Судьба на выбор - Аткинс Дэни - Страница 37

• Предыдущая
• 37/64
• Следующая

На секунду стена между мной и Ричардом рассыпалась в прах. Мы обменялись тревожными взглядами.

– Давай провожу, – сказала я.

Кивнув, Ричард поцеловал маму в щеку, поблагодарил отца за прекрасный ужин и последовал за мной на улицу.

Моя злость несколько улеглась – я потратила за вечер все силы и теперь ощущала внутри лишь пустоту.

– Ричард, прекрати! Нельзя приходить ко мне на работу или домой. Это нечестно!

– По-другому не выходит с тобой поговорить.

Я тяжело вздохнула.

– О чем нам разговаривать? Ты все равно меня не переубедишь… А путаясь под ногами, только заставляешь ненавидеть тебя сильнее.

Он дернулся, точно от пощечины.

– Ты меня ненавидишь?!

Я устало покачала головой, даже не представляя, как ему объяснить.

– Не знаю. Иногда да. Особенно сегодня.

Ему хватило совести принять смущенный вид. Ричард потянулся ко мне, но увидев свирепый взгляд, спохватился:

– Извини… Просто не знаю, что делать. Не знаю, как снова тебя добиться.

– Я не приз, чтобы меня добиваться.

– Да, конечно…

– И в этой игре нет победителей. Мы оба проиграли.

– Все должно было быть совсем иначе, – хрипло признался Ричард.

– Увы, дела обстоят именно так. По крайней мере, в данный момент.

Я рассчитывала поставить этой фразой окончательную точку, однако Ричард услышал в моих словах намек.

– Может быть… не сейчас, конечно, я все понимаю… но как-нибудь потом?… – Он беспомощно замолчал.

– Нет, Ричард. Вряд ли.

Он качнул головой, и светлые волосы упали на глаза, пряча полный боли взгляд.

– Эмма, я не отступлюсь. Я не могу уйти просто так, ни с чем. – Я не удостоила его ответом. – Пожалуйста, не отмахивайся от того, что между нами было!

– Я?! Это ты забыл про свои клятвы. А я всего-навсего выбросила проклятое кольцо.

Он невесело фыркнул.

– Ага, я два часа ползал по дну ущелья, пытаясь его найти.

– Ты спускался в ущелье?! Совсем спятил?! Ты же мог все ноги себе переломать. Или шею свернуть! А если бы выронил телефон, кто бы тебя там нашел?!

Ричард довольно усмехнулся: ему понравилось, что я за него переживаю.

– Как видишь, ничего я себе не свернул. Правда, кольцо так и не нашлось…

Я гневно взмахнула руками. Понятно же было, что искать бессмысленно – кольцо укатилось слишком далеко.

– Я решил… ну, вдруг ты передумаешь… Тогда оно пригодится.

– Ричард, я не передумаю.

– Вижу. Пока ты не готова, – смиренно согласился он.

Ну и о чем тут можно говорить? Мы опять пошли по кругу.

Я распахнула дверь.

Перешагивая через порог, Ричард добавил:

– Кстати, если бы я упал, телефон все равно бы не помог.

Я непонимающе приподняла брови.

– Там сигнала не было, – с горечью пояснил Ричард. – Совсем. Пришлось целый час идти по шоссе пешком, прежде чем удалось дозвониться.

Я открыла рот, сама не зная, что сказать: «Прости» или «Так тебе и надо». К счастью, нас отвлек шорох со стороны столовой. Я обернулась – дверь была приоткрыта, и за ней вырисовывался мамин силуэт.

– Прощай, Ричард. – Я многозначительным жестом указала ему на выход.

– До встречи, – уточнил он.

Я не услышала ее шагов. Может, они утонули в шелесте парчи и шелка. Или в шорохе папиросной бумаги, в которую я заворачивала самое дорогое платье в своей жизни – мне так и не довелось его надеть. Но скорее всего – в рвущихся наружу рыданиях и всхлипах. В любом случае, упаковывая сквозь слезы непонадобившееся свадебное платье, я не заметила, как подошла мама.

Она легонько погладила мое плечо. Я повернулась и прижалась щекой к ее руке. Мама ласково убрала с моего мокрого лица пряди спутанных волос и стала поглаживать меня по затылку. Я зажмурила глаза, словно очутившись в прошлом.

– Подвинься, – прошептала она.

Я послушалась, и она села на мое место. Уверенными движениями, будто всю жизнь проработала в свадебном салоне, мама принялась ловко складывать метры белоснежной ткани. Она действовала молча, лишь изредка поглядывая в мою сторону с искренним материнским беспокойством. Боже, как давно я не видела этот ласковый взгляд!..

