Людоеды из Цаво (главы из книги) - Ефремов Иван Антонович - Страница 4

Иногда случались даже смешные инциденты, которые несколько ослабляли нервное напряжение у людей. Как-то раз предприимчивый баниа – торговец из Индии – ехал ночью на осле, когда на него неожиданно прыгнул лев и сбил с ног осла и хозяина. Лев только собирался схватить купца, как вдруг каким-то странным образом ноги его запутались в веревке, связывавшей два пустых бидона из-под масла. Грохот и звон бидонов, которые он потащил за собой, так напугали зверя, что, задрав хвост, он бросился в заросли к радости перепуганного баниа. Торговец быстро забрался на ближайшее дерево и просидел там остаток ночи, дрожа от страха.

Вскоре после этого случая такая же невероятная удача выпала на долю подрядчика грека Фемистоклюса Паппади-митрини. Он мирно спал ночью в палатке, когда туда ворвался лев, и схватив матрац, на котором лежал грек, унес его с собой. Бесцеремонно разбуженный подрядчик остался цел и невредим и отделался лишь сильным испугом. В другой раз четырнадцать кули, спавшие в большой палатке, ночью были разбужены львом, который прыгнул сверху на тент и прорвал его. При падении людоед оцарапал плечо одному из рабочих, но вместо человека в спешке схватил большой мешок с рисом и выскочил с ним из палатки. Как только лев понял свою ошибку, он бросил мешок неподалеку.

Это, однако, были первые шаги людоедов. Позже, как вы увидите, ничто уже не могло смутить или напугать их, и они выказывали всяческое презрение людям. Ничто не могло помешать им заполучить намеченную жертву: ни высокий забор, ни яркий костер, ни закрытая дверца палатки. Выстрелы, крики, горящие головни – все было им нипочем.

НАПАДЕНИЕ НА ТОВАРНЫЙ ВАГОН

Все это время моя палатка стояла на расчищенной открытой площадке и даже не была защищена забором. Однажды, когда у меня ночевал доктор Брок, мы проснулись оттого, что кто-то дергал веревки от палатки. Выйдя с фонарем, я никого не обнаружил. Однако при дневном свете мы разглядели на песке следы львиных лап, и нам стало ясно, что один из нас просто чудом избежал смерти. Напуганный этим ночным происшествием, я тут же решил передвинуть свою палатку и объединиться с доктором Броком, только что прибывшим в Цаво, чтобы возглавить медицинскую службу района. Мы поселились с ним в хижине, которую соорудили из пальмовых веток и листьев на восточном берегу реки, недалеко от старой караванной дороги в Уганду. Мы велели обнести ее круглой бома – высокой колючей изгородью. Наши слуги жили вместе с нами, и все ночи напролет у наших палаток горели яркие костры. По вечерам мы с Броком обычно сидели внизу, под верандой хижины, где было прохладней. Но даже книга была слишком большим напряжением для наших нервов. Мы боялись читать, так как в любую минуту лев мог перепрыгнуть через изгородь и броситься на нас, прежде чем мы успеем сообразить, в чем дело. Поэтому мы всегда держали наготове ружья и сидели, все время беспокойно вглядываясь в темноту за освещенным кругом от лампы. Один или два раза наутро мы узнавали, что лев подходил совсем близко к забору, но, к счастью, ни разу не проник внутрь.

К этому времени все лагеря для рабочих тоже были обнесены высокой колючей изгородью, но львы все-таки умудрялись пролезать сквозь нее и почти каждую ночь хватали очередную жертву. Все чаще и чаще до меня доходили печальные вести об исчезновении рабочих. Однако пока основной лагерь, в котором жили две или три тысячи рабочих, находился в Цаво, эти смертные случаи не вызывали общей паники. Каждый считал, что у льва большой выбор и что жребий вряд ли падет на него. Когда же вместе с железнодорожной линией главный лагерь передвинулся дальше, картина сразу изменилась. Со мной осталось несколько сот рабочих, которые должны были закончить строительство. Все теперь жили вместе, и поэтому внимание к нам со стороны львов стало заметнее и вызывало большее беспокойство. Постепенно всех охватило паническое настроение, и мне с трудом удавалось уговорить людей не бросать работу и остаться в Цаво.

