Режим бога (СИ) - "Скс" - Страница 44

• Предыдущая
• 44/67
• Следующая

   На ходу пересказал разговор Лехе, и мы рванули к нему домой - переодеваться!

   Вернув себе "чисто советский вид", еще через десять минут, я сообщал дежурному лейтенанту свою фамилию.

   Быстро появился Ретлуев и потащил меня в "застенки кровавой гэбни". Хе!.. Единственное, что он сказал, что там меня уже больше часа дожидаются "товарищи из обкома и ГУВД".

   Через минуту я уже был в кабинете начальника РУВД полковника Займишина Федора Яковлевича, как он сам представился, а кроме него там был незнакомый мне милицейский подполковник и хорошо мне знакомый "обкомовец в сером", тот самый, что привозил корреспондентов в школу. Звали его Виктор Михайлович - тезка, потому и запомнил с первого раза.

   Этот Виктор Михайлович меня и огорошил:

   - Виктор, Указом Президиума Верховного Совета СССР за проявленные храбрость и самоотверженность при задержании опасного преступника ты награжден государственной наградой - медалью " За отличную службу по охране общественного порядка". Указ четыре дня назад подписан товарищем Брежневым. В понедельник, в Кремле состоится награждение. Надо ехать.

   Бля... Что еще тут скажешь... Занавес.

  29.05.78, понедельник (мой 99-й день в СССР)

   Смешно! Пока мы шли по коридорам, на нашу странную компанию оглядывались все встречные. Точнее странным в компании был только я, ведь по коридорам Кремля замминистра МВД сопровождали трое жалких подполковников и аж целый школьник! Хе...

   Один из подполковников, Николай Константинович, сегодня утром в 7:55 встретил нас на перроне Ленинградского вокзала - фирменная "Красная стрела" не опоздала ни на минуту. "Нас" это меня, маму и "обкомовского" Виктора Михайловича. Ехали мы в одном купе. Виктор Михайлович Жулебин оказался помощником Романова и вез шефу, какие-то документы к заседанию Политбюро. Сам Григорий Васильевич был уже в столице.

   - Обычно в Москву я летаю, - рассказывал Жулебин - но поезда люблю, вот и решил воспользоваться оказией и проехаться с Вами.

   Посидели очень душевно, мама, по чисто советской традиции, взяла в дорогу еды - очень пригодилось... Виктор Михайлович проставился армянским "Ахтамаром". Сначала, под стук вагонных колес, взрослые слегка пообсуждали "этого героя", затем тезка распробовал домашнюю пищу и на время примолк, работая челюстями. После чего последовал особый "поездной" чай в металлических подстаканниках с волшебным маминым "лимонником". Такое развитие событий, сдобренное "отличным коньяком" (лично мне пришлось поверить этой оценке на слово) привело к неформальному общению, азартной игре "в дурака" и отходом ко сну в пол третьего ночи!

   Тем не менее, утро встретили бодро. Виктор Михайлович пытался меня инструктировать, относительно поведения в Кремле, мама волновалась, я улыбался и кивал - мне было, откровенно, по фигу. Опять вернулось забытое ощущение, что все не по-настоящему, и я участвую в увлекательной игре!

   С вокзала, мы с Жулебиным, разъезжались в разных "Волгах", но на нашей была мигалка! Хе... Встречающий подполковник был крайне любезен и предупредителен, то ли человек воспитанный, то ли дали соответствующую "указивку". А может все вместе, меня такие тонкости волновали мало. Я был погружен в себя и повторял в памяти стихи и анекдоты.

   После получения в пятницу эпохального известия о поездке в Москву, я стал серьезно к ней готовиться. Еще из кабинета начальника РУВД я позвонил маме на работу, и вовремя сообразил передать полученную информацию не ей, а сначала ее начальнику. Мои слова подкрепленные, взявшим трубку помощником Романова, возымели моментально-волшебный эффект. Маме оформили командировку в Москву и, сразу после этого, отпустили с работы.