Я же следила за ее руками, такими знакомыми и родными. Они убаюкивали меня в младенчестве, поддерживали, когда я делала первые шаги, утирали слезы, когда я просыпалась от кошмаров, лепили пластырь на разбитые коленки… Эти руки, в совершенстве умеющие рисовать и лепить скульптуры, каждую ночь перед сном нежно гладили мои волосы. Они должны были когда-нибудь в будущем держать внука. Однако вряд ли это случится – потому что теперь руки упаковывали бесполезное свадебное платье.

Закончив, мама повернулась ко мне с печальной улыбкой.

– Не грусти, малютка Эмми. Все будет хорошо, вот увидишь.

Не знаю, почему я разрыдалась: из-за ее вечного оптимизма, детского прозвища, которое я не слышала лет двадцать, или оттого, что к утру только я одна буду помнить о ночном разговоре…

Я зашла в офис Кэролайн, прижимая к груди коробку с пончиками. Уж не знаю, чего ждать от нашей встречи и придется ли Каро по вкусу мой скромный дар из кондитерской. Если повезет, она примет извинения, и мы обо всем забудем. Если нет – коробку наденут мне на голову…

Звякнул колокольчик над дверью, возвещая о моем прибытии, и трое мужчин в комнате дружно отвели взгляды от мониторов. Старший с теплой улыбкой поднялся на ноги.

– Эмма, рад встрече! Как дела?

– Здравствуйте, Трэвор. Спасибо, все хорошо, – рассеянно ответила я боссу Кэролайн, кося взглядом (надеюсь, незаметно) в сторону ее стола.

– А Каро нет, – сообщил он, отступая вбок, словно в подтверждение своих слов. – Я так понимаю, вы к Кэролайн, а не за квартирой?

Каро частенько рассказывала о своеобразном чувстве юмора шефа, поэтому я растянула губы в улыбке, хотя в голове прозвучал тревожный звоночек.

– Она заболела, – пояснил Трэвор. – Позвонила утром, отпросилась.

Звоночек прибавил громкости.

– А что с ней? – прямо спросила я, глядя Трэвору в лицо. Он, изрядно смущенный вопросом, растерял улыбку.

– Ну… Она не сказала. Я подумал, что у нее… как бы выразиться… женские дела…

– Понятно.

Коробка оттягивала руки, и я положила ее на краешек ближайшего стола. Его владелец жадно уставился на пончики, поэтому я на всякий случай отодвинула угощение подальше.

– А она не говорила, будет ли завтра?

– Уж простите, не спрашивал. У нас как раз клиент сидел.

– Хорошо, спасибо. Сама ей позвоню. – Подхватив коробку, я направилась к выходу.

– Она не берет трубку, – произнес в спину незнакомый голос.

В голове завыла настоящая сирена.

Я обернулась. Кажется, этот парень здесь новенький – совсем его не помню.

– Я звонил ей насчет последней сделки уже несколько раз. Она не отвечает.

Руки невольно потянулись к ближайшему телефону, чтобы набрать ее номер. Пришлось стиснуть кулаки; не стоит перед всеми выставлять себя дурой. Коллеги Кэролайн и так с любопытством косились в мою сторону. Похоже, мне не удалось сохранить спокойное выражение лица.

Завернув за угол, чтобы спрятаться от чужих взглядов, я восемь раз подряд позвонила Каро и на домашний, и на мобильный. В ответ – только гудки.

По дороге на работу я нервничала все сильнее. Если до обеда дозвониться не удастся, отпрошусь у Моник на пару часиков. Каро никогда не расставалась с мобильником, а радиотелефон у них с Ником стоял на тумбочке возле кровати. Даже спи она мертвым сном, все равно не пропустила бы какофонию, которую я устроила.

И вот наступил час дня, а два десятка звонков так и остались без ответа. Теперь не успокоюсь, пока лично не увижу, что Каро жива-здорова. Я прошла в заднюю комнату, где сидела моя начальница. Та почему-то надевала пальто и наматывала длиннющий шарф.

– Ты уходишь? – спросила я.

– А что, не видно? Ты забыла – у меня встреча с новым поставщиком. Вот и пусть кормит в дорогом ресторане бедную несчастную француженку, ничего не смыслящую в коммерции. И заодно вешает ей пасты на уши. А когда подадут кофе, выскажу все, что думаю о его мухлеже.

• Предыдущая
• 37/64
• Следующая