Кровь и Пламя (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 35
- Предыдущая
- 35/65
- Следующая
Я добился сразу двух целей своим, казалось бы, безрассудным поступком.
В меня начали стрелять вообще все враги идущие по ущелью — кроме разве что гоблинов несущих щиты, лестницы и тот самый большой прямоугольный короб, сейчас смахивающий на странную и корявую сторожевую башню положенную на бок. Осадная башня? Чушь! Слишком мала по высоте!
Занг! Занг!
— Тратьте, тратьте арбалетные болты, твари — цежу я сквозь зубы.
А тут еще и несколько лучных стрел — но они вовсе пролетели далеко-далеко в стороне. Из шурдов редко выходят меткие стрелки…
А вторая достигнутая мною цель — я приковал к себе все взоры наступающего противника.
И цель заключалась не в том, что теперь словно бы ослепшие враги видели только меня — нет, мне было достаточно того, что враг продолжал шагать по ущелью вперед, двигаясь прямо ко мне, стараясь поразить только меня, при том, что я стоял шагах в двадцати позади приготовленной ловушки.
Они шли прямо в западню, шли парадным строем, грозя оружием, выпуская смертельные болты…
«ГЛУПЦЫ» — мысленно проревел я, с трудом удерживая лицо спокойным, ибо на него так и рвалась искаженная бешенством маска. Но засевший где-то внутри меня лед не дал мне превратиться в ревущего от ярости воина.
Вот только один из костяных пауков бежавших впереди вдруг резко присел, накренился и попятился назад, не сводя при этом с меня пылающих зеленым светом глазниц. Что почувствовала эта тварь? А он явно что-то почуяла!
Занг! Занг! Занг!..
В меня влетело сразу пять арбалетных болтов. Три я отбил, от двух легко увернулся. Арбалеты плохи. У моих ниргалов оружие куда лучше.
А вот, кстати, и они — тяжелой поступью к подножию покоренного мною скального шипа подошли две мрачные фигуру закованных в доспехи воинов. Тяжело развевались за плечами черные плащи, грозно смотрели безликие глухие шлемы. Бесстрастных ниргалов интересовал только я, и смотрели они только на меня. Спокойно и выжидающе. Хотя у одного дернулась рука со щитом — ему явно не понравились летящие в меня стрелы.
— Ждите! — приказал я, легко увидев пульсирующий в телах немых воинов яркий огонь жизненной силы.
Я бы мог легко выпить этот огонь, возникни у меня такое странное и такое голодное желание…
Занг! Занг!
На миг у меня возникло желания убрать щит и принять арбалетный болт своей грудью. Затем вытащить его, сломать, спрыгнуть в пропасть, найти стрелка попавшего в меня и медленно оторвать наглому ублюдку его верещащую от ужаса голову….
Проклятье… вновь эти словно бы чужие мысли зазвучали у меня в голове…
Стоя на вершине, высясь над ущельем, с легкостью отбивающий чужие стрелы, я сам себе казался духом одинокой гранитной скалы взбешенным вторжением чужаков. А вот и мое ужасное возмездие, вам, твари…
— Давай! — выдыхаю я, и сразу десяток воинов одновременно бросается вперед, рядом бежит гном.
Миг… еще один миг… тяжкий и страшный хруст раздается от края обрыва, где на выступающий вверх громаднейший камень навалились хрипящие от натуги воины.
Миг…
И немыслимо дикий грохот заглушает все звуки без исключения. Часть скалы словно испаряется, мгновенно исчезнув за обрывом. Прекращаются и выстрелы в мою сторону, воздух не рвет больше ни единой стрелы.
А над ущельем вспухают два облака…
Первое видят все — огромное облако взлетевшей каменной пыли не заметит только слепой.
Второе… дрожащее багровое марево с тонкими ярко красными прожилками,… будто туманное видение отличнейшей мясной вырезки зависло в воздухе… это облако, наверное, вижу только я.
Нет…
Не только я…
Вон и отец Флатис внимательно провожает медленно вздымающееся вверх багровое зарево взглядом и делает какие-то пассы, от чего дрожащая в воздухе жизненная сила раздавленных врагов начинает подниматься и рассеиваться еще быстрее. Что же ты делаешь старик? Ведь это СИЛА…. Это ЕДА,… а ты прогоняешь ее прочь…
Резко встряхнув головой, я вслушался, и мои губы скривились в радостной усмешке.
