Сверхскорость - Шеффилд Чарльз - Страница 14

• Предыдущая
• 14/72
• Следующая

Еще минуту-другую я ломал голову, потом сдался и вылез из лодки на причал.

Доктора Эйлин Ксавье дома уже нет. Она везет мать к нам. Вопрос только в том, задержится ли она у нас настолько, чтобы я успел застать ее, если отплыву сейчас же? А если нет, куда она поедет дальше, домой или к пациентам?

В очередной раз за эти дни за меня все решил ветер. Он усиливался; маленький вымпел на мачте зеленым пальцем указывал на север.

На север. Домой.

Я запихнул пластиковую карточку во внутренний карман куртки так, чтобы у меня не возникало соблазна возиться с ней в неподходящее время, поставил парус и отправился домой.

Была идеальная погода для прогулки под парусом: тихая и ясная, с попутным ветром. Тишина нарушалась только шелестом рассекаемой воды. В любой другой день я наслаждался бы каждым мгновением такого плавания. Только не сегодня. Я почти не замечал царившей вокруг меня красоты, и все по причине, которая кому-нибудь другому показалась бы мелкой в сравнении с другими неприятностями. Мать моя унижена и избита. Пэдди Эндертон - мертв. Дом - разгромлен.

Но я думал только о Чуме. Когда я вернусь домой, мне придется выдернуть нож, пригвоздивший его к крыльцу, унести маленькое тельце от дома и закопать его.

Перед моими глазами отчетливо стояла картина; четверо разъяренных мужчин вываливаются из дома на заснеженную улицу. Чум, исполненный веры в то, что весь мир любит его, что каждый бегущий человек собирается с ним поиграть, радостно бросается им навстречу. Человек шарахается от неожиданности и, выругавшись, взмахивает ножом...

По крайней мере все произошло быстро. Чуму повезло - он умер, так и не поняв, что произошло. Но это мало утешало меня.

Лодка подошла к пристани у нашего дома. Я ощупал карман. Одно я знал наверняка: если они искали именно эту вещь, от меня они ее не получат...

...если только я смогу им помешать. Эта мысль неожиданно пришла мне в голову, когда я начал подниматься наверх по тропинке. Мои шаги замедлились.

Еще пара шагов - и меня увидят из дома. Машины доктора Эйлин на дороге не видно. Скорее всего она уже уехала, а мать сидит дома в окружении решительно настроенных мужиков из Толтуны. Наверное, она уже начала уборку.

А если нет? Допустим, мать и доктор Эйлин еще не добрались сюда, а те, кто врывался в дом ночью, вернулись и ждут теперь не дождутся... кого? Меня?

И того, что лежит у меня в кармане.

Я немного отошел по тропинке назад и опустился на одно колено. Здесь было любимое убежище Чума - нора, которую он старательно выкопал и выстелил сухими листьями.

Я вытащил черный пластиковый прямоугольник и сунул его в круглое темное отверстие.

И тут же отшатнулся: мои пальцы наткнулись на холодный, мокрый мех.

Труп Чума. И никто, кроме моих близких, не знал об этом его убежище.

Я вскочил и, не выпуская из рук пластиковой карточки, бегом бросился к дому. Когда мне оставалось пробежать каких-то двадцать ярдов, с грохотом пушечного выстрела распахнулось окно, и в нем показалась голова матери.

- Джей! Я что тебе говорила? Домой, быстро!

Я остановился.

- Чум...

- Я позаботилась о нем. Я отнесла его в его норку. Если ты хочешь, чтобы он был похоронен где-нибудь еще...

- Нет, - я не мог поднять на нее глаза, хотя она только хотела помочь мне. - Там его дом. Пусть остается.

Я сунул Эндертонову карточку в карман и побрел в дом. Кухонные шкафчики и полки снова стояли и висели на своих местах, обломки были убраны. Три мужчины из Толтуны играли за столом в карты. Я знал их. Это были крепкие, уверенные в себе люди. Они кивнули мне в знак приветствия.

- Я не трогала твою комнату, - сказала мать. - Мне казалось, ты предпочтешь разбирать ее сам. Пойдем посмотрим.

Когда мы оказались на верхней площадке, я понизил голос до шепота:

- Мама! Я нашел то, что эти люди искали ночью.

Она застыла в дверях гостевой спальни и торопливо оглянулась на лестницу. Первый раз в жизни мне показалось, что она боится.

