Неподражаемый доктор Дарвин - Шеффилд Чарльз - Страница 15

• Предыдущая
• 15/72
• Следующая

— А вы уверены? — наконец спросил он. — Помните, ведь уже было немало примеров, когда действия Гогенгейма оказывались совсем иными, чем казались с виду.

— Уверен. Уверен так же твердо, как и в том, что стою здесь перед вами. Я собственными глазами видел, как кобль разлетелся на куски. Видел изувеченного Гогенгейма и оба тела. — Полковник подался вперед, потирая лысую голову еще дрожащей от изнеможения рукой. — Корабль, который они обыскивали, оказался не галеоном! Я видел его — старая развалина с пустым трюмом. Вот за что они умерли. Не тот корабль. Что за конец!..

— Воистину конец, — промолвил Макларен, наблюдая за молчаливой процессией женщин, что вынесли бесчувственное тело из дома с черными ставнями и унесли прочь, к деревне. — И горький конец для всех. Гогенгейм явился сюда по собственной воле, но его смерть не входила в мои планы.

И он, склонив голову, побрел за женщинами.

— Не совсем конец, Малькольм Макларен. — Мрачный тон Дарвина заставил шотландца остановиться. — Нынче вечером на нас возложен еще один долг — в чем-то самый тягостный и скорбный из всех. Уделите мне еще десять минут, а потом следуйте за вашим повелителем.

— Хуже уже некуда, — буркнул Макларен, но все же повернулся и подошел туда, где стояли лицом друг к другу Дарвин и Поул. — Что еще-то?

— Гогенгейм. Он явился сюда незваным, и вы спрашивали зачем. Вы не пытались привлечь его сюда, а уж я тем паче. Он был загадкой для нас всех. Идемте со мной, и сейчас мы узнаем ответ на нее.

Доктор повел Поула и Макларена через покрытую дерном площадку к дому, где Гогенгейм жил со своим слугой.

Дверь была заперта, изнутри не пробивалось ни лучика света.

Шагнув к двери, Дарвин забарабанил по темному дереву. Не дождавшись ответа, он подал Макларену знак поднести лампу, которую тот держал, поближе и отворил дверь. Трое пришедших застыли на пороге.

— Кто здесь? — спросил из тьмы заспанный голос.

— Эразм Дарвин.

Взяв у Макларена лампу, доктор поднял ее и шагнул в дом, освещая комнату.

— Что вам надо?

Человек на кровати повернулся, сбросил одеяло и сел. Джейкоб Поул взглянул на него и отшатнулся, застонав от суеверного ужаса.

Перед ними сидел Гогенгейм. Туника и лоскутный плащ висели на кресле, но крючковатый нос, румяные щеки и быстрые черные глаза не допускали даже возможности ошибки.

— Не может быть, — пролепетал Поул. — Я же видел его мертвым не более десяти минут назад. Это невозможно! Я сам видел…

— Все очень даже возможно, — мягко возразил Дарвин. — Именно этого я и боялся. — Он нагнулся к человеку в постели, который тем временем более-менее проснулся и сердито взирал на вторжение. — Обман закончен. Гогенгейм — ибо по незнанию настоящего имени я вынужден по-прежнему называть вас старым, — мы принесли вам ужасную весть. В заливе произошло несчастье. Ваш брат погиб.

Красные щеки побелели, Гогенгейм резко вскочил с кровати.

— Вы лжете! Это какой-то подлый трюк! В ловушку поймать меня хотите?

Дарвин печально покачал головой.

— Это не обман и не ловушка. Если бы я мог сообщить вам об этом иначе, я бы так и сделал. Ваш брат и Зумаль только что погибли в Лох-Малкирке.

Стоявший перед ними человек несколько мгновений молча глядел на доктора, а потом с диким воплем выбежал из комнаты.

— Остановите его, — закричал Дарвин, когда Гогенгейм скрылся в ночи.

— Он опасен? — спросил Макларен.

— Только для себя самого. Велите своим людям догнать его и задержать до нашего появления.

Макларен подошел к двери и прокричал распоряжения вконец обалдевшим селянам, что еще ждали возле дома с черными ставнями. Трое из них помчались вверх по холму вдогонку за Гогенгеймом. Когда Макларен вернулся в комнату, Джейкоб Поул стоял, свесив голову и тяжело привалившись к стене.

— С ним все в порядке? — спросил шотландец.

— Дайте ему время. Он выбился из сил и перенес сильное потрясение.

— Со мной все в полном порядке, — выдохнул Поул. — Но я и понятия не имею, что тут происходит. Какой брат? Какой обман? Вы уверены, что знаете объяснение всей этой чертовщине?

— Полагаю, что да.

Дарвин прошелся по комнате, разглядывая сложенные вдоль стен ящики и коробки.

— Зачем эти люди приехали в Малкирк? — начал он, — Ответить легко. Искать галеон с сокровищем. Но есть вопросы и получше: как они попали сюда? Откуда узнали про галеон в заливе? Существует только один возможный ответ. Услышали от актеров, нанятых заманить меня сюда. Разве не очевидно, что и здесь мы имели дело с профессиональными актерами? Вы сами их видели и слышали. Вспомните все эти преувеличенные картинные жесты, вспомните, как они доставали предметы из ниоткуда. Их магия буквально кричала мне о бродячих фокусниках, неизменном аттракционе любой ярмарки или выставки по всей Англии.

— Но как вы узнали, что все их чудеса ненастоящие?

— Полковник, иначе это лежало бы вне сферы моих представлений о возможном. Куда как легче поверить в фокусы, в ловкость рук, одерживающую победу над зрением. Я быстро пришел к такому выводу, но предо мной встала-таки одна неразрешимая проблема. Как может один и тот же человек быть вот сейчас здесь — а уже через несколько часов в Инвернессе? Тут не поможет ни ловкость рук, ни прочие сценические штучки. Но примите за данность, что нельзя находиться в двух местах сразу, — и вы волей-неволей придете к самому что ни на есть простому выводу: значит, должно существовать двое людей, способных выдавать себя друг за друга. Подумайте, как неоценимо это для разнообразных театральных трюков, подумайте и о том, как практика помогает довести иллюзию до совершенства. Два брата — и Зумаль, связующее звено меж ними.

— У вас ведь нет никаких практических доказательств, — запротестовал Поул. — Ну, то есть подозрение — дело одно, но вот так смело переходить от подозрения к уверенности…

— Для этого требуется только уметь пользоваться глазами. Вы видели Гогенгейма в деревне. А на следующий день — на заливе. Однако в деревне он постоянно отдавал предпочтение левой руке — сами вспомните все его пассы в воздухе или как он вытаскивал из ниоткуда флаконы и снадобья. А в заливе вдруг сделайся праворуким: и лот бросал, и в лодке возился — все правой. Мы видели братьев, и, как часто встречается у близнецов, один из них был правшой, а второй — левшой.

Макларен кивнул.

— Я тоже обратил внимание, однако мне не хватило ума сделать выводы. А теперь один из них мертв, а второй…

— Познал горе, которое мне и вообразить трудно. Нужно найти его и попытаться привести хоть какие-то доводы, которые убедили бы его жить. Нельзя оставлять несчастного сегодня одного. С вашего позволения, я останусь здесь и, когда его приведут с залива, поговорю с ним — наедине.

— Хорошо же, тогда я пойду и проверю, удалось ли им его остановить.

Макларен тихо направился к двери.

— А вот вам и доказательство, — произнес Дарвин, вынимая из открытого сундука перед собой длинный плащ. — Видите потайные карманы и трубу, по которой их содержимое передается к рукам? Никакого сверхъестественного могущества, просто-напросто ловкость рук и обычная человеческая жажда наживы.

Макларен снова кивнул.

— Понимаю. И еще — когда вам удастся найти доводы за то, чтобы жить, сообщите заодно их и мне.

Он вышел. Джейкоб Поул поглядел на Дарвина.

— О чем это он? Почему ему вдруг жить не хочется?

— Сегодня он пережил тяжкое потрясение, но я за него не тревожусь: Малькольм Макларен человек мужественный, да и крепкий. Когда он оправится от нынешней скорби, для него начнется новая жизнь — и, уверен, лучше прежней.

Поул подошел к опустевшей кровати и со стоном опустился на нее.

— Скорее бы заканчивалась эта ночь. Хватит с меня всяческих волнений. Завтра непременно снова отправлюсь к заливу и отыщу настоящий галеон. — Глаза у него засверкали. — Если из всей этой неразберихи и выйдет что-нибудь путