Хозяйка вдохновения - Барская Мария - Страница 2

• Предыдущая
• 2/23
• Следующая

— Вот, Паша, — прошептала она, — и я тебя помню, и друг твой тоже.

Дальше она говорить не смогла. Губы свела судорога, из глаз полились слезы. А потом уже с высохшими слезами она сидела, глядя невидящими глазами на памятник, и вспоминала первые дни после смерти мужа.

До похорон она еще как-то держалась. Замерла, окаменела, по инерции продолжала двигаться. А как Павла похоронили, смысл что-то делать совсем исчез, и Наталья слегла. Не могла встать, и все тут.

Был момент, когда даже на детей стало наплевать. Благо их взяли к себе знакомые и родственники, чтобы дать ей возможность немного прийти в себя. Старший, Ванька, правда, почти сразу сбежал от двоюродной тетушки. Мотив у него был такой:

— Ну ее, мама. Она меня совсем замучила. Лучше я за тобой ухаживать буду.

И действительно ведь ухаживал! Даже готовить пытался. И все время с ней разговаривал. А прежде лишнего слова из него не вытянешь. Сидел, уставившись в компьютер, и весь мир вокруг игнорировал. «Да» или «нет» — в основном так с матерью и общался, с Павлом по-другому. Муж изо всех сил старался не потерять контакт с пасынком. Машину учил его водить, иногда они ее вместе чинили — больше не ради самого ремонта, а для общения. И на лыжах вместе постоянно отправлялись зимой, Павел при всей своей занятости и на это время выкраивал. И Васька, надо сказать, хорошо к нему относился, как к родному отцу. Тем более что родного своего и не знал. Наталья с ним развелась, когда сыну года еще не исполнилось, и первый муж навсегда сгинул с ее горизонта. Сперва она по этому поводу переживала, а после того, как встретила Павла, жалеть стало не о чем, потому что с Павлом она нашла свое счастье. И вот, когда Павла не стало, лежала, слушала своего сына и совершенно не понимала, как ей теперь жить дальше. Думать ни о чем не хотелось. Тут и Натальина подруга, соседка по лестничной площадке и по совместительству участковый врач Варвара пришла на помощь.

Вначале она выписала Наталье бюллетень и успокоительное. Заглядывала каждый день и наблюдала. Затем однажды объявила:

— Наташа, я понимаю, у тебя горе. Но так продолжаться больше не может. Нельзя лежать и ничего не делать. У тебя дети, в конце концов. Ты им нужна. Надо заставлять себя, хоть через силу… Если ты сама себя не поднимешь, я вынуждена буду тебя лечить.

— Таблетки больше пить не буду, — запротестовала Наталья. — Мне от них плохо. А вставать надолго не могу. Сил нету.

— Дело не в силе, а в голове. Тебе мозг загружать надо. Начнем с малого. Хотя бы читай.

— Не могу. Даже любимый Чехов не идет, — призналась Наталья.

— Чехова будешь читать, когда выздоровеешь, — сказала Варвара. — А я тебе сейчас принесу другое. Это, конечно, не Чехов и не Достоевский, но для твоих слабеньких мозгов именно то, что надо.

Она убежала к себе в квартиру и вскоре вернулась с целой стопкой книжек в мягких обложках.

Едва глянув на них, Наталья с брезгливым видом отвернулась.

— Варя, извини, но я такого не читаю.

— А я тебе прописываю. По одной книге в день. Как таблетки, — тоном, не допускающим возражений, продолжала Варвара, — как лекарство. Выбирай одно из двух: либо таблетки, либо книги.

— Уж лучше книги. От этик твоих таблеток я совсем дурею.

— Мне тоже так кажется, — ободряюще улыбнулась подруга. — Повторяю: это именно то, что тебе сейчас надо. Голова будет занята, думать не нужно.

— Чтение для дураков? — опять презрительно скривилась Наталья.

— Нет, скорее для уставших от жизни. Ты лучше не кривись, а попробуй. Всему свое время и свое место.

— Не хочу я читать эту чушь, — вдруг зарыдала в голос Наталья. — Я хочу, чтобы вернулся Павел. Мне без него плохо, плохо…

Подруга обняла ее, ласково приговаривая:

— Вот и хорошо. Поплачь, поплачь. Тебе полезно. Все лучше, чем, как в последние дни, такой деревянной лежать.

