Почти брат (СИ) - Чайка София - Страница 28

• Предыдущая
• 28/49
• Следующая

— У нее — талант.

— Мазня. Это у меня — талант. А она здесь убирается.

— И ты с ней спишь. Девочка — совершеннолетняя?

— Конечно, — ответил Феодор, но даже Сеня уловила в его голосе неуверенность. — Это наше личное дело.

— Она знает, что ты женат?

Прижав ладонь ко рту, Сеня едва не расплакалась.

Она делит постель с женатым мужчиной. И не важно, что он ей об этом не сообщил. Теперь ее совесть не может быть спокойной. Сколько еще ударов судьбы ей придется пережить? И удастся ли это сделать?

— Зачем? — Кажется, Феодор вовсе не смущен темой разговора. — Мы с Эльвирой исповедуем свободную любовь. Какая любовь без свободы?

— И поэтому она одна живет в трехкомнатной квартире, а ты ночуешь на даче?

— Давид, моя личная жизнь — не твоя забота, в отличие от моих полотен.

— Ты прав. Но мои принципы не позволяют мне работать с подобными тебе типами. Или ты отправляешь девочку домой, или это сделаю я. Даю тебе неделю на раздумья.

— Ты бы лучше продал мою картину!

Дверь скрипнула, и Сеня вскочила на ноги. В другой ситуации девушку бы смутило, что ее застали за подслушиванием, но это был не тот случай. Она бросилась вслед за прихрамывающим Давидом.

— Постойте! — Мужчина обернулся и подождал, пока она подойдет. Карие глаза смотрели на нее с грустью, без тени осуждения. Это придало девушке смелости. — У меня к вам просьба. Только одна!

— Внимательно слушаю.

— Я хотела попросить вас…

Она не знала, как лучше облечь в слова то, что она хотела донести до пожилого человека. Сеня кусала губы, подыскивая нужные формулировки.

— Не бойся, девочка. Говори.

Она решилась.

— Оставьте меня здесь.

Он нахмурился.

— Ты уверена?

Сеня закивала головой, пытаясь и саму себя убедить в том, что поступает правильно.

— У меня нет родных. И мне здесь хорошо. Правда-правда!

Давид оглядел ее с ног до головы и покачал седой головой.

— Кристина, доверься мне. Расскажи все, и я попытаюсь тебе помочь.

Довериться? Как соблазнительно это прозвучало. И как ей хотелось поделиться своими проблемами. Вот только может ли она себе это позволить? Худо-бедно, но здесь ее не ищут. Во всяком случае, пока.

Сеня сглотнула и отрицательно покачала головой.

— Спасибо, но нет. Я останусь здесь.

Мужчина коснулся рукой ее склоненной головы, и она дернулась — едва, но Давид заметил.

— Я вернусь через неделю. Надеюсь, ты передумаешь.

— Нет.

— И все же. Оставляю тебя с тяжелым сердцем, девочка.

Он сдержал свое слово, но Сеня узнала об этом, когда очнулась в больничной палате. У нее случился выкидыш, когда Феодор отсутствовал на даче. Хотя, он вряд ли помог бы ей. Началось кровотечение, и Сеня потеряла сознание.

Именно Давид отвез ее в стационар и устроил со всеми удобствами. На его груди она рыдала, повествуя о своих злоключениях — начиная с поездки в поезде, и все-таки умолчала о своей прошлой жизни.

После ее выписки из больницы искусствовед Давид Датоян, она узнала его фамилию от медсестер, достал для нее паспорт с именем Кристина. Сеня не стала расспрашивать, как ему это удалось. Она была слишком благодарна этому человеку.

— Ты ему доверяешь?

Вопрос дяди озвучил его собственные мысли, но Тигран не подал виду, что беспокоится. До этого момента Сергей не сделал ничего, что могло бы вызвать подозрения. Если Малеев и вспоминал об охраннике, то лишь потому, что привык подозревать всех.

— Насколько это возможно.

— Резонно.

— Радует, что ты со мной согласен.

Развалившись в кресле, Филипп перекатывал в бокале бренди. Он долгое время сидел молча, и Тигран, задумавшийся о собственных проблемах, связанных с новой разработкой, почти забыл о присутствии дяди. Старик сам напомнил о себе.

— И все же нужно быть начеку.

— Гладунов ведет себя сдержанно и интересуется исключительно вопросами охраны. К тому же Рушан — на страже. Он молчит, соответственно с этой стороны опасность отсутствует.