Я велел прекратить все работы до тех пор, пока лагеря не будут обнесены прочными, густыми, высокими изгородями. Внутри всю ночь горели костры, и дежурные, сидя в палатке, должны были время от времени дергать за длинную веревку, приводящую в движение сложную систему висящих на дереве пустых банок из-под масла, и тогда поднимался страшный грохот. И так несколько раз за ночь. Мы надеялись, что шум отпугнет львов, но, несмотря на все меры предосторожности, люди продолжали исчезать.

Когда центральный лагерь передвинулся дальше, госпиталь остался на старом месте. Он находился несколько поодаль от лагерей на расчищенном участке, почти в полумиле от моей хижины. Госпиталь был защищен высоким забором и казался вполне надежным убежищем. Однако никакие заборы уже не могли служить препятствием для этих дьяволов, и очень скоро один из них нашел лазейку в изгороди и проник внутрь. Это едва не стоило жизни госпитальному врачу. Услыхав шум, он открыл дверцу палатки в оказался лицом к лицу с огромным львом, который стоял в нескольких ярдах от палатки и смотрел на него. Хищник сделал прыжок, а насмерть перепуганный эскулап отскочил назад и перевернул ящик с медикаментами. Звон разбитого стекла на секунду испугал льва, он метнулся к другому концу изгороди и, на беду, прыгнул на палатку, где спали восемь больных. Двоих из них тяжело ранил, а третьего схватил и утащил сквозь колючую изгородь. Двое раненых рабочих так и остались лежать под упавшим тентом, где мы и нашли их утром, когда прибыли на место происшествия. Тут же решили передвинуть госпиталь поближе к центральному лагерю. Для этой цели расчистили новый участок и обнесли его густой в высокой изгородью, а к вечеру перенесли туда всех больных.

Я слышал, что львы любят посещать недавно оставленные лагеря, поэтому решил дежурить всю ночь внутри загородки, в надежде захватить одного из хищников. Во время моего одинокого дежурства я услышал крики и шум, доносившиеся из нового госпиталя. Нашему врагу снова удалось провести меня. Как только рассвело, я поспешил на место происшествия и узнал, что один из хищников перепрыгнул через забор и утащил госпитального бхистд – водоношу. Несколько рабочих были невольными свидетелями ужасной сцены, которая произошла у них на глазах внутри освещенного большим лагерным костром круга. Бхисти, очевидно, лежал на полу, головой к центру палатки, когда лев просунул голову под тент, схватил его за ноги и вытащил.

В отчаянной попытке удержаться несчастный водоноша ухватился за тяжелый ящик и тащил его за собой, пока ящик не застрял у стенки палатки; затем он уцепился за веревку, но она лопнула. Льву наконец удалось вытащить свою несчастную жертву наружу, и здесь он бросился на нее. Водоноша несколько раз вскрикнул и затих. Лев взял его в пасть, как кошка берет мышь, и стал бегать взад и вперед по загону, ища выход. Наконец он нашел лазейку в изгороди и протиснулся сквозь нее вместе со своей добычей.

На заборе были видны зацепившиеся за колючки куски одежды и человеческой кожи – мрачное свидетельство визита хищника. Вместе с доктором Броком мы вскоре обнаружили в кустах, в четырехстах ярдах от лагеря, останки погибшего. Все это имело, как обычно, ужасный вид. Очень мало осталось от несчастного бхисти – только череп, зубы, несколько больших костей и часть ладони с двумя пальцами. На одном из них было серебряное кольцо, и оно вместе с зубами было отправлено вдове в Индию (такие реликвии в большом почете среди некоторых каст).

Это заставило нас еще раз передвинуть госпиталь на новое место. До наступления ночи все работы были закончены, госпиталь обнесли еще более густой и надежной изгородью. После того как перевезли больных, я велел поставить старый товарный вагон на запасных путях, недалеко от того места, откуда только что эвакуировали госпиталь. В этом вагоне мы с Броком решили провести ночь, оставив две палатки в загородке и привязав около них коз – приманку для людоедов, которых в тот день, 23 апреля, трижды видели в четырех милях от станции Цаво. Утром они пытались напасть на рабочего, шедшего вдоль пути. К счастью, он успел влезть на дерево, где и просидел полумертвый от страха, пока его не заметил из окна поезда диспетчер. Второй раз львов видели в зарослях, недалеко от станции, а еще двумя часами позже рабочие наблюдали, как один из хищников крался за доктором Броком, когда тот в сумерках возвращался из госпиталя.