Черные сны - Корнев Павел Николаевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/112
• Следующая

— Не, они, пока лазурное солнце не взойдет, со Снежных пиков в этом году не двинутся, — уверенно заявил Шурик и начал пробираться по глубокому снегу вслед за мной.

— Почему это? — услышав про лазурное солнце, я вздрогнул и посмотрел в небо, подсознательно опасаясь увидеть над головой мерцающий холодным отблеском льда силуэт Цитадели. Да нет, ерунда это, не могла Стужа меня так быстро почуять. И все же на Севере задерживаться не стоит. А то как бы чего не вышло.

— А егеря городские им по осени геноцид вперемешку с холокостом устроили. Всего пара бочек боевых отравляющих веществ — и трех племен как не бывало. Мигом от Границы убрались, выродки, — добравшись до деревьев, Шурик скинул рюкзак на снег и уселся сверху, положив на колени АКМ. — Есть хочешь?

— Нет, — отказался я и, закатав с лица на лоб шапочку, вытер вспотевший лоб. — Не хочу. Дай воды лучше.

— Совсем хреново? — передав бутыль, хмыкнул Шурик и достал пакет с сухим пайком.

— С чего взял? — оторвавшись от полторашки, я уселся на корточки и прислонился спиной к дереву.

— Ты б себя в зеркало видел! — тщательно разжевывая полоску сушеного мяса, фыркнул Ермолов. — Бледнющий, под глазами мешки черные… Да некоторые Ледяные ходоки здоровее выглядят!

— Иди ты! — отвернулся я от него и высморкался в снег. — Которую ночь не сплю. С чего бы выглядеть нормально?

— А кто всю дорогу в машине как суслик продрых? — удивленно уставился на меня Шурик и вытер перчаткой рот. — Сопел в две дырочки, чтоб я так жил!

— Разве ж это сон? — Я зажмурился, но тут же вновь открыл глаза. Такое впечатление — на голову натянули резиновую шапочку на пару размеров меньше, чем надо. И чем дальше от Границы отходим, тем давление усиливается. Если продолжаться в таком духе будет, скоро мозги из ушей полезут. — Мне, чтоб выспаться, сутки подряд продрыхнуть надо.

— Пошли уже, засоня. — Ермолов, поднявшись с рюкзака, принялся прилаживать на ноги охотничьи лыжи.

— Пошли, — тяжело вздохнул я и дернул на себя опершегося о дерево Шурика. — Глаза разуй!

— А че такое? — уставился на меня здоровяк.

— Смотри! — ткнул я в серый нарост на коре — гнездо северных москитов.

— Фу ты, напугал! — облегченно выдохнул Ермолов, перчаткой сбил гнездо на снег и направился в лес. — Сухое оно, не волнуйся. Все — руки в ноги и бегом.

— Прям уж бегом, — тяжело вздохнул я и потащился следом.

К Лысой горе мы вышли через пару часов. Не то чтобы в лесу заплутали — просто особо не торопились. Хоть Дикая охота и должна была все зверье разогнать по укромным уголкам, а выглянувшее из-за туч солнце распугать попутавших день с ночью исчадий Стужи, но все же лишний раз решили не рисковать. По сугробам пробирались не спеша, подозрительные, да и просто чем-то не приглянувшиеся места обходили десятой дорогой. Зато и добрались без приключений. Приключения начались уже на опушке.

— Ложись! — дернув меня за рукав, повалился в снег Ермолов, когда мы только-только начали выбираться из ельника.

— Ты чего? — уткнувшись лицом в снег, тихонько прошипел я. — Опух, что ли?

— Не дергайся. — Ермолов не спеша вытащил из рюкзака свернутый маскхалат и аккуратно накинул на меня. — Все, теперь отползай обратно. Только медленно.

Я чертыхнулся и, извернувшись, освободил ноги от лыж. Дальше пошло легче и вскоре мне удалось убраться в густой подлесок и нормально расправить почти сливающийся по цвету со снегом маскхалат. Вот бы еще понять, какая муха Шурика укусила — вроде ведь спокойно все. И колдовским взором никого не заметил. Странно…

— Ну и что за маневры? — все же не решаясь подняться на ноги, подполз я к пятившемуся с опушки в лес Шурику.

— На Лысой горе кто-то есть, — отдышавшись, сообщил он мне и достал бинокль. — То ли оптика блеснула, то ли еще что… Хорошо, как раз туда смотрел — заметил.

