуром. Благодаря калифорнийскому золоту и неутомимой энергии янки оба побережья Тихого океана скоро будут так же густо населены, так же открыты для торговли, так же развиты в промышленном отношении, как теперь побережье от Бостона до Нового Орлеана. И тогда Тихий океан будет играть такую же роль, какую теперь играет Атлантический океан, а в древности и в средние века Средиземное море, — роль великого водного пути для мировых сношений; а Атлантический океан будет низведен до роли внутреннего моря, какую теперь играет Средиземное море. Единственным условием, при котором европейские цивилизованные страны смогут не впасть в такую же промышленную, торговую и политическую зависимость, в какой в настоящее время находятся Италия, Испания и Португалия, является социальная революция; эта революция, пока еще не поздно, преобразует способ производства и обмена в соответствии с порождаемыми современными производительными силами потребностями самого производства, и сделает, таким образом, возможным создание новых производительных сил, которые обеспечат превосходство европейской промышленности и тем самым уравновесят невыгоды географического положения.

В заключение еще характерный курьез, привезенный из Китая известным немецким миссионером Гуцлаффом. Медленно, но постоянно увеличивающееся перенаселение страны давно уже сделало тамошние общественные условия очень тяжелыми для огромного большинства нации. Затем явились англичане и силой добились установления для себя свободы торговли в пяти гаванях. Тысячи английских и американских судов направились в Китай, и в скором времени страна была переполнена дешевыми британскими и американскими фабричными изделиями. Китайская промышленность, покоящаяся на ручном труде, не выдержала конкуренции с машиной. Непоколебимая Срединная империя пережила социальный кризис. Налоги перестали поступать, государство оказалось на грани банкротства, население массами пауперизировалось, начало возмущаться, отказывалось подчиняться, избивало и убивало мандаринов императора и буддийских монахов. Страна-де очутилась на краю гибели и ей даже угрожает насильственная революция. Но хуже того. Среди мятежного плебса выступили люди, которые указывали на бедность одних, на богатство других, которые требовали иного распределения имуществ, требовали и теперь еще требуют полного уничтожения частной собственности. Когда г-н Гуцлафф после двадцатилетнего отсутствия опять попал в среду цивилизованных людей и европейцев, он услышал разговоры о социализме и спросил, что это значит. Когда ему объяснили, он с испугом воскликнул:

«Значит, я никуда не могу уйти от этого пагубного учения? Ведь именно это с некоторых пор проповедуется многими из черни в Китае!»

Пусть китайский социализм имеет столько же общего с европейским, сколько китайская философия с гегелевской. Все же отрадно, что самая древняя и самая прочная империя в мире под воздействием тюков ситца английских буржуа за восемь лет очутилась накануне общественного переворота, который, по всяком случае, должен иметь чрезвычайно важные результаты для цивилизации. Когда наши европейские реакционеры в предстоящем им в близком будущем бегстве в Азию доберутся, наконец, до Китайской стены, к вратам, которые ведут к архиреакционной и архиконсервативной твердыне, то, как знать, не прочтут ли они там надпись:

REPUBLIQUE CHINOISE LIBERTE, EGALITE, FRATERNITE^{24}

Лондон, 31 января 1850 г.

Желания прусской буржуазии исполнены: «человек чести» поклялся в верности конституции под тем условием, что ему «будет дана возможность править при этой конституции». И за несколько дней, протекших с 6 февраля, буржуа в палатах уже полностью выполнили это его желание. До 6 февраля они говорили: мы должны делать уступки, чтобы только добиться от короля присяги конституции; когда присяга будет принесена, мы сможем выступать совсем иначе. После 6 февраля они говорят: конституция скреплена присягой, у нас есть все возможные гарантии, мы можем, стало быть, совершенно спокойно делать уступки. Восемнадцать миллионов на военные приготовления — на мобилизацию 500000 солдат против неизвестного и по сей час врага — утверждены почти единогласно, без прений, без оппозиции; бюджет вотируется в четыре дня, все правительственные проекты проходят через палаты во мгновение ока. Как видите, у немецкой буржуазии попрежнему нет недостатка в трусости и в предлогах для этой трусости.

Прусскому королю эти благонамеренные палаты дали полную возможность убедиться в преимуществах конституционной системы перед абсолютистской, в ее преимуществах не только для управляемых, но и для правителей. Если припомнить финансовые затруднения 1842–1848 гг. — тщетные попытки получить ссуду через Seehandlung и через банк, отказы Ротшильда, отклоненный Соединенным ландтагом заем, истощение казначейства и государственных касс — и если сравнить со всем этим финансовое раздолье 1850 г. — три бюджета с дефицитом в семьдесят миллионов, покрытым с согласия палат, массовый выпуск облигаций и казначейских билетов, правительство в лучших отношениях с банком, чем оно было когда-либо с Seehandlung, и вдобавок еще тридцать четыре миллиона вотированных займов в запасе — какой контраст!

Судя по словам военного министра, прусское правительство считает весьма вероятным наступление событий, которые могут заставить его мобилизовать всю свою армию в интересах европейского «порядка и спокойствия». Этим заявлением Пруссия достаточно громко и отчетливо возвестила о своем возвращении в лоно Священного союза. Против какого врага затевается новый крестовый поход, совершенно ясно. Центр анархии и переворотов, французский Вавилон, должен быть уничтожен. Будет ли нападение произведено прямо на Францию или же ему будут предшествовать диверсии против Швейцарии и Турции, это будет в значительной мере зависеть от развития событий в Париже. Во всяком случае, прусское правительство имеет теперь средства на то, чтобы увеличить число своих солдат в течение двух месяцев со 180000 до 500000; 400000 русских стоят наготове в Польше, на Волыни и в Бессарабии; Австрия имеет под ружьем по меньшей мере 650000 человек. Только чтобы прокормить эти огромные воинские массы, России и Австрии придется начать завоевательную войну еще в текущем году. А что касается первого направления этого похода, то о нем свидетельствует один только что опубликованный любопытный документ.

«Schweizerische National-Zeitung» в одном из своих последних номеров публикует составленный якобы австрийским генералом Шёнхальсом меморандум, в котором содержится полный план вторжения в Швейцарию. Основные моменты этого плана следующие:

Пруссия стягивает около 60000 человек на Майне, вблизи от железных дорог; один корпус, состоящий из гессенцев, баварцев и вюртембержцев, концентрируется частью под Ротвейлем и Тутлингеном, частью под Кемптеном и Меммингеном. Австрия выставляет 50000 человек в Форарльберге и в направлении на Инсбрук и формирует второй корпус в Италии, между Сесто-Календе и Лекко. Тем временем Швейцарию убаюкивают дипломатическими переговорами. Как только наступает момент для нападения, пруссаки быстро перебрасывают свои части по железной дороге в Лёррах, небольшие отряды — в Донауэшинген; австрийцы стягиваются близ Брегенца и Фельдкирха, а итальянская армия близ Комо и Лекко. Одна бригада остается близ Варесе и угрожает Беллинцоне. Послы вручают ультиматум и покидают страну. Военные действия начинаются; главный предлог — восстановить союзную конституцию 1814 г. и независимость кантонов Зондербунда. Самое нападение ведется концентрически на Люцерн. Пруссаки двигаются через Базель к реке Ааре, австрийцы через Санкт-Галлен и Цюрих к реке Лиммат. Первые занимают территорию от Золотурна до Цурцаха, последние от Цурцаха через Цюрих до Уцнаха. Одновременно 15000 австрийцев прорываются через Кур на Шплюген и соединяются с итальянским корпусом, после чего они вместе наступают через долину Верхнего Рейна на Сен-Готар, в свою очередь соединяются здесь с прошедшим через Варесе и Беллинцону корпусом и поднимают восстание в старых кантонах. Тем временем наступление главных армий, к которым у Шафхаузена присоединяются более мелкие отряды, и завоевание Люцерна отрезают эти кантоны от западной Швейцарии и таким образом отделяют овец от козлищ. Одновременно Франция, обязанная по «тайному договору от 30 января» выставить 60000 человек у Лиона и Кольмара, занимает Женеву и Юру под тем же предлогом, под каким она заняла Рим. В результате Берн уже нельзя больше удерживать и «революционное» правительство вынуждено либо тотчас же капитулировать, либо погибнуть от голода со своими войсками в Бернских Альпах.