Она тогда еще долго рыдала, а подруга, сидя рядом, говорила ей что-то утешающее, а потом заставила выпить чаю и удалилась лишь после того, как Наталья выплакалась, а домой явился Иван. Наталья провалилась в глубокий сон и проспала до самого утра.

Утром первое, что она увидела — стопку ярких книжек, оставленных Варварой на стуле возле дивана.

Делать было совершенно нечего. Впереди сумрачной пеленой маячил очередной длинный, тоскливый, никчемный день. Наталья уныло смотрела на затертые цветные корешки книг.

Книги она любила. И по велению сердца, и по долгу службы. Много лет проработала в районной библиотеке, и нравилась ей ее работа, несмотря на маленькую зарплату. Павел сколько раз уговаривал ее уволиться. Охота, мол, за копейки целыми днями книжной пылью дышать. Слава богу, достаточно зарабатываю, твоя зарплата никакой погоды не делает. Наталья ему возражала:

— Дело не в деньгах. И пыли у меня на работе никакой нет. У нас современное здание. Светло, чисто, компьютеры недавно поставили. А главное, мне там хорошо. И с книгами, и с людьми, которые к нам приходят. Что я дома одна буду делать? Ты на работе. Старшие дети учатся. Младшая — в детском саду. А библиотека наша — настоящий культурный центр. Постоянно встречи е писателями устраиваем и с другими разными интересными людьми. Нет, Паша, и не проси. Не уйду. К тому же я, благодаря своей библиотеке, в курсе всех книжных новинок. Муж смеялся.

— И зачем тебе эти новинки! Ведь в основном одну классику по сто двадцать пятому разу читаешь. Чехова, Достоевского…

— Ими я наслаждаюсь, но новинки я все равно просматриваю.

— Ага. Обложку и аннотацию. А потом говоришь: «Чушь какая!» И снова в своего Чехова утыкаешься.

— Зато, если новый Чехов возникнет, первой замечу, не пропущу. Надежд, по-моему, мало — скептически возражал муж. — Сама рассказывала, что народ у вас больше всего берет: детективы, любовные романы, ну и немного фантастику. Ах нет, еще эту.;, изу, эзо… все время забываю!

— Книжки по эзотерике.

— Вот, вот. По ней самой. Откуда же новому Чехову взяться. Никто не читает, значит, печатать не станут. Следовательно, ты о нем и не узнаешь.

— Паша, Чехова все же еще читают.

— Ну да, школьники по программе да старички по привычке.

— Паша, не так все плохо. Чехов во всем мире известен. И пьесы его постоянно ставят.

— Это ему повезло. Раскрутили раньше. Еще до революции. В наше время ему ни за что не пробиться бы.

Вот вечно он так: каждый подобный их разговор сводил к шутке.

А теперь Наталья лежала, уныло глядя на стопку книг. Именно подобные романы поглощали большинство ее сослуживиц. И читатели их требовали. За некоторыми авторами даже в очередь записывались. Не хватало экземпляров на всех желающих.

И впрямь, что ли, почитать? Любимые ее книги неразрывно связаны с Пашей. А эти, как чистый лист. Ни с чем личным не ассоциируются и никаких эмоций не вызывают. И она потянулась к розовой книжице, увенчивающей стопку.

Глянув на обложку, Наталья исторгла тяжелый вздох. Загорелая блондинка с пышным бюстом и опасной улыбкой. Ее обнимает не менее опасный красавец — тоже загорелый, мускулистый и почти голый, в одной лишь набедренной повязке. Содержание наверняка соответствующее, вяло пронеслось в голове у Натальи. Что ж, она примет это, как горькое лекарство.

И она раскрыла книгу.

Первые страницы дались Наталье с трудом. Не очень ладный перевод с английского коробил. Обилие иностранных имен и реалий тоже несколько раздражало, однако она твердо решила принять свою порцию лекарства.

В конце концов, история бедной девушки из Техаса, которая из-за жестоких ударов судьбы сперва опустилась на самое дно, а потом, благодаря своей воле и стремлению победить, стала известной телеведущей и нашла настоящую любовь, захватила Наталью, и она не заметила, как прошел день.

Отложив книгу, сама себе удивилась. Разумеется, далеко не Чехов, не в пример примитивнее, но ведь интересно, увлекает, захватывает. Наркотик! Наталья усмехнулась. Прочитала, и теперь самой кажется, что способна победить. Если уж эта Джейн после таких ударов смогла…

• Предыдущая
• 2/23
• Следующая