Назад в юность. Дилогия (СИ) - Сапаров Александр Юрьевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/74
• Следующая

В классе зашумели, с задней парты донесся ехидный голос Светки Гореловой:

— Наконец-то у нас появился профессионал по черчению! Удивительно — еще вчера Андреев и карандаш в руках не умел держать.

Все засмеялись.

— Тише, тише, успокоились! — попросила Серафима Федоровна.

— Зря смеетесь. За этот чертеж — пятерка, а если Андреев будет так держать до конца учебного года, то пятерка за год ему обеспечена.

Едва учительница отошла, ко мне обратилась соседка по парте:

— Сережка, что с тобой сегодня? Ты какой-то не такой, во время урока даже не обратился ко мне ни разу.

— Анечка, моя хорошая, со мной все в порядке, — ответил я.

И по округлившимся глазам соседки понял, что ответил не так.

Девочка заморгала, как будто хотела заплакать, и закрыла лицо руками. Посидев так несколько минут, тихо сказала:

— Не говори так больше, пожалуйста. Я ведь знаю, вы все влюблены в Ильину, а на нас даже внимания не обращаете.

Вот это попал! Оказывается, в нашем классе кипят страсти почище гамлетовских, а я об этом даже не подозревал в прошлой жизни. Анька-то, похоже, запала на меня, а я как последний лох этого не замечал. Гормоны, переполнявшие мое подростковое тело, делали свое черное дело… Я глядел на гладкое юное лицо соседки, вдыхал ее нежный девичий аромат и чувствовал, как реагируют на это мои определенные органы.

«Успокойся наконец, педофил несчастный! О чем ты думаешь в свои семьдесят!» — пронеслось в голове. И тут я же поправил себя: быть педофилом пока еще не могу, мне всего пятнадцать. Как ни крути, девочки будут волновать меня еще много лет. Не в силах себя сдержать, я опустил руку под парту и погладил Аню по ноге. Она молчала, по-прежнему уставившись на меня круглыми от удивления глазами.

Тут, на мое счастье, прозвенел звонок, и все с радостными криками вскочили с мест и ринулись в коридор. Я тоже хотел выбежать, но Аня схватила меня за рукав:

— Сережа, зачем ты это сделал? Ведь я тебе совсем не нравлюсь, не надо смеяться надо мной.

Ну что уж тут сделаешь, никогда не любил оставлять женщин несчастными!

— Анечка, я совсем не смеялся. Ты мне давно нравишься, только я боялся тебе об этом сказать.

— Ты действительно говоришь правду или опять с кем-нибудь поспорил? Я ведь знаю, ты спорил, что поцелуешь Ильину на школьном вечере.

Вот, оказывается, какой факт был в моей биографии.

— Аня, ну это совсем другое. Ни с кем я не спорил. Можно я провожу тебя после уроков?

Она долго молчала, глядя на меня, и затем прошептала:

— Конечно, можно.

На следующих пяти уроках я постарался ничем не выделяться, хотя на анатомии так и хотелось сделать замечание учителю за плохое знание предмета.

Аня продолжала смотреть на меня влюбленным взглядом. Похоже, это заметил весь класс. Со всех сторон сыпались ехидные подколки, но мне, с моим жизненным опытом, на это было наплевать с высокой колокольни.

Когда же после уроков в раздевалке я взял Анин портфель и пошел рядом, половина класса потрясенно смотрела нам вслед.

Я знал, что Аня живет в нижней половине города, ближе к реке, которая так и называлась в народе — Урека, с ударением на первом слоге. Эта Урека отличалась от остального города наличием множества хулиганов, и вечером туда, кроме местного населения, никто не совался. Мы с одноклассницей шли по улочкам с одноэтажными деревянными домами и палисадниками, по деревянным тротуарам. Посреди дороги стояли лужи, а по краям еще лежали потемневшие, грязные остатки снега. Когда проходили мимо пивного ларька, из-за него внезапно вышли трое мальчишек. В животе похолодело: я узнал в одном из них моего давнего врага и мучителя Федьку Сорокина. Этот Федька с первого класса относился к тем людям, по которым, как любила говорить моя бабушка, тюрьма плачет. Его единственным занятием было отлупить любого, кого можно отлупить. В первом классе я учился с ним и почти каждый день приходил домой в порванной одежде и с подбитым глазом или царапинами. Затем его оставили на второй год в первом классе, затем на второй год во втором — и наконец, после пятого просто исключили из школы и перевели в специнтернат.

— О, кого я вижу! Андрияшка! Давно ты от меня не получал. Совсем, что ли, с дуба рухнул, с нашими девками по Уреке шляешься! — с довольной улыбкой протянул Сорокин.

У меня в голове как будто щелкнул переключатель. Холод из живота пропал, и я со словами:

— Аня, подержи немного, — отдал девочке оба портфеля, спокойно подошел к Федьке и без замаха с левой руки пробил ему по печени.

Тот согнулся передо мной, и я уже с правой руки ударил его в ухо. Сорокин без звука упал на тротуар.

— Ну что, кто еще хочет получить? — обратился я к оставшимся парням.

Те попятились.

— Да никаких проблем, Серега! Мы и не хотели ничего, это Федька, придурок, пристает, как обычно.

Я забрал портфели из рук Ани, потрясенно взирающей на эту расправу, и мы двинулись дальше под одобрительное хлопанье в ладоши нескольких мужиков, стоявших у пивного ларька.

Молча дошли до Аниного дома. Постояв немного у калитки, она смущенно спросила:

— Может, зайдешь к нам чаю попить? Бабушка сегодня пекла пироги.

Да, мой роман развивается стремительно… Что ж, сам виноват, не надо было провоцировать девчонку. Но назад дороги нет. Я изобразил глубокое раздумье на лице и сказал:

— Ну да, могу немного посидеть, я люблю пироги.

Дома у Ани было очень чисто и скромно. Уже с порога так пахло пирогами, что мой живот тихонько забурчал. Аня оказалась очень похожа на свою бабушку, высокую пожилую женщину с гладко зачесанными назад седыми волосами. Глядя на нее, легко можно представить, как будет выглядеть Аня через пятьдесят лет. Пожилая женщина с огромным удивлением уставилась на меня: по-видимому, это был первый случай, когда в этом доме появился одноклассник ее внучки мужского пола.

— Бабушка, это Сережа. Мы с ним за одной партой сидим, я тебе про него уже рассказывала. Представляешь, сейчас на нас напал Федька Сорокин, и Сережа надавал ему тумаков!

Бабушка потрясенно всплеснула руками:

— Нашли с кем связываться! Да это ж будущий тюремщик! Сережа, обратно иди очень осторожно, а то он тебя где-нибудь подкараулит.

Пришла пора проявлять свою воспитанность:

— Аня, а ты не представишь мне свою бабушку? А то я ведь не знаю, как к ней обращаться.

— Ой, прости, Сережа! Это моя бабушка, зовут ее Наталья Ивановна.

— Очень рад с вами познакомиться, Наталья Ивановна. Ну а я, как уже сказала Аня, Сережа Андреев. Аня утверждает, что вы кудесница по части пирогов, и я это уже чувствую по запаху.

— Да что же это я! — засуетилась старушка.

— Раздевайтесь и проходите в комнату.

«Какая еще старушка — ты сам буквально вчера был таким же и отнюдь не считал себя старичком!» — пронеслась мысль в голове.

Во время чаепития Наталья Ивановна все пыталась узнать побольше обо мне: чем я интересуюсь и чем бы хотел заниматься в будущем.

«Меня что, уже женить собираются в пятнадцать лет?» — подумал я.

Между тем Наталья Ивановна посмотрела на меня задумчиво:

— Знаешь, Сергей, ты очень интересный человек. Я много лет проработала в школе, но чтобы мальчик пятнадцати лет мог так себя вести и поддерживать разговор — это что-то странное. Да и словарный запас у тебя взрослого человека. Ты, наверное, много читаешь?

— Ты что, бабушка, какой запас! Это же Сережка, он и учится так себе, на тройки с четверками! — воскликнула Аня.

— Внучка, не спорь со мной, мне виднее. Ты с ним сидишь восьмой год за одной партой и поэтому, похоже, не замечаешь очевидного.

Ну вот я и спалился. Пора уходить.

— Наталья Ивановна, извините, но мне пора домой, а то мои будут беспокоиться. Большое спасибо за пироги, все было очень вкусно.

— Сережа, я очень довольна, что моя внучка дружит с таким мальчиком. Так что не стесняйся, заходи к нам в гости, буду рада тебя видеть. Аня, проводи своего гостя.

• Предыдущая
• 2/74
• Следующая