Игра на любовь - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/22

Наше черное прошлое — обида, молчание, разлука — упорхнуло, расчищая быстрыми белыми крыльями путь для светлого будущего. У меня на глаза навернулись слезы. Все будет хорошо. Мы же сами это придумали!

Меня оттеснили в сторону, пока фотографировали жениха с невестой на фоне церкви.

Мне же не терпелось поскорее поехать в ресторан, который сняли для банкета. Там мы с Антоном смогли бы где-нибудь уединиться.

— Иди, лови, — подтолкнула меня в спину тетя Оля, когда мама отвернулась, готовясь бросить букет маленьких белых роз.

Я отрицательно покачала головой и сделала шаг назад. Мне совсем не хотелось присоединяться к толпе девочек, девушек и женщин, вытянувших руки навстречу вожделенному букету. Тетя Оля посмеялась и, обронив: «Тогда замуж выйду я», сбежала по лесенке.

Букет показался из-за плеча моей мамы, взметнулся вверх, и тут произошло то, чего никто не ожидал. Антон, стоявший сбоку от моей мамы, прыгнул с лестницы и в воздухе перехватил цветы. Раздался недовольный гул женских голосов, но Тоша не обратил внимания, он взбежал обратно по лестнице и протянул мне букет.

А я приподняла правую руку и показала ему безымянный палец с кольцом.

Наверное, если бы наша любовь не была больше, чем все слова на свете, мой жест стоило бы растолковать как:

— Я согласна.

Когда мы были маленькими, нашим любимым лакомством, после сахарных трубочек и кукурузы, являлись киндер-сюрпризы. Те самые, легендарные, в бело-оранжевой фольге.

Мы купили по яйцу и побежали в парк. Я поминутно трясла свой киндер возле уха, пытаясь угадать, какая там игрушка. Мне очень хотелось синюю бегемотиху с длинными ресничками, загорающую на зеленом коврике. А Антон мечтал пополнить свою коллекцию бегемотом в тельняшке, опирающимся на спасательный круг.

На улице было прохладно, дорогу усеяли желтые березовые листики — стоял конец августа. Мы пришли на берег пруда, к мокрой после дождя скамейке и сели на высокую спинку.

— Открой свой первым, — попросила я.

Тоша закусил нижнюю губу и, сопя от усердия, начал разворачивать фольгу. Я затаила дыхание и наблюдала за ним, а когда он разломал шоколадную оболочку, не удержалась и стянула коричнево-белый кусочек.

— Скорее-скорее, — торопила я, чавкая и нетерпеливо ерзая на месте.

Он открыл желтый контейнер и вынул бегемота-официанта. Мы разочарованно застонали. У нас было аж по два таких бегемота.

Антон сжал его в кулаке, размахнулся и зашвырнул в пруд, а я не выдержала и заплакала.

— Ты чего? — испугался Тоша.

Я и сама не знала, что со мной. Я расстроилась, видя, как сильно огорчился он, и еще потому, что мы не сможем сейчас же поиграть нашими бегемотами, как будто он бравый моряк, а я девушка на пляже.

— Не плачь, не надо, — погладил меня по плечу Антон, — тебе-то наверняка попадется бегемотиха на коврике! Точно говорю!

Я, всхлипывая, потрясла возле уха яйцо и помотала головой.

— Там наверняка дурацкий официант.

— Нет-нет, — Антон взял у меня киндер-сюрприз, тоже его потряс. — Я слышу, как коврик бьется о нос бегемотихи, — заявил он и положил мне на колени шоколадное яйцо. — Давай я открою…

Я хотела согласиться, а потом замотала головой, повторяя:

— Там официант, там официант, я знаю.

Тоша беззаботно засмеялся:

— А вот и нет! — и начал разворачивать фольгу.

Я засунула в рот кусок шоколадки и зажмурилась.

Антоша шуршал.

— Ну? Кто там? Кто? — плотнее сжимая веки, вопрошала я.

— Открой-ка глаза, — потребовал Тоша.

Я открыла и увидела перед собой его зажатый кулак. У Антона на коленях лежал разломанный шоколад и две половинки открытого контейнера.

— Кто там? — воскликнула я.

Антон улыбнулся:

— А ты как думаешь?

— Бегемотиха, — без особой надежды прошептала я, глядя в хитрые каре-зеленые глаза.

Антон помолчал, а потом неожиданно спросил:

— А ты веришь мне?

— Ну конечно! — изумилась я вопросу.

Тоша опустил руку с зажатой игрушкой в карман и заметил:

— Что-то мне кажется, не веришь.

— Верю-верю. Ты не покажешь мне?

— А если я скажу, что это бегемотиха, ты поверишь?

Я растерянно пожала плечами. Он испытующе смотрел на меня и ждал.

— Я поверю, если ты скажешь, — наконец произнесла я.

Антон широко улыбнулся:

— Это твоя бегемотиха.

Я радостно захлопала в ладоши:

— Так давай же мне ее скорее!

Тоша не спешил, и я недоуменно спросила:

— Что-то не так? Это не та бегемотиха?

— Та-та, — успокоил Антон. — А ты могла бы мне поверить, не глядя?

Я расширила глаза, переспросив:

— Не глядя, совсем? Никогда?

Он поглубже спрятал руку в карман куртки и пояснил:

— Нет, только сегодня! А завтра приходи ко мне и будем с ней играть! Идет? Ты ведь веришь мне?

Антон всегда был выдумщиком, я решила, он снова затеял что-то интересное, поэтому без раздумий выпалила:

— Ну ладно! Конечно, я тебе верю, ты же не обманщик!

Я ему верила. Мне было достаточно того, что моя замечательная бегемотиха лежит у него в кармане и уже завтра я ее увижу. Мне хватило одних слов.

Мы сидели рядом на спинке скамейки, ели шоколад, смотрели на гладь пруда и, пока не стемнело, придумывали, куда бы полетели, стань мы вдруг утками…

А на следующий день я пришла к Антону, мы высыпали на пол наши коллекции игрушек из киндер-сюрпризов, и Тоша преподнес мне бегемотиху на коврике.

Мы начали играть, и я заметила, что в Тошиной коллекции не хватает его гордости — зеленого дракончика в каске, с тележкой кирпичей. Ни у кого такого не было. Многие мальчишки просили обменять игрушку на что-нибудь, но Антон всем отказал.

— А где дракоша? — спросила я, перебирая игрушки.

— Валяется где-то, — отмахнулся Антон.

— Поищем? — предложила я.

А Тоша сказал:

— Нет, не нужно искать. Мне он разонравился почему-то…

В детстве мы знаем ответы на многие вопросы, действуем правильно, не задумываясь, а становимся взрослее — и забываем.

Нужно обязательно помнить.

Если однажды он ради тебя отдаст свою любимую игрушку, попросит верить ему, и ты поверишь, то в следующий раз, когда он предложит тебе свое сердце, не бери… лучше подари ему свое!

• Предыдущая
• 22/22