Талисман отчаянных - Бенцони Жюльетта - Страница 54

• Предыдущая
• 54/70
• Следующая

– Ну и как? Хорошие новости? – осведомилась она, садясь рядом с профессором.

Профессор, не слышавший, как она вошла, подскочил, уронил газету и едва не опрокинул чашку с кофе, потом встал и поздоровался, глядя на маркизу с сочувствием.

– Ну как? Похоже, стало только хуже, – сказал он, не слишком заботясь о любезности. – Хотите, отвезу вас в Безансон, и вы посоветуетесь со специалистом?

– Только этого не хватало! Мои синяки – ерунда по сравнению с болотом, в котором мы завязли! О нас что-нибудь пишут? – осведомилась она, показав подбородком на газетные листки, которые подбирал профессор.

– Я тоже хотел узнать, пишут ли. Пока, слава богу, нет. Думаю, следователь не хочет, чтобы в печать проникли все эти бездоказательные обвинения. Они и ему не пойдут на пользу.

– Вы так думаете? Было бы еще лучше, если бы он оставил Альдо в покое, пусть сейчас он не в тюрьме, а у Вердо! Ясно же, что он не мог убить, он предъявил билеты!

– Билетов недостаточно. Ими его мог снабдить сообщник. Напоминаю, что Альдо вменено серьезное обвинение: Жильбер Дофен узнал его, увидев, как он убегал.

– А что он сам делал среди ночи за сотню километров от дома?

– То же, что остальные. Им всем пришлось далеко ехать, потому что встреча была назначена у Волчьего источника. Только Бруно де Флёруа, который живет в Салене, был почти что дома.

– А те, кто пишет нам анонимные письма, кто похитил План-Крепен, кто учинил разбой у вас доме, они ни в чем не виноваты? Альдо можно обвинять, а нового владельца Гранльё нельзя?

– Если бы кто-то сказал: я видел барона фон Хагенталя с ножом в руке! Но Карла-Августа заметили в Ивердоне, по ту сторону границы, он ужинал с местным нотариусом.

– И ему верят безоговорочно? Значит, у него сильный покровитель!

– Он не нуждается в покровителе. Он ухитряется быть всегда вдалеке от тех мест, где по его воле совершилось преступление.

В широком халате, не стесняющем раненую руку, в столовой появилась Клотильда, еще бледная, но шагающая уверенно и твердо. Она направилась к привычному месту рядом с Адальбером, и он поспешно поднялся и услужливо подставил ей стул. Госпожа де Соммьер попыталась навести порядок:

– Клотильда, разве доктор не велел вам оставаться в постели? Ваша рука нуждается в покое. Хоть рана и несерьезная, вы все-таки ранены.

– В постели мне делать нечего, – решительно отозвалась Клотильда. – Я и вчера не лежала и сегодня не буду! И я страшно хочу есть! Пишут что-нибудь в газетах?

– Почти ничего. Ведется следствие, не больше.

– Дай им Бог здоровья! А вот мне хотелось бы знать, как бандиты могли пронюхать, что Мари-Анжелин у нас? Мы сделали все, чтобы не обнаружить ее присутствия. За слуг я ручаюсь. Сама она за порог и шагу не сделала!

Госпожа де Соммьер поставила чашку на блюдце и произнесла:

– Я ненавижу слова, которые произнесу, и заранее прошу за них прощения, но я уверена, что сквозняк подул из этого дома. Больше ему дуть неоткуда.

– Вы подумали о нашей беглянке? Представьте себе, я тоже. Но ни вам, ни мне не удастся добиться от нее правды.

– Кто же тогда может повлиять на нее? – поинтересовался Адальбер.

– Вы! – в один голос заявили дамы. – Попробуйте!

Адальбер поднял голову, оставив на секунду тарелку, полную пышных булочек.

– Почему я?

– Не разыгрывайте неведение, – проговорила тетя Амели. – Мы все знаем ваши таланты, но пора посмотреть правде в глаза, хотите вы этого или нет. Мари в вас влюблена, и в тот вечер, когда добрый господин Бурдеро привез нам План-Крепен, она видела, как вы отнесли Мари-Анжелин в спальню, не скрывая своей радости. Я уверена, что она это заметила и решила, что вы любите Мари-Анжелин. Дверь ее комнаты была приоткрыта, а потом тихонько закрылась.

– Конечно, я люблю ее… Как всю остальную родню. Как любил бы младшую сестру, если бы она у меня была.

– Мари не знает про сестру. Она увидела в Мари-Анжелин соперницу.

– Черт побери!