Вой.
Крики.
Стоны.
Плачи.
Целая какофония доносилась со дна ущелья. Убило не всех. Чудовищная масса камней не смогла накрыть всех посланных на штурм врагов. Некоторым посчастливилось выжить — но их посекло гранитными осколками. Вот они и воют, плачут, скулят и хныкают,… сейчас мы вам поможем, твари. Мы облегчим вашу участь…
— Давай! — повторяю я, и вперед шагают только два воина и один гном.
Воины упираются плечами в большой и бугристый каменный шар высотой в человеческий рост. Гном лишь прикладывает ладони. Легкий, казалось бы, толчок и огромная каменюга срывается с обрыва, уносясь ко дну ущелья.
Д-д-д-дах!
Раскатистый треск. А затем еще больше звонкого и множественного треска — мелкие камни с силой колотят по гранитным стенам ущелья. Сквозь треск слышны крики и глухие шлепки — когда осколок находит свою цель и ударяет по живому телу. Редко слышится металлический звон или деревянный треск — так отвечают на удар доспехи и щиты.
— Ждать! — зло велю, я и бросившийся было к краю молодой воин послушно замирает на месте. Его догоняет Литас и награждает ударом ладони по шее — от Рикара нахватался воспитательных методов.
Что можно увидеть сквозь облака пыли? Ничего.
Мы слышим крики, ругательства, стоны — значит, многие враги уцелели. Не стоит рисковать.
— Отходим — приказываю я — Литас, половину отряда на следующий пост. Четверть пока здесь — обождем немного, посмотрим, что увидим, когда рассеется пыль. Еще четверть, во главе с тобой — пройдите ниже, думаю, уцелевшие твари побегут. Самое время пострелять им в спины! Но поспеши! И я буду рад, если до выхода из ущелья не доберется ни один шурд или гоблин. Пусть остальные враги видят — те, кто войдет в ущелье, уже никогда из него не выйдет! Пусть боятся!
— Да, господин — коротко кивает глава охотников, взмахами руки разделяя люди на две неравные части.
Вскоре почти весь заградительный отряд отходит в сторону поселения. Через десятую часть лиги еще один пост, еще один готовый обрушиться громадный валун. Воины уходят недовольными, тихо ворчат — и я их понимаю.
Всем хочется увидеть раздавленного и воющего от боли врага.
Всем хочется полюбоваться его корчами, насладиться его стенаниями.
Ведь он хотел убить тебя! Он хотел убить твою жену! Твоих детей! Родителей!
И вот эта тварь — повержена и раздавлена! Как тут не ликовать, даже если это грех великий, по мнению Создателя?
Такова уж натура человеческая…
И вскоре нам удалось утолить свою жажду зрелищ. Тяжелая и сырая каменная паль осела быстро, покрыв стены и дно ущелья белесым налетом. А нашим глазам открылась картина разрухи…
Груда камней перекрыла ущелья. Там и сям — мертвые тела шурдов и гоблинов. Пыль смогла прикрыть их ушибы,… но не смогла полностью закрыть лужи крови и разлетевшиеся мозги. Размозженных голов хватало. Равно как и прочих раздавленных в лепешку частей тел. Кровь повсюду,… правда, повсюду,… даже высоко на стенах кровавые разводы… Трупы погибших лежат то кучами, то поодиночке. Много где из каменного завала торчали одинокие руки и ноги, редко поникшие окровавленные головы выпустившие изо ртов обильную рвоту вперемешку с клочками внутренностей и кровью.
Были и уцелевшие.
Кое кто уходил на своих двух или одной ногах, убегая, тяжело шагая, прыгая или же ползя прочь из гиблого места.
Раненые посерьезней крутились на камнях волчком и выли в голос, оставляя на пыльном граните разводы крови.
Еще лежали и редко вздрагивали, тихо поскуливая или хрипя — агония… они уже почти «там».
Я рассматривал чужие муки с радостью. И, наверное, я выглядел при этом как праведник попавший на экскурсию в ад — вот они мучения грешников. Страдайте твари! Страдайте!
И я не понимал тех двух бойцов помоложе, что вдруг побелели и, отскочив прочь, принялись извергать содержимое желудка. Замутило? Почему вас мутит при виде корчей врага? Это зрелище должно доставлять радость!
- Предыдущая
- 35/65
- Следующая
