Любить и ненавидеть по-русски - Шевченко Денис - Страница 10

• Предыдущая
• 10/41
• Следующая

— А вы из милиции? — голос дребезжал, но все буквы старушка выговаривала четко.

— Нет, что вы. Просто в этом доме живут мои друзья, которых я давно не видел. Я тоже часто бывал тут. Виктор Сухов, не помните?

— Витя? — Старушка подошла еще ближе. — Витя, мальчик мой, это ты? — на все еще не верила.

— Я, баб Маша, я. — Он сердечно обнял старую знакомую, а она, не продержавшись и секунды, залилась слезами.

«Господи, до чего ж сентиментальный народ эти старики», — подумал Виктор.

— Витя, тебя так много лет не было. Пойдем в дом.

— Ой, как хорошо, что вас встретил, а то пришлось бы ждать под воротами. — Виктор так искренне радовался первому знакомому лицу на родной земле, что забыл возле бордюра бутылку вина, которую ждала участь настоящего сюрприза для завсегдатаев окрестных кабачков.

Баба Маша заплакала с новой силой.

— Ну что вы, успокойтесь, я тоже рад вас видеть, бабушка Маша, да прекратите плакать. — Все это время он нежно держал старушку под руки, помогая преодолевать три деревянные ступеньки, ведущие на веранду.

— Бабушка Маша, у вас попить есть что-нибудь? — Таким образом Виктор собирался убить двух зайцев, отвлечь старушку от столь бурного изъявления чувств и одновременно утолить жажду.

— Сейчас, Витенька, сейчас, родненький.

Она исчезла за дверью и через несколько минут вернулась с большой кружкой холодного молока.

Виктор с наслаждением приложился к большой белой кружке. Такая же была когда-то и у его бабушки.

— Как живете-то, баб Маша? Дети, небось, совсем забыли. Соседи хоть заходят? -

Он кивнул головой на дом Климовых.

Баба Маша как-то внутренне напряглась, перестала плакать и с выражением жуткого страдания посмотрела на Сухова.

— Заходили соседи. И Максим, и Светланка. Заходили. —Голос ее дрожал. Виктор немедленно спрятал худшие догадки куда-то в глубину сердца.

— А сейчас что, забыли вас или переехали куда? — Теперь в голосе Виктора Сухова отчетливо прослеживались нотки надежды, сменившие былую уверенность и эйфорию.

Она снова посмотрела на него своими влажными старческими глазами и ровным голосом вогнала в сознание Виктора страшную боль.

— Убили Максимку, уже два месяца прошло. Нет больше мальчика. Я думала ты знаешь. — Зеленые глаза старушки замерли, в них закончились слезы, которыми она щедро поливала землю все эти дни.

— Как убили? — Виктор смотрел на нее и глупо улыбался, надеясь, что старушка шутит. Он никак не мог поверить, что веселого, жизнерадостного, рыжеволосого Максима Климова могли убить. Такое могло случиться на войне, в бандитской среде, где и с кем угодно, но не в их городе и не с ним.

— Застрелили из пистолета. В газете про это писали. Говорят, деньги большие в карты проиграл. Милиция поездила сюда, дом опечатала, а теперь вообще не ясно, что будет. — Баба Маша немного успокоилось и теперь отвечала Виктору обстоятельно, чувствуя себя важным свидетелем, который может помочь. А шансы стать нужными кому-то старикам выпадают нечасто.

— А Светлана? —Сухов старался держаться.

— А Светочка пропала. Через день, как убили Максима, вышла из дома с сумкой вся заплаканная, помахала мне рукой и уехала куда-то. Про нее тоже милиция спрашивала. Нигде найти не могут.

Шок проходил дольше, чем на войне, когда видишь приятеля, с которым еще утром спорил на бутылку пива о победителе боксерского матча, а сейчас он немигающим взглядом сканирует небо.

Виктор шумно вдохнул воздух и постарался сориентироваться. В голове тут же отложилось главное: Светлана возможно жива, теперь ее надо найти.

— А кому Макс в карты проиграл, не знаете? — такова военная закалка. Что бы ни случилось, как бы плохо тебе не было, сколько бы боли не таило твое сердце, но пока есть шанс помочь еще живому, ты обязан забыть о мертвых.

— Ну откуда же мне, старушке знать. К нему несколько раз приезжали на дорогих машинах, уезжали только под утро. Милиционер этот тоже спрашивал. Подожди, Витя, если хочешь, я дам тебе его координаты.

— Давайте. — Виктор говорил коротко и сухо. Это был единственный шанс удержать чувства в узде.

Баба Маша скрылась в доме. Появилась она минут через десять.

— Никак не могла вспомнить, куда засунула эту бумажку. — Она сочувственно посмотрела на Сухова и снова протерла глаза. — Вот, следователь Краснов Юрий Викторович, ул. Дзержинского 11, кабинет 422. И телефон его записан.

— Спасибо, баба Маша, я побегу. Где у вас тут телефон поблизости, или вам уже провели?

— Сразу видно, что тебя долго не было. Кто ж его проведет бесплатно старухе. В конце улицы на углу автомат. Возьми карточку телефонную, на ней уже деньги почти закончились, да и кому мне звонить?

— Спасибо, я обязательно к вам еще зайду, просто время терять не хочу. — Мыслями Виктор уже обшаривал все закутки, где могла отсиживаться перепуганная Светлана. Другие мозговые отделы строили гипотезы, выдвигали версии, сопоставляли данные.

— Куда ж ты пойдешь, сынок? — баба Маша крепко вцепилось в руку Сухова.

— Светку искать.

С этими словами Виктор опрометью выскочил из дома и помчался в конец улицы. Его мобилка не работала в России, не успел подключиться к услуге роуминга, так что телефонная карточка бабы Маши оказалась весьма кстати.

По пути он вспомнил, что шесть лет назад все телефонные автоматы были рассчитаны только на монеты.

Телефон действительно оказался в конце улицы, и был еще цел. Видимо отсутствие внутри живых денег делало его непривлекательным для взломщиков. Раньше все было значительно хуже.

Он быстро набрал указанный номер. Ответил строгий мужской голос.

— Слушаю.

— Здравствуйте, могу я услышать Краснова Юрия Викторовича?

— Одну минуту. — На самом деле прошло секунд тридцать, когда другой голос отозвался с того конца провода.

— Да.

— Юрий Викторович?

— Да, слушаю. — Голос деловой и серьезный.

— Юрий Викторович, вы на работе еще долго будете? — Еще не усмирив свои чувства Виктор говорил несколько путано.

— Пока буду, а кто это? — Краснов привык к самым разным звонкам, да еще и влюбое время суток.

— Меня зовут Виктор Сухов, вы меня не знаете. Я хотел бы подъехать к вам переговорить насчет одного дела.

— Какого именно? — Следователь одновременно вел шесть дел, и размениваться на мелочи сейчас не мог.

— Убийства Максима Климова и исчезновения его сестры. — По телу Сухова снова пробежала дрожь.

— Хорошо, подъезжайте. Когда вы будете?

Виктор по памяти прикинул расстояние до улицы Дзержинского.

— Минут через пятнадцать.

— Договорились. Я вас жду. Скажите дежурному, что идете ко мне, я его предупрежу.

— Хорошо.

— Вы знаете, где я сижу? — На всякий случай уточнил обстоятельный Краснов, привыкший к порядку во всем.

— Да, кабинет 422.

— Правильно. Четвертый этаж, налево, третья дверь.

— Еду. — Виктор решительно положил трубку и помчался ловить машину.

Артур Конев проснулся с плохим предчувствием. Все эти убийства, цветы, присланные дочери и сплетни, делающие атмосферу в городе чрезвычайно нервозной, долго не давали ему уснуть.

Сегодня он тоже ждал гостей. В два часа появится Евгений Петрович Елисеев, полковник КГБ в отставке, возглавляющий ныне частное охранное предприятие «Предел», созданное когда-то Артуром для легальной охраны своего бизнеса.

За прошедшие годы предприятие пополнилось квалифицированными молодыми кадрами, под его охрану с удовольствием перешли даже те коммерческие структуры, которые не принадлежали Коневу и его людям. Качество услуг диктует спрос, и добился такого качества не кто иной, как сам Елисеев.

Вплоть до обеда Артур не мог полноценно заняться делами. Он много курил, бегло просматривая финансовую информацию. Позвонил дочери, поинтересовался, как она. Вроде все нормально. Потом напомнил сыну, что завтра в семь вечера им предстоит серьезное мероприятие. Время тянулось медленно.

• Предыдущая
• 10/41
• Следующая