– Именно так, не стоит спорить. У девушки не все в порядке с головой, и мы это знаем, – начала Клотильда, усаживаясь поудобнее. – По этой причине она до сих пор у нас. Мы ее жалеем. У отца ей приходится несладко, и она боится, что участь ее станет совсем горькой, когда ее сделают хозяйкой замка Гранльё. По-христиански мы ей сочувствуем. Когда она увидела вас, Адальбер, вы показались ей спасителем, о котором она просила в своих молитвах, рыцарем без доспехов…

– Глупость какая, – пробурчал Адальбер. – С чего вдруг я, когда тут есть Альдо? Но я с вами совершенно согласен, – это ненормальная девушка.

– Сейчас не до шуток, и не стоит делать из Альдо какого-то Казанову. Слава богу, на свете существуют девушки, на которых его шарм не действует. Иначе он бы давным-давно погиб, его разорвали бы на кусочки, как… Забыла имя, был какой-то греческий герой. План-Крепен сейчас бы назвала нам его имя. И…

Маркиза не смогла продолжать, горло у нее перехватило, и она заплакала, уткнувшись в салфетку. Клотильда замерла и только горестно взглянула на Адальбера.

– Конечно, я поговорю, – сказал он, встал и обнял за плечи тетушку Амели. – Я поговорю с ней в любую минуту, как только вы скажете.

– Погода сегодня хорошая, – заметила Клотильда. – Почему бы не пригласить Мари погулять после завтрака по берегу озера? В этом нет никакой опасности. А потом я позову вас к обеду. Мы выиграем время.

Робкий луч солнца скользнул по руке кардинала де Ришелье и осветил стол, за которым к этому времени завтракала и Мари. Время приближалось к часу дня. Адальбер допил кофе и улыбнулся.

– Наконец-то вышло солнышко! Печально нам было без него, а сейчас грех не прогуляться. Лично я собираюсь это сделать. Вы составите мне компанию, Мари?

Девушка вздрогнула.

– Я?

– А почему нет? Вы все время сидите дома, стали бледны. Небольшая прогулка вернет вам румянец.

Девушка вспыхнула как пион, но просить ее дважды не пришлось, она мигом сбегала за шерстяной короткой кофточкой… и зонтиком. Увидев зонтик, Адальбер рассмеялся.

– Какая вы, однако, предусмотрительная! Ничего не скажешь!

– Погода весной так переменчива!

– Не оправдывайтесь, я не хотел вас упрекнуть. В ваши годы лучше быть предусмотрительной, чем безоглядной. Куда пойдем?

– Куда хотите. Мне все равно.

– Тогда пойдемте вдоль озера. Озеро почему-то мне особенно по душе.

Они спустились вниз и некоторое время шли молча, положив руки в карманы.

Адальбер попросил разрешения и закурил сигару. Мари шла, глядя прямо перед собой, иногда искоса на него поглядывая, но Адальбер, казалось, не замечал ее взглядов. Неожиданно она услышала:

– И как это вам удалось сообщить молодчикам из Гранльё о чудесном возвращении План-Крепен?

Мари вспыхнула и остановилась посреди дороги.

– О ком это вы?

– О Мари-Анжелин. Маркиза часто называет ее План-Крепен, и мы тоже к этому привыкли. Ее, знаете ли, можно приравнять к великим умам итальянского Возрождения, к ученым-гуманистам.

Мари уже повернулась, чтобы убежать, но Адальбер крепко схватил ее за руку.

– Ну нет, так просто вы от меня не уйдете! Мы здесь для того, чтобы вы объяснились, и вы это сделаете, клянусь честью! Есть вещи, которые, на мой взгляд, недопустимы. Например, недопустимо предавать людей, которые оказали вам гостеприимство. Водре-Шомары приютили вас под своим кровом, лечили, ухаживали, держали у себя вопреки воле вашего отца, и вы отблагодарили их…

– Неправда! В доме много людей! Почему вы решили, что это я? Вы что, до такой степени меня ненавидите? – глаза Мари наполнились слезами.

– Решил, потому что кроме вас некому. Вы в этой семье чужая. Конечно, есть еще мы. Но мы любим План-Крепен!

– И вы в этом признаетесь мне?! – выдохнула Мари, побелев от гнева. – Вы признаетесь, что любите ее?

– Конечно люблю! Она член нашей семьи.

– Член семьи?! – с презрением повторила девушка.

– Не знаю, как в вашей семье, может быть, вы не любите своих родственников, но мы друг друга любим. Мы крепко связаны друг с другом, мы прошли испытание временем и опасностями. Вы еще не знакомы с Лизой, женой Альдо.

• Предыдущая
• 54/70
• Следующая