Война - Злотников Роман Валерьевич - Страница 38

• Предыдущая
• 38/61
• Следующая

– Османы сражаются с русскими уже не одну сотню лет, – вздохнув, пояснил Николаи. – И почти всегда были биты. Так что драпать от русских – это для них уже почти инстинкт…

– Но ведь они же сражаются за свою столицу! – возмутился капитан.

Майор в ответ только пожал плечами…

Но более всего Вальтера потрясла не склонность турок к повальному бегству, а примерная оценка численности русского десанта. Только здесь, на европейском берегу, его численность оценили в пятнадцать тысяч человек. Причем сами турки говорили о тридцати, а кто и о пятидесяти. Даже если предположить, что и цифра в пятнадцать тысяч была все-таки завышенной минимум в два раза, все равно семь – восемь тысяч штыков явно доказывали, что он, Николаи, опростоволосился. А вернее, что его переиграли, что русские незаметно сосредоточили где-то на юге, неподалеку от своих портов, крупные силы, которые возглавляемая им немецкая разведка не сумела обнаружить. И что, возможно, сведения о силах русских на Кавказе тоже являются дезинформацией. Это означало для майора неминуемый крах его карьеры, ибо такого провала ему точно не простят. А если провал еще приведет к тому, что Османская империя будет выбита из войны…

Когда на следующее утро Николаи проснулся от того, что кто-то вцепился ему в руки и начал их заламывать, начальник отдела III В германского Генерального штаба, несмотря на то что он боролся как лев, почувствовал едва ли не облегчение.

– Тише, успокойтесь, герр майор, – пробормотал один из тех, кто скрутил его. – Успокойтесь, не стоит так нервничать. Война для вас уже кончилась.

Николаи, которого уложили на ковер и начали сноровисто связывать, повернул голову и, скосив глаза, посмотрел на говорившего. В принципе он уже догадался, кто это. Откуда еще здесь мог взяться русский, как не из соседнего номера? Что и подтвердилось. Связал майора один из тех, кого он вывез из лагеря для военнопленных. Но куда делись турецкие караульные? Вальтер зло скрипнул зубами.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул русский, – вот и ладно. Будьте благоразумны, герр майор. Если уж турки сдернули – вам-то чего за них голову класть?

– Как сдернули? Куда? Когда?

– А вот как раз под утро и сдернули. Ну, когда наши корабли по Стамбулу садить начали. Слышите?

Николаи прислушался. Окна гостиницы едва заметно позвякивали в такт приглушенным залпам корабельных орудий. А где-то, уже заметно ближе, грохотали разрывы. Вальтер стиснул челюсти. Вчера вечером, в расстройстве от вырисовывающихся перспектив, он несколько перебрал, но подобное пробуждение – это уж слишком…

– Вроде как Румели-Кавак обстреливают, – пояснил русский и усмехнулся. – Значит, корабли уже вошли в Босфор. Недолго ждать осталось – скоро и войска подтянутся. – Он развел руками: – Вы уж извините, герр майор, но… мы тут еще кое-кого из ваших прихватить собираемся, кто по соседним номерам ночует. Их немного, но есть. Остальные, похоже, за турок воевать пытаются… Так что, чтобы никаких неприятностей не было… – Русский не договорил и резким движением запихнул в рот майору кляп, сделанный из скомканной наволочки. После чего этак виновато улыбнулся и вышел из номера.

А Николаи остался размышлять о переменчивости судьбы. Эти люди должны были стать его агентами. И точно стали бы, если б Господь дал ему еще пару-тройку дней, максимум неделю. Майор был в этом уверен, ибо всё так и планировал. Но недаром говорится: хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Теперь, если эти люди доживут до захвата русскими Стамбула (а в том, что захват непременно произойдет, Вальтер уже ничуть не сомневался), то вместо стези предателей, которая была им уготована, они станут настоящими героями, захватившими в плен нескольких немецких офицеров. Насмешка судьбы…

Впрочем, похоже, в этой насмешке был некий шанс и для самого Николаи. В конце концов, если у него не получилось проникнуть в тайны русских с этой стороны фронта, может быть, удастся проникнуть в них с той. Ибо его интуиция на этот раз просто вопила о том, что он нащупал такие тайны, ценность которых после окончания войны не только не уменьшится, а возрастет. Что ж, только от него самого зависит, использует ли он полученный шанс…

Тысяча девятьсот шестнадцатый год начался грандиозными морскими сражениями. Десятого февраля пушки дредноутов загремели в Средиземном море.

К началу 1916 года экономическое положение Германии здесь оказалось куда хуже, чем в другой истории. Это произошло по многим причинам. Прежде всего сыграло роль сильное разбалансирование немецкой экономики в самом начале войны. Во-первых, из-за нашей деятельности на временно оккупированной территории восточных областей Германской империи в 1914 году. Во-вторых, из-за более впечатляющего разгрома Австро-Венгрии в Галицийской битве – немцы вынуждены были срочно помогать союзникам, причем не только в военной области, в которой пришлось практически заново оснащать и вооружать австрийскую армию. (Ну не способна была австрийская промышленность в столь сжатые сроки выдать потребное количество вооружения. Хотя впоследствии образовавшаяся из-за этого в армии чересполосица систем и калибров доставила австриякам неслабую головную боль.) Поставок в других областях тоже потребовалось много – от сырья до паровозов и вагонов… Германия взяла на себя снабжение не только Австро-Венгрии, но и еще одного союзника, которого не было в той истории, что здесь знал только я, а именно – Италии. Помните шутку: если вам надо разорить небольшую страну – подарите ей крейсер? Так вот здесь на шее у Германии оказалось сразу три крейсера… В-третьих, по сравнению с «моей» историей, здесь гораздо активнее действовал наш Балтийский флот, благодаря чему Германия периодически испытывала затруднения даже в каботажном мореплавании по Балтике, не говоря уж о поставках из Швеции, а это было не только сырье и товары, которые производили сами шведы. САСШ, как и в той истории, которую я знал, активно пользовались своим нейтральным статусом, торгуя с обеими сторонами конфликта. И желание их торговать с Германией в текущей ситуации было даже больше, чем в «моей» истории, поскольку существенную часть того, что САСШ продавали нашим союзникам по Антанте в той истории, сейчас им поставляла Россия… Но прямые поставки, вследствие того что британский флот блокировал немецкие порты, американцы осуществлять опасались. Тем более что мы в конце 1914-го, во время «Кильской катастрофы» и сражения при Эзеле, убавили у немцев количество дредноутов, и англичане действовали в Северном море вполне свободно. Так что почти вся торговля между САСШ и Германией шла через Швецию. В результате даже временные затруднения транспортного сообщения со Швецией оказывали на Германию крайне негативное воздействие. Все предпринятые немецким флотом попытки решить эту проблему, как выяснилось по итогам 1914 года, приводили только к возрастанию потерь. Мы на просторах Балтики действовали в основном легкими силами, причем наши эсминцы один на один до начала 1916 года (то есть до того момента, пока в строй не вступили новые немецкие корабли, которые немцы начали разрабатывать после столкновения с нашими эсминцами, вооруженными стотридцатимиллиметровыми орудиями) выигрывали у любого немецкого корабля подобного класса вчистую. Нет, кое-какие меры они приняли сразу после первых столкновений. Например, перевооружили свои эсминцы, увеличив калибр артиллерии. Вот только на эсминцы старых проектов орудия калибра больше, чем сто пять миллиметров, было не впихнуть. А пока разработали новый эсминец, вооруженный уже шестидюймовками, пока наладили его производство – год с лишним и прошел. Новые эсминцы-то получились водоизмещением за две тысячи тонн, и сроки их строительства изрядно удлинились…

К тому же большим сюрпризом для немцев стало отлично налаженное взаимодействие между нашими легкими и броненосными силами, а также подводными лодками. Если русские корабли где-то зажимали, там довольно быстро появлялась поддержка с калибром покрупнее или с достаточным количеством торпед. Учитывая, что новые русские дредноуты британской постройки оказались неожиданно ходкими, да настолько, что легко отрывались от немецких дредноутов первых серий и догоняли броненосные крейсера, а в случае возникновения существенной угрозы спокойно откатывались в пределы своих минно-артиллерийских позиций, все это причиняло Германии непрерывную головную боль. Попытка же пободаться с нами в пределах радиуса действия наших новых береговых батарей, как выяснилось на практике, была еще более дурацкой затеей…

• Предыдущая
• 38/61
• Следующая