— Ну, это смотря что подразумевать под опасностью. Она — соблазнительная штучка.

Тигран нахмурился и недоуменно поинтересовался:

— Навигационная система?

Дядя хохотал так долго, что Тиграну надоело ждать объяснений. Любому другому собеседнику он бы ответил достаточно резко, но Филиппа обидеть не мог. Тигран вышел на балкон, давая тому время успокоиться.

Солнце подходило к зениту. Самая жара.

«Как там Кристина?»

Будь его воля, он не выпускал бы ее из дому. Во всяком случае, без личного сопровождения. Тигран хотел ее только для себя. Мечтал получить в безраздельное владение ее прекрасное тело и нежную душу. Он любил женщин, баловал их, знал все их мысли и тайны, и снисходительно прощал промахи. Ведь они — всего лишь женщины. Те неизменно отвечали ему взаимностью. Лишь Кристина, единственная, оставалась для него загадкой и, соответственно вызовом. Он готов был потратить миллионы и годы, чтобы разгадывать этот ребус, смакуя каждую деталь, как истинный гурман.

Ночью Тигран не удержался и зашел в ее комнату, хотя вначале собирался лишь заглянуть и убедиться, что все в полном порядке. Он просто стоял и любовался прекрасным, безмятежным лицом, ослепительно прекрасном в изменчивом лунном свете. В какой-то миг ему вдруг нестерпимо захотелось сбросить одежду, нырнуть под покрывало, окутывавшее шикарное тело и забыться в страстных объятиях. Сдержав болезненный порыв, как делал это бесконечное множество раз, Тигран позволил себе лишь поцелуй — скромный, практически невинный. Однако после того как в ответ Кристина тихонько застонала во сне, Тигран срочно ретировался из комнаты. Малеев мечтал, чтобы она пришла к нему сама, сообщила о своем желании. Она могла даже молчать. Тигран все понял бы по ее лицу, как понимал сейчас — эта женщина еще не готова отдаться ему. Он же согласен подождать. Какое-то время.

Кристина прочно засела в его мозгах, присутствуя рядом незримо днем и ночью. Все его мысли обращались к ней, заставляя тело напрягаться в постоянном неутоленном желании тотального обладания. Почти все.

«Соблазнительная штучка!»

Малеев вернулся в кабинет. Развалился в кресле. Живот Филиппа все еще сотрясался от тихого смеха.

— Успокойся, дядя. Ты говорил о Кристине. Я уже понял. Странно, ты никогда не признавался, что считаешь ее соблазнительной.

— Моя убежденность в том, что она тебе не подходит, не делает меня слепым. К тому же я имел возможность рассмотреть ее внимательнее.

Филипп вытер глаза и лоб белоснежным платком и принялся им обмахиваться.

— Включить кондиционер?

— Не стоит. Не люблю резкие перепады температуры. Кстати, Гуляев весь вечер не спускал глаз с одной маленькой симпатичной попки. Лично мне нравятся поаппетитнее.

Тигран проигнорировал скабрезность, сконцентрировавшись на другом высказывании дяди.

— Жаль, что ты не намекнул мне вчера. Я не заметил, что Герман ею заинтересовался.

Филипп хохотнул.

— Еще бы. Ты смотрел в том же направлении.

— Как тебе это удается?

— Замечать очевидное?

Дядя оставил в покое платок и снова потянулся за бренди. Предложил выпить Тиграну, но тот отказался и не удержался от ответной колкости:

— Со стороны выглядело, что ты без ума от нашей потенциальной заказчицы.

Филипп многозначительно хмыкнул.

— Алла — горячая штучка. Но поверь тертому калачу, она не станет покупать у тебя яхту. Даже самой лучшей профессионалке негде взять денежку на подобную роскошь. Остается открытым вопрос, с какой целью Гуляев притащил ее сюда?

— Теперь, когда ты об этом спросил, мне кажется, что они с Аллой познакомились не на днях, хотя и утверждают обратное. Слишком демонстративно Герман пытался показать, что эта женщина для него — чужая. Если Алла — его новая любовница, а скорее всего так оно и есть, то дамочка просто придумала причину, чтобы сопровождать Германа повсюду. Не самую удачную, но Гуляев проглотит все, что ему наплетут женские губки. Возможен также вариант, что идею подкинул сам Герман, желая похвастаться положением и знакомствами.

• Предыдущая
• 28/49
• Следующая