Выбери любимый жанр

Посейдон (ЛП) - Бэнкс Анна - Страница 8


Изменить размер шрифта:

8

— Я больше не буду, спасибо, — отвечает ему Гален. Несколько человек хихикают за нами. Поздравляю. У Галена появился клуб поклонников.

Когда мистер Пиннер говорит о... ну, хорошо, я не имею ни малейшего понятия, о чем он говорит. Все, что я знаю, это то, что покалывание уступает место другому, огню. Как если бы поток вулканической лавы протекал между моим столом и Галена.

— Мисс Макинтош? — обращается мистер Пиннер. И если я могу правильно вспомнить, мисс Макинтош — это я.

— Э-э, простите? — выдавливаю я.

— Титаник, мисс Макинтош, — повторяет он раздраженным голосом. — Вы можете сказать, когда он пошел ко дну?

Омойбог, да. Я была по-настоящему одержима Титаником целых шесть месяцев, после того как мы проходили его в прошлом году. В прошлом году, пока у меня не возник спор с историей, относительно времени.

— Пятнадцатое апреля, тысяча девятьсот двенадцатый.

Мистер Пиннер мгновенно становится довольным. Его тонкие губы расплываются в улыбке, что делает его похожим на беззубого, из-за сильно больших десен.

— Ах, у нас есть любительница истории. Очень приятно мисс Макинтош.

Раздается звонок. Уже звонок? Мы уже провели пятьдесят минут в этом классе?

— Помните, что надо изучить лист с правилами. Засыпайте с ним, обедайте вместе, берите его в кино. Только так вы сможете выдержать мой курс, — мистер Пиннер пытается перекричать шум учеников, когда они стремятся к двери.

Я позволяю Галену выйти первым, открываю рюкзак и кладу в него блокнот, делая вид, что долго затягиваю ремни. Он не двигается. Ладно. Я встаю, хватаю свои вещи и проскальзываю мимо него. Поток электричества проскальзывает по моему запястью, когда он хватает меня, заставляя вздрогнуть от его прикосновения.

— Эмма, подожди.

Он помнит мое имя. А это значит, он помнит то, как я врезалась в его голую грудь. Жаль, что я не напудрилась сегодня утром, это смогло бы хоть немного скрыть мой румянец, появившийся на щеках.

— Привет, — отвечаю я. — Не думала, что ты меня помнишь, — я замечаю, как несколько взглядов студентов, выходящих из аудитории, обращаются к нам, а парочка его поклонниц уже выстроились в очередь, чтобы заговорить с ним. — Добро пожаловать в Миддл Поинт, но наверное, тебе пора в класс, так что увидимся позже.

Он сжимает руку сильнее, когда я пытаюсь отстраниться.

— Подожди.

Я смотрю вниз, туда, где он держит меня.

— Да? — отвечаю я.

Он поворачивается к своему столу и поправляет рукой черные волосы. Я помню, что Гален не любитель светских бесед. Наконец, он смотрит вверх. Неужели уверенность вновь появилась в его глазах?

— Не могла бы ты помочь мне найти следующую аудиторию?

— Конечно. Это очень просто. Тут всего лишь три коридора. Сотый, двухсотый и трехсотый. Позволь мне взглянуть на твое расписание, — он достает его из своего кармана и протягивает мне. Разворачивая его, я говорю. — Твоя следующая аудитория сто двадцать третья. Это значит, что она в сотом коридоре.

— Но ты можешь показать мне, где это?

Я проверяю свое расписание, чтобы посмотреть, куда я должна идти. Причем я не сомневаюсь, что буду сопровождать его до сто двадцать третьей аудитории, даже если мне нужно идти на следующий урок в противоположном направлении. Мне повезло, мой следующий урок, английская литература, тоже в сто двадцать третьем кабинете.

— Э, вообще-то, следующий урок у нас вместе, — объясняю я ему, извиняясь. Он следует за мной к двери и подстраивается к моему, несколько более медленному, темпу. Между тем я просматриваю наши расписания, чтобы узнать, на скольких занятиях он еще должен выносить мое неуклюжее общество, и на скольких занятиях мне еще придется краснеть. Ответ прост: на всех. Я стону. Громко.

— Что? — спрашивает он. — Что-то не так?

— Хм, просто... выглядит так, как будто бы у нас одно и тоже расписание. Семь занятий вместе.

— Это проблема?

Да.

