Назад в юность. Дилогия (СИ) - Сапаров Александр Юрьевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/74
• Следующая

Вначале я даже не понял, что это обращение было направлено ко мне. Но затем до меня дошло, что сейчас решается вопрос о том, буду ли я бегать в ближайшие пару лет по поручениям Олега или буду самостоятельно делать то, что считаю нужным.

— Олег, а тебе не кажется, что свои косяки ты решаешь сам? Сбегай и принеси журналы, я тебе не савраска.

После моих слов в кабинете наступила гробовая тишина. Олег покраснел и хотел что-то сказать, но затем встал и вышел из кабинета.

«Однако», — подумал я. Чем-то прищемили молодца, раз он спокойно переносит такие наезды со стороны молодых, иначе бы постарался меня додавить.

Через пять минут Олег явился со стопкой журналов и, бросив на меня многообещающий взгляд, начал их раздавать. Наконец вся эта бодяга закончилась, и я ушел к себе в группу достаточно довольный: все это время мне хотелось применить навыки боксера на буквально просившей второго синяка физиономии Олега Зарова.

Мария Эдуардовна уже покинула нашу аудиторию. Я начал знакомиться с девчонками. Как назло, в этой группе не оказалось ни одного человека, что были со мной в совхозе. Я-то надеялся, что это поможет быстрому установлению нормальных человеческих контактов.

При беседе с одногруппницами я сделал грустный вывод — одни заучки. Было всего две-три девочки, с которыми, как мне казалось, приятно общаться. Но это ничего не значило. Я должен сделать свою группу лучшей и на этом фоне сам должен выглядеть лучшим студентом медицинского факультета.

Следующий учебный день начался занятиями в морфологическом корпусе университета. Здесь мы должны были приобщиться к тайнам человеческого тела.

Студентов приучали к мертвому человеческому телу постепенно. Это было выработано годами практики, поэтому мы в самом начале учили кости человеческого скелета. Конечно, за годы работы, а затем и безделья большинство названий угасли в моей памяти, но стоило мне взять в руки позвонок, как все эти наименования бурной волной стали подниматься из глубин подсознания. В перерыве старшекурсники поведали нам довольно грустную историю. Оказывается, нашей группе крупно не повезло, что мы будем заниматься у Марии Эдуардовны. Дело в том, что возглавляла кафедру генерал-майор медицинской службы Анастасия Михайловна Сидорова. Ей не нашлось профессорской должности в родной Военно-медицинской академии, и она приехала в Энск. Анастасия Михайловна была ученицей очень известного в России и СССР анатома Владимира Николаевича Тонкова, и все студенты под ее руководством должны были изучать анатомию по учебнику этого автора.

А вот Мария Эдуардовна была в свою очередь ученицей другого известного анатома — Михаила Григорьевича Привеса, и все ее ученики должны заниматься только по учебнику Привеса.

Надо сказать, и профессор и доцент были между собой очень тактичны и общались в присутствии студентов исключительно вежливо и культурно. Только вот студенту, учившемуся у Марии Эдуардовны, очень нелегко сдать зачет или экзамен Анастасии Михайловне, и наоборот. С первого раза этого не мог сделать никто. Лучше всех жили студенты, учившиеся у Андрея Игоревича, так как обе старушки относились к нему как к своему внучку. После пары у Марии Эдуардовны мы направились в главный корпус университета, где нас ждало первое занятие по физике.

Когда мы расселись и угомонились, в аудиторию вальяжной походкой зашла женщина, которую я заметил еще на экзамене. «Вертинская Ангелина Арнольдовна» — всплыло имя из моей памяти. Оглядев нас и задержав взгляд на мне, она сказала:

— Я рада начать первое занятие с первокурсниками. Конечно, жаль, что медики так недолго изучают этот важный и необходимый предмет, но так положено по программе. А вы молодой человек… — обратилась она ко мне, — я вас вспомнила, это ведь вы первым сдали работу по физике на экзамене. Рада видеть, что вы все-таки преодолели все препоны и добились своего.

Я слушал эту удивительную женщину, и волны воспоминаний рекой текли у меня в голове…

Это было в первой жизни. В курсантской форме с пятью нашивками на рукаве я вышел из КПП академии и столкнулся с двумя девчонками, которые то ли случайно там оказались, то ли специально караулили курсантов-выпускников перед проходной. Я извинился, мы познакомились и весело пошли гулять по набережной Невы.