— Да не должно здесь быть никого! — скептически отнесся я к его заявлению. — Ладно — раньше было там где переночевать, а теперь-то что на горе делать? На склонах такой ветер — мама не горюй!

— Делать там, конечно, нечего, но если тебе туда надо, значит, и другие не глупее паровоза оказались — Спустя пару минут Шурик протянул мне бинокль: — На, взгляни.

Некоторое время я разглядывал склоны Лысой, но так и не заметил ничего подозрительного.

— Ну и что?

— Где сруб стоял, примерно представляешь? — вместо ответа спокойно спросил Ермолов, и чем-то мне его интонации напомнили взрослого человека, разговаривающего с не слишком сообразительным ребенком.

— Ну.

— Посмотри туда.

— Смотрел уже.

— Еще раз посмотри.

— Смысл? — уперся было я, но, встретившись взглядом с Шуриком, решил все же прислушаться к его словам. — Ну смотрю.

— Колыхания странные видишь? Будто марево над снегом поднимается?

— Есть что-то такое, — подтвердил я. — Что с того?

— А ты подумай.

— Чего думать? Прыгать надо! — вроде как пошутил я. — Давай уже колись, в чем дело.

— Это не снег. Это кто-то маскировочным покрытием типа «хамелеон» или еще каким подобным накрылся и нас с тобой дожидается.

— Да ну… — засомневался я, внимательно рассматривая склон горы. — Слишком площадь большая. Там взвод укрыться может и еще место останется. Да и не знал никто, куда я собираюсь.

— Ну что тогда тебе могу сказать, — забрал у меня бинокль Шурик. — Значит, не ты один такой умный.

— В смысле?

— Ну если ты знаешь, что там что-то ценное припрятано, то и другие об этом догадаться могли. Накрылись «хамелеоном», да и копают себе потихоньку. Не обратил внимания — они прямо на том месте, где сруб стоял, расположились?

— Ну и хрен с ними, — пришлось согласиться с Шуриком мне. — Пусть копают. Мы копать не будем — по подземелью пройдем.

— Тогда надо до западного склона идти. — Достав хрустальный шар, Шурик внимательно всмотрелся в него. — Ближе хода нет.

— Поосторожней с этой каменюкой, — предостерег его я и отодвинул в сторону лапу елки, некстати закрывшую обзор. — Еще запеленгуют.

— Не паникуй. — Пометив что-то на шаре свинцовым стилом, Ермолов убрал навигатор. — Не знаешь, кстати, из-за чего сруб сгорел?

— Неосторожное обращение с драконьим огнем. — Я настороженно замер, наклонив голову набок. — Слышишь?

— Мать твою! — выругался Шурик и принялся отползать в лес. — Рейнджеры пожаловали.

— С чего взял? — последовал я его примеру и переместился немного в сторону. Так, чтобы от дороги кроме деревьев меня прикрывал еще и высокий сугроб.

— Мотор бэтээра, что ли, на звук не узнаю? — облизнул губы почти зарывшийся в снег Шурик. — У наших здесь техники нет, остаются горожане.

— И чего им здесь понадобилось?

— Вот именно, чего вам всем на Лысой горе понадобилось? Как медом намазано. — Шурик положил перед собой АКМ и вновь достал бинокль. — Если облава — нам кранты.

— Да прям облава! — фыркнул я. — О нас никто не знал.

— Зверев стукануть мог.

— Думаешь? — Такая мысль мне в голову раньше не приходила.

— Запросто. — Ермолов вытянул шею и неожиданно зашипел: — Пригнись!

Проехавший по дороге мимо приютившего нас ельника БТР — вроде семидесятка, точно не разглядел, — не останавливаясь, свернул к Лысой горе, и мы немного успокоились.

Значит — не по наши души. Хотя на самом деле совсем не факт: если бы не задержка, вполне могли сейчас оставшиеся от сруба обломки осматривать. Там бы и прихватили. Как теперь судьбу не поблагодарить, что нас кто-то опередил?

Самим-то копателям сейчас не позавидуешь — против бронетехники у них нет ни единого шанса. Если только гранатомет с собой прихватить не догадались. Однако кто ж с собой такую дефицитную вещь таскает? Не собирались же они здесь небольшую войну устраивать. Или под пологом уже нету никого? Запросто — выкопали сумку с записями и свалили. Нет, тогда бы «хамелеон» с собой забрали. Слишком накладно такими вещичками разбрасываться. Да и вопросы лишние у людей возникнуть могут. Блин, так все же — кто там окопался? И как они прознали о записях Жана?

• Предыдущая
• 32/112
• Следующая