   Виктор Михайлович сообщил мне о времени встречи в воскресенье вечером на Московском вокзале и вручил номера телефонов для связи. Я тепло попрощался со всеми присутствующими, которые, в свою очередь, поздравили меня с высокой наградой, и отправился к Лехе, томившемуся на улице в полной неизвестности.

   После обмена первыми восторгами, рванули в Гавань - мне было необходимо забрать домой айфон. А разговор "по душам" легко решили отложить до моего возвращения из Москвы. Чего бы Леха не увидел в верстаке, превращенном мною в сейф, он не увидел главного. Движимый непонятным порывом, я, почему-то, спрятал айфон с маузером в лодочный рундук, а не в верстак. Так что поле для маневра в разговоре оставалось.

   Разместили нас в гостинице, в самом центре, на улице Пушкинской. Никакой вывески не было, но гостиница, явно, была ведомственная, потому что везде мелькали милицейские мундиры. Номер у нас был двухместный и самый обычный: две кровати, две тумбочки, стол, два стула, телефон и черно-белый телевизор. Функционально и лаконично...

   Только успели по очереди принять душ, как Николай Константинович уже стал названивать по телефону, приглашая позавтракать, но мама, забрав мою школьную форму и свое платье, пошла их приводить в безукоризненный вид в этажную гладилку. Я же провел четверть часа перед зеркалом, репетируя различные морды: от одухотворенно-возвышенной до "шрековско-котовьей".

   Позавтракали в буфете на 4-ом этаже. Две сосиски с ядреной горчицей и черным хлебом я запил пенящейся "пепси-колой", а со сладким чаем навернул бутерброд с копченной колбасой и творожную ватрушку. Как хорошо снова быть молодым! По фиг холестерин, диеты и здоровое питание, хотя в этом детстве я, однозначно, худее и спортивнее. И еще есть один нюанс. Каждый август мне покупали новую школьную форму, так вот в субботу мама выпускала мне брюки, подшитые в августе, и удивлялась, как я вытянулся, буквально за несколько дней. Подполковник категорически пресек мамины попытка расплатиться и отправил нас в номер переодеваться, пора было ехать.

   В Кремль нас пропустили на машине, но перед этим прапорщик тщательно проверял документы, ничуть не смущаясь тем, что "маринует" целого подполковника. Затем "Волга" подкатила к одному из зданий, и мы вошли внутрь.

   Здесь нас с мамой разлучили. Встречавшая нас женщина, увела маму с собой, та, с повлажневшими глазами, чмокнула меня в щеку и пожелала "ни пуха, ни пера". Я успокаивающе улыбнулся в ответ.

   Вслед за Николаем Константиновичем я, в безукоризненно отглаженной школьной форме, белоснежной рубашке и новом пионерском галстуке, топал по кремлевским коридорам и с любопытством глазел по сторонам. На стенах висели портреты различных деятелей революции и гражданской войны, генералов и маршалов войны Великой Отечественной. Все двери, выходившие в коридор были высокими и массивными, на темном паркете полов лежали красные дорожки, глухие темно-зеленые портьеры довершали стиль поздней Советской Империи, людей в коридорах почти не было. По пути мы один раз воспользовались лифтом и вскоре подошли к двери, на которой была прикреплена табличка "Министр внутренних дел СССР Щелоков Н.А."

   Пройдя в кабинет через просторную приемную, со вскочившим из-за стола майором, там я увидел, наконец, первое знакомое лицо. В огромном министерском кабинете находились Чурбанов с двумя помощниками в чине подполковников. Юрий Михайлович встретил мою пионерскую персону очень радушно, с приветливой улыбкой поднялся из одного из кресел, поздоровался за руку, потом приобнял и, усадив рядом в кресло, собственноручно налил мне чая. По взглядам подчиненных, я понял, что их шеф официанта изображает из себя редко.

   Поэтому, отвечая на вопросы о делах и здоровье, не забыл особо напомнить, как ловко Чурбанов поймал мою падающую тушку на соревнованиях:

   - Доктор тогда так и заявил: "Генералу спасибо скажи, который тебя поймал, бок твой легко заштопаем, а вот с разбитой головой неизвестно как бы все обернулось".

• Предыдущая
• 44/67
• Следующая