Одна из этих девушек стала моей женой и вместе со мной уехала к моему месту службы на Дальний Восток. Однако будни отдаленного гарнизона быстро выбили всю романтику из головы моей любимой Лены. И когда после месячных учений я вернулся из тайги, то обнаружил, что ни Лены, ни ее вещей в комнате общежития нет, и даже нет записки, в которой хоть что-то было бы объяснено.

И сейчас при взгляде на Ангелину Арнольдовну мне казалось, что в учебный класс вошла Лена, только повзрослевшая и приобретшая шарм светской львицы.

Я даже не понимал, что говорила Вертинская на этом уроке, в голове было одно желание: встать, обнять ее и целовать, целовать.

— Андреев Сережа! Я уже к тебе второй раз обращаюсь. Ты поможешь мне отнести учебные пособия в лабораторию? — услышал я ее голос.

— Да-да, конечно, Ангелина Арнольдовна, — проговорил я так хрипло, что мои соседки даже засмеялись.

Нагрузившись всякими стеклянными штуками, я пошел за Вертинской в лабораторию. Когда я положил все это на стол, она стояла и смотрела на меня, слегка улыбаясь. И мне казалось, что в ее глазах мелькают смешинки моей первой жены. Я не смог справиться с желанием и потянулся к ее губам. Но она приставила палец к моему рту и, продолжая улыбаться, прошептала:

— Не здесь и не сейчас. Иди, Сережа, тебе пора на следующую пару.

* * *

После учебного дня я шел домой и размышлял, не пора ли возобновить тренировки. Все-таки, несмотря на занятия, у меня остается слишком много нерастраченной энергии, которую можно потратить с большей пользой. Поэтому после прихода домой я собрался и отправился в школу бокса к своему тренеру.

Николай Иванович встретил меня хмуро:

— Сергей, я все понимаю — учеба, поездка в деревню на картошку, но вопрос стоит так: ты или занимаешься, или нет. Давай сейчас это и решим.

— Николай Иванович, клянусь! Больше ни одного пропуска, вот если только в сессию на сдачу экзамена.

— Ну ладно, давай-ка я на тебя посмотрю. Да-а… я-то думал, ты в этом сезоне дотянешь до хорошего среднего веса, а получается-то, наверное, побольше. Пойдем к весам, посмотрим, на что нам рассчитывать. Ну вот, восемьдесят один килограмм и рост метр семьдесят девять. Так что тебе придется посидеть на диете, пойдешь на соревнования полутяжем, сам знаешь, до восьмидесяти одного. А там посмотрим. Если вес не удастся удержать, будем готовить из тебя тяжеловеса.

И я с удовольствием вместе с товарищами по секции начал тренировки в новом учебном году.

После занятий я заявился домой — с хорошей усталостью и слегка звенящей головой от пропущенной пары ударов.

Все были в сборе и уже поужинали. Мама поставила передо мной тарелку и села напротив.

Ну все, сейчас начнется.

— Сережа, у тебя голова на плечах есть? А если есть, то скажи, пожалуйста, зачем тебе нужны эти тренировки. Ведь чемпионом мира ты не станешь, да и чемпионом нашего города тоже. У тебя учеба, нужно много запоминать, после ударов по голове чем ты будешь запоминать? Молчишь? И правильно делаешь. А то как дам половником по твоей глупой голове, последние мозги выскочат.

Тут на выручку мне поспешила бабушка:

— Дашка, не трогай парня! Бегает на тренировки — значит, для чего-то ему нужно. Может, морду кому набить хочет. Пусть ходит, все-то мозги не выбьют. Может, чемпионом станет, грамоту какую дадут.

— Мама, давай пока оставим эту тему, — попросил я. — Ты лучше расскажи, как дела у вас в больнице, как Таня Федорова поживает?

Мама на полуслове застыла с открытым ртом:

— А для чего тебе это нужно знать, молодой человек? Ты уже натворил у нас дел, вся больница до сих пор вспоминает. Заскучал, что ли?

• Предыдущая
• 29/74
• Следующая