- Ступай в мою комнату, - сказала она и, пропустив меня вперед, плотно закрыла за нами дверь. - Ну, что ты там нашел?

Я вынул такую безобидную на вид карточку из черного пластика и рассказал ей, откуда она у меня. Взяв ее у меня из рук, мать повертела ее перед глазами.

- У него вчера эта штука работала, - сказал я. - Он заставил ее светиться в воздухе какими-то огоньками. Но я не знаю, как ее включать. Что это, а?

- Не знаю. - Мать присела на краешек кровати. Ее комната тоже приобрела почти нормальный вид. Она потыкала пальцем в углубления на пластике. - Если хочешь знать мое мнение, я бы сказала, что эта вещь сделана не на Эрине. И вообще не в Сорока Мирах. Это значит, она очень старая, еще до Изоляции.

Было очень странно слышать от нее такие рассуждения.

- А мне казалось, ты не веришь в Сверхскорость.

- О, я просто не спорила с Дунканом. Он говорит, что ее никогда не было. Но если бы ты побывал в большом музее в Роскоммоне, ты бы убедился в том, что мы давным-давно прилетели сюда с другой звезды и что люди и грузы на протяжении веков прибывали на Эрин. И так было до того дня, когда эта связь исчезла.

- Что же ты тогда не свозила туда дядю Дункана, не показала ему?

- Очень просто. Ему жаль времени. Он говорит - и я отчасти с ним согласна - какая разница? Теперь у нас нет Сверхскорости, так что надо приспосабливаться к жизни без нее. Я и сама не любительница копаться в прошлом, а уж Дункан Уэст как никто другой живет только сегодняшним днем. За это он мне и нравится. Он здесь в настоящем.

- А где, кстати, он сам? - До меня вдруг дошло, что его нет в доме.

- Ушел, как только убедился, что я под надежной охраной. Он сказал, что бы там ни было вчера, а сегодня ему надо зарабатывать на хлеб.

Все время, пока мы говорили, мать внимательно изучала черную пластинку, пытаясь нажать углубления в разных сочетаниях.

- Вот! - сказала она наконец. - Вот как она работает.

Я наклонился поближе. Никакого намека на красивую трехмерную игру огоньков, что я видел в лодке, зато на темной поверхности высветился ряд цифр и обозначились круглые пятна.

- Как ты это сделала?

- Я ее только включила. Она, наверное, была защищена от случайного срабатывания. Чтобы включить ее, надо нажать одновременно сюда, сюда и сюда. Видишь?

Три пальца одновременно надавили на пластинку. Цифры исчезли, осталась только ровная черная поверхность. Стоило матери надавить еще раз, цифры появились снова.

- Но что это такое? - спросил я.

- Не знаю точно, но мне кажется, это что-то вроде калькулятора. Так или иначе, трудно поверить, что прошлой ночью они искали именно эту штуку. Держи, - она протянула ее мне. - Теперь, когда Пэдди Эндертон умер, у тебя на нее больше прав, чем у кого бы то ни было.

Она встала.

- Ладно. Займись пока разборкой своей комнаты и комнаты, где жил Эндертон. Постарайся привести их в порядок. Складывай все, что принадлежало мистеру Эндертону, отдельно. Потом вынесешь это на лестницу. Когда разберешься с его барахлом и решишь передохнуть, можешь возиться с этим калькулятором.

- Ночью это был не просто калькулятор. - И тут я сообразил, что красивые огоньки были дисплеем. Странным, но дисплеем. То, что я держал в руках, вполне могло быть и калькулятором. Или чем угодно еще.

- Как ты думаешь, дядя Дункан сможет заставить эту штуку работать?

- Поговори с ним, хотя нет, не думаю. Что бы это ни было, наверняка это микроэлектроника. Его недостаточно просто встряхнуть.

Встряхнуть.

Это замечательно характеризовало талант Дункана Уэста, хоть и не полностью объясняло его. Слава его гремела по всему южному побережью озера Шилин, где он пробавлялся (и неплохо), починяя любые механические устройства, вышедшие из строя. Мне приходилось видеть машины, которых притаскивали к нашему дому на буксире отчаявшиеся, проклинавшие все на свете владельцы, а час спустя они уезжали прочь своим ходом - после того, как Лункам поколдовал над механическими потрохами их драндулетов.

• Предыдущая
• 14/72
• Следующая