Призраки зла - Ричардсон Роберт - Страница 19

— Гус Малтрэверс? Это Дженни Хилтон. Как поживаете?

— Прекрасно. Рад вас слышать, — он взял ручку и написал в блокноте ее имя. Он хотел записать этот разговор, — вы получили материал от «Кроникл»?.

— Да, по этому поводу я и звоню.

— Какие-нибудь проблемы? — мягко спросил он.

— Всего пара второстепенных деталей… — Последовала пауза, — она снова надела очки, — я выросла не в Париже. Я там только родилась, потому что мой отец работал в посольстве Великобритании, но мы через год вернулись в Англию. Я провела детство в Хертфордшире.

— Я записал. Что-нибудь еще?

— Я забыла про то, что у моего сына завтра — день рождения, следовательно, ему девятнадцать лет, а не восемнадцать. Лучше исправьте.

— Конечно. — Малтрэверс ждал, какие еще будут мелкие поправки, прежде чем она скажет то, что, как он был уверен, являлось подлинным мотивом этого звонка. Он сделал стенографический значок «изменение тона», когда услышал ее следующую фразу.

— А почему вы включили абзац о Барри Кершоу?

«Я не собираюсь вам это объяснять, — подумал он, — парируя ее вопрос.»

— Что-нибудь не так? Я уверен, что мы говорили о нем.

— Да, но это было позднее, за завтраком. Во время интервью мы этого не касались.

— Я перепутал, — солгал Малтрэверс. — Я наткнулся на него, когда готовился.

— Вы сказали другое, — резко возразила она. Вы сказали, что его упомянула некая Люэлла… фамилию я забыла.

— Люэлла Синклер. Теперь, когда вы это напомнили, я понял, что ошибся, я и раньше о нем знал. — Она пыталась что-то добавить, но он намеренно не давал ей вставить ни слова. — Так что же здесь неправильно? Подождите, я возьму свой экземпляр. Где-то в конце… а, вот. «Дженни Хилтон исчезла через несколько недель после того, как дала свидетельские показания на дознании по поводу смерти менеджера шоу-бизнеса Барри Кершоу. Предпринимались попытки соединить эти два события, но не нашлось ничего, что указывало бы на связь между ними. Попытки газет превратить совпадение в скандал основаны скорее на фантазии, чем на реальности». Все верно, не так ли?

— Но, по-моему, это здесь совсем ни при чем. Совершенно не к месту. Я хотела бы, чтобы вы это изъяли.

Она настроилась на спор. Она согласилась с «Кроникл», что вправе будет исправить только фактические ошибки, а не информацию и не комментарии Малтрэверса. Но лучше, настаивая на изъятии абзаца, вызвать подозрения у Малтрэверса, чем воспоминания у публики, если он будет напечатан. Она хотела, чтобы инцидент с Барри был похоронен навсегда.

— Нет проблем, — неожиданно согласился он. — Я скажу, чтобы его убрали.

— А они согласятся? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Почему бы нет? Данные о происшедшем двадцать лет назад не имеют особого значения. Никто не смог доказать связи Кершоу с вашим исчезновением, и ничего не указывает на то, что она существует. Я наткнулся на эти сведения, готовя материал, но если бы знал, что это вас огорчит, не стал бы включать его в готовый текст. Не волнуйтесь.

Она осторожно переспросила.

— И я могу на вас положиться?

— Абсолютно, — заверил он. — Они планируют пустить интервью в субботу, и этого абзаца не будет. Не сомневайтесь!.. Кстати, вы читали про Кэролин Оуэн?

— Что? — вопрос застал ее врасплох. — А, да. Она погибла в метро, правда? Но откуда вам известно, что мы были знакомы?

— Опять от Люэллы. Я ее тоже знал. Вы были близкие подруги?

— Достаточно, но мы потеряли друг друга из виду много лет назад. Это был несчастный случай, правда?

— Так думает полиция… Ну хорошо, извините меня за Кершоу, но мы это решили. Мои приглашения на обед остаются в силе. Тэсс хотела бы с вами познакомиться.

— Хорошо. Только в субботу я поеду в Эксетер к Расселу. Я вернусь в следующую среду.

— Я вам тогда позвоню. Сейчас я свяжусь с редакцией, чтобы выбросили абзац о Кершоу, это моя проблема. Всего хорошего.

Тэсс вошла в комнату, когда Малтрэверс повесил трубку.

— Кто это звонил?

— Прекрасная Хилтон, — ответил он, не поднимая глаз от своих заметок… — Я слегка солгал ей. Но она наговорила мне массу лжи.

— О чем?

— О покойном незабвенном Кершоу. Она лгала удачнее, чем когда я задал ей вопрос за завтраком, но если этот абзац, — он указал на экземпляр интервью, — просто ни при чем, зачем так хлопотать, чтобы он не попал в печать?

Тэсс подошла и прочитала через его плечо.

— А его напечатают?

— Нет, потому что я ей пообещал. Но я знаю, что он был, и что это беспокоило ее.

— Он правда ни к месту?

— Должно быть. Я не могу найти никакой связи Дженни Хилтон ни с Кершоу, ни со смертью Кэролин. Но мне бы хотелось получить побольше информации.

— От кого?

— От Люэллы. Сколько времени? Я позвоню ей и приглашу в какой-нибудь паб на ланч. — Он снова взялся за телефон. — Но сначала я позвоню в «Кроникл»… И не только для того, чтобы похоронить призрак Кершоу.

Он позвонил Майку Фрейзеру по прямому телефону, и урегулировал вопрос с Кершоу, просто объяснив, что Дженни Хилтон расстраивается. А потом спросил фамилию их репортера отдела криминальной хроники.

— Мэт Хофман, — ответил Фрейзер. — А тебе зачем?

— Хочу у него попросить кое-какие сведения, не попавшие в печать. Если из этого возникнет какая-нибудь сенсация, я ему ее отдам. Можешь меня с ним соединить?

— Конечно. Кстати, хороший парень. Пишет так, что любой помощник редактора может легко исправить его материал. Надеюсь, ты доверишь нам свою бесценную прозу?

— В отличие от многих других писателей, я очень уважаю труд помощников редакторов, — ответил Малтрэверс. — По крайней мере тех, кто знает, что секрет кромсания материала в том, чтобы не оставалось кровоточащих ран. Такие хорошо воспитывают пишущий народ.

— Я отдам твой текст внештатнику, который сейчас с нами сотрудничает, — сказал Фрейзер. — Он — артист. Подожди, я соединю тебя с Мэтом.

Секундный перерыв — и голос, в котором угадывался американский акцент, объявил: — Национальные новости.

— Мэт Хофман? Привет. Меня зовут Гус Малтрэверс. Мне дал ваш телефон Майк Фрейзер из отдела культуры. Меня интересует женщина по имени Кэролин Оуэн, погибшая на станции Тотнэм Корт Роуд два дня назад. У вас что-нибудь по ней есть?

— Да, мы, кажется, что-то печатали. Несчастный случай. Ничего интересного.

— Кое-что, может быть, и есть. Если вы мне расскажете, то, что знаете, я за это возьмусь и пойду дальше. Все, что я найду, можете получить как эксклюзивный материал. Я ушел из репортерского бизнеса.

— Что вас интересует? — Хофман заинтересовался.

— Не знаю… Но думаю, что-то здесь не так. Вы мне поможете?

— Попытаюсь, — согласился Хофман. Сейчас у меня нет особой работы. Как с вами связаться? — Малтрэверс продиктовал свой телефон. — О’кей, но мы договорились, что результаты будут мои.

— Глава в прозе и стихотворение, — пообещал Малтрэверс. — Спасибо.

Пока он говорил по телефону, Тэсс читала интервью.

— Ты убедил Люэллу, что смерть Кэролин — несчастный случай и никак не связана с Кершоу, — сказала она, когда Малтрэверс повесил трубку. Ты правда так думал?

— Тогда да, но когда Дженни Хилтон заглотила наживку, это меня заинтриговало. — Минуту он смотрел в окно, вспоминая все, что знал. — Люэлла уверена, что Кершоу убили и подозревает, что Кэролин также убита. Дженни Хилтон намеренно солгала, что не знала Кершоу, когда я впервые упомянул его имя, и беспокоится, чтобы ничего, касающееся его, не попало в печать. Какая здесь связь?

— Не знаю.

— Я попытаюсь ответить на этот вопрос.

Дафна ледяным взглядом окинула бухгалтера лет на двадцать старше нее, сидящего напротив.

— ОГМ не нужны пассажиры, и я никого не держу, — холодно сказала она. Вы уволены. Пойдите и найдите фирму, где вас будут держать. Мы пришлем вам причитающиеся деньги. — Открыв папку, она погрузилась в изучение примерной сметы расходов на новую рекламную кампанию, время от времени делая какие-то пометки серебряным карандашиком. Бухгалтер покрасневший от гнева, перестал для нее существовать.