— Нет. Я имею в виду для меня нет, но... я только подумала, что, возможно, ты не хотел бы находиться постоянно рядом со мной после того, что произошло тогда на пляже.

Он останавливается и тянет меня из потока учеников к ряду шкафчиков. Это движение настолько близкое, что привлекает внимание других. Разбросанные остатки его фанклуба шатаются поблизости и ждут, что я устранюсь и предоставлю им поле для игры.

— Вероятно, нам стоит пойти в более уединенное место, чтобы поговорить, — говорит он тихо и наклоняется ко мне. Он многозначительно осматривается вокруг.

— Уединенное? — пищу я.

Он кивает.

— Я рад, что ты начала с этого. Я не был уверен, как я должен сообщить тебе об этом, но теперь все проще для нас обоих, ты так не думаешь? И если ты будешь продолжать идти на контакт, я смогу смягчить для тебя обстоятельства.

Я тяжело глотаю.

— Смягчающие обстоятельства?

— Да, Эмма. Ты, конечно, понимаешь, что я мог бы арестовать тебя прямо сейчас. Ты ведь понимаешь это, верно?

Омойбог, он проделал весь этот длинный путь, чтобы получить компенсацию за физические повреждения? Он предъявит иск моей семье? Мне уже восемнадцать. Меня можно законно обвинить. Жар в моих щеках — частичный результат от Убей-меня-лучше-всего-прямо-сейчас, и частично от Где-лежит-нож-когда-он-так-тебе-нужен.

— Но это вышло случайно! — шиплю я.

— Случайно? Ты, пожалуй, разыгрываешь меня, — он потирает переносицу.

— Нет, я не собираюсь тебя разыгрывать. Почему я должна была намеренно тебя толкать? Я даже не знаю тебя! И кроме того, откуда я знаю, что это не ты врезался в меня, а? — идея ужасна, но она допускает благоразумные сомнения. По его лицу я могу прочитать, что он и не подумал об этом.

— Что? — он старается последовать за мной, но чего я ожидала? Он даже не может найти класс в школе с тремя коридорами. Он выследил меня в стране, а это большее чудо, чем пуш-ап.

— Я сказала — ты еще должен доказать, что я намеренно толкнула тебя. То, что я планировала причинить тебе вред. И кроме того, я выяснила это с тобой тогда...

— Эмма.

— ... и ты сказал, что у тебя не было повреждений...

— Эмма.

— ... но единственный свидетель с моей стороны мертв...

— ЭМ-МА.

— Ты слышал меня, Гален? — я поворачиваюсь и ору на остальных зрителей в коридоре, как раз, когда звенит звонок. — ХЛОЯ УМЕРЛА!

Для меня спринт — не самая лучшая идея. Бежать со слезами на глазах, от которых все вокруг расплывается, еще хуже для меня. Но спринт со слезами, затмевающими зрение и в шлепках — просто неуважение к человеческой жизни, начиная с моей собственной. Поэтому я не особенно удивляюсь, когда дверь столовой ударяет меня по лицу. Правда, я немного удивляюсь, когда все становится черным.

Глава 6

 Гален сворачивает на подъездную дорожку не-совсем-уж-скромного дома, который так убедительно просил Рейчел не покупать. Выключив мотор не-совсем-уж-скромной машины, он выходит из авто, перебрасывая свой рюкзак с книгами через плечо.

Он находит Рейчел на кухне, где она вытаскивает рыбное филе из духовки. Поверх ее платья в горошек накинут фартук, а ее пышные черные локоны собраны в конский хвост. Она поворачивается, сдувая пару выпавших прядей с лица, и улыбается.

— Привет-привет, сладкий! Как прошел твой день? — она захлопывает духовку бедром.

Гален качает головой и вытаскивает барный стул, рядом с которым сидит Рейна, красящая ногти в ядовито-красный.

— Это не сработает. Я не знаю, что мне нужно делать, — признается он.

— Что случилось, мой хороший? Все не может быть настолько плохо.

Он кивает.

— О да, может. Я ударил Эмму и она потеряла сознание.

Рейчел выплевывает вино назад в бокал.

— О, сладкий, э... что-то подобное не принято в обществе уже с давних пор.

— Отлично. Значит ты отдал ей должок, — хихикает Рейна. — Она толкнула его на пляже, — поясняет она Рейчел.

— Да? — удивляется Рейчел. — Так вот как она привлекла твое внимание?

8
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Бэнкс Анна - Посейдон (ЛП) Посейдон (ЛП)
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело