Полночные воспоминания - Шелдон Сидни - Страница 35

• Предыдущая
• 35/61
• Следующая

— Слушаю.

— Тони Риццоли? — по голосу было ясно, что это не Иво Бругги.

— С кем я говорю?

— На днях вы приходили ко мне в контору с деловым предложением, мистер Риццоли. Я вам отказал. Сегодня я предлагаю обсудить все еще раз. Тони Риццоли внезапно почувствовал себя на седьмом небе. «Спирос Ламброу! Значит, засранец все-таки решился!» Он не мог поверить, что ему так повезло. «Конец всем моим проблемам. Смогу вывезти героин и старье из музея одновременно».

— Конечно. Буду рад. Когда мы сможем увидеться?

— Сегодня после обеда?

«Значит, он торопится. Все эти говенные богатеи одинаковы. Им всегда мало».

— Годится. Где?

— Может быть, вы зайдете ко мне в контору?

— Приду. — Тони Риццоли повесил трубку. Настроение было приподнятое. В холле гостиницы растерянный детектив докладывал в участок:

— Риццоли только что позвонили. Назначили встречу в конторе. Но звонивший не назвался, и мы не смогли выяснить, откуда звонок.

— Ладно. Следите за ним, когда он выйдет из гостиницы. Докладывайте мне, куда он пошел.

— Слушаюсь, сэр.

Через десять минут Тони Риццоли вылез из подвального окна гостиницы и оказался в пустынной аллее. Он дважды сменил такси, чтобы убедиться, что за ним нет хвоста, и только тогда дал водителю адрес конторы Спироса Ламброу.

После посещения Мелины в больнице Спирос Ламброу дал себе клятву отомстить за сестру. Но он никак не мог придумать достойного наказания для Константина Демириса. Визит Георгиоса Лато и поразительные новости, сообщенные ему мадам Пирис, дали ему наконец оружие, с помощью которого он сможет покончить с мужем сестры.

— Пришел мистер Антони Риццоли, мистер Ламброу, — возвестила секретарша. — Вы не назначали ему встречу, так что я сказала, что вы не можете…

— Впустите его.

— Слушаюсь, сэр.

Улыбающийся Риццоли уверенной походкой вошел в кабинет.

— Спасибо, что пришли, мистер Риццоли.

Риццоли усмехнулся:

— Не стоит благодарности. Итак, вы все же решили иметь со мной дело, верно?

— Нет.

Улыбка сползла с лица Риццоли:

— Как вы сказали?

— Я сказал: нет. Я не собираюсь иметь с вами дело.

Озадаченный Риццоли смотрел на него во все глаза:

— Тогда какого черта вы мне звонили? Сказали, что у вас есть предложение.

— Правильно. Не хотели бы вы использовать для перевозки вашего груза суда Константина Демириса?

Тони упал в кресло:

— Константина Демириса? О чем вы говорите? Да он никогда…

— Он согласится. Обещаю, что мистер Демирис будет просто счастлив оказать вам любую услугу.

— Почему? Что он от этого выиграет?

— Ничего.

— Тогда я не понимаю. Зачем же он согласится?

— Рад, что вы об этом спросили. — Ламброу нажал на кнопку переговорного устройства. — Принесите нам, пожалуйста, кафе. — Он посмотрел на Тони Риццоли. — Как вы предпочитаете?

— Э… черный, без сахара.

— Черный, без сахара для мистера Риццоли.

Когда секретарша принесла кофе и вышла из кабинета, Ламброу сказал:

— Я собираюсь рассказать вам небольшую историю, мистер Риццоли.

Тони Риццоли настороженно наблюдал за ним:

— Валяйте.

— Константин Демирис женат на моей сестре. В течение нескольких лет у него была любовница. Ее звали Ноэлли Пейдж.

— Актриса?

— Да. Она обманула его с человеком, которого звали Ларри Дуглас. Ноэлли и Дуглас были привлечены к суду за убийство жены Дугласа, которая не соглашалась на развод. Защищать Ноэлли Константин Демирис нанял адвоката по имени Наполеон Чотас.

— Помнится, читал об этом в газетах.

— В газетах было далеко не все. Видите ли, мой дражайший шурин вовсе не собирался спасать жизнь своей неверной любовницы. Он хотел отомстить. Задачей Наполеона Чотаса было добиться, чтобы Ноэлли приговорили к смертной казни. Ближе к концу процесса Чотас сказал своим подзащитным, что он якобы договорился с судьями о смягчении приговора, если они признают себя виновными. Он их обманул. Они признали себя виновными, и их казнили…

— Возможно, этот Чотас в самом деле думал, что…

— Пожалуйста, дайте мне закончить… Тело Кэтрин Дуглас так и не было обнаружено. По той простой причине, мистер Риццоли, что она жива.

Константин Демирис ее спрятал.

Тони Риццоли не сводил с него глаз:

— Погодите. Выходит, Демирис знал, что она жива, и допустил, чтобы его любовницу и ее дружка казнили за убийство?

— Именно. Я не очень силен в законах, но полагаю, что, если обо всем этом станет известно, моему шурину придется провести долгие годы в тюрьме. По меньшей мере, он разорится.

Тони сидел, усиленно размышляя над услышанным. Что-то здесь было не так.

— Мистер Ламброу, а почему вы мне все это рассказываете?

Губы Спироса Ламброу искривились наподобие улыбки.

— Я кое-что должен моему шурину. Идите к нему. Уверен, он с удовольствием предоставит вам свои суда.

В его душе бушевали бури, и он ничего не мог с этим поделать. Казалось, внутри у него кусок льда, и не было никаких светлых воспоминаний, чтобы растопить его. Все началось год назад, когда он отомстил Ноэлли за ее измену. Он надеялся, что с ее смертью все пройдет, прошлое будет похоронено. Ему и в голову не приходило, что могут быть какие-то последствия, пока в его жизнь неожиданно вновь не вторглась Кэтрин Александер. Потребовалось избавиться от Фредерика Ставроса и Наполеона Чотаса. Они затеяли против него игру не на жизнь, а на смерть и проиграли. Больше всего Константина Демириса удивило то, какое удовольствие доставил ему риск, которому он подвергался, и то, как понравилось ему ходить по острию бритвы. Ему было интересно заниматься бизнесом, но все бледнело по сравнению с игрой в жизнь и смерть. «Я убийца, — думал Демирис. — Нет, не убийца, а палач». И вместо того чтобы ужаснуться этой мысли, он почувствовал необыкновенное возбуждение. Константин Демирис только что получил недельный отчет по поводу Кэтрин Александер. Пока все шло отлично. В основном она общалась только с теми людьми, с которыми работала. Правда, Эвелин сообщила, что Кэтрин иногда встречается с Кирком Рейнольдсом. Но поскольку он тоже работал на Демириса, то вряд ли здесь могли возникнуть какие-либо проблемы. «Наверное, бедная девочка просто умирает с тоски, — подумал Демирис. -Рейнольдс — такая зануда. Не может говорить ни о чем, кроме законов. Тем лучше. Чем тоскливее будет Кэтрин, тем проще мне. Я еще должен сказать Рейнольдсу спасибо».

Кэтрин все чаще и чаще встречалась с Кирком Рейнольдсом и все больше и больше привязывалась к нему. Он был весьма привлекателен, хотя и не очень красив. «В смысле красоты я уже обожглась на Ларри, — размышляла Кэтрин устало. — Видно, правильно говорят: личиком гладок, да делами гадок». Кирк Рейнольдс был заботлив и надежен. «На него я могу положиться, — подумала Кэтрин. — Конечно, я не пылаю жаркой страстью, но, может, я на это больше и не способна. Ларри об этом хорошо позаботился. Я уже вполне созрела для того, чтобы устроить свою жизнь с человеком, которого уважаю, который уважает меня, с кем я смогу спокойно жить, не беспокоясь, что меня сбросят в пропасть или заживо погребут в темной пещере».

Они побывали в театре на пьесе Кристофера Фрайя, затем на спектакле «Прилив в сентябре» с Гертрудой Лоуренс. Ходили они и в ночные клубы. Казалось, во всех клубах оркестры играли одни и те же мелодии.

— На той неделе еду в Сент-Мориц, — сказал Кирк Рейнольдс Кэтрин. -Ты думала о моем предложении?

Кэтрин думала, и очень много. Она знала, что Кирк влюблен в нее. «Мне он тоже нравится, — говорила себе Кэтрин. — Но ведь это не значит, что я его люблю, это же разные вещи. Или я просто излишне романтична? Кого я жду — еще одного Ларри? Который сведет меня с ума, а потом влюбится в другую и попытается меня убить? Из Кирка получится прекрасный муж. Почему же я колеблюсь?»

• Предыдущая
• 35/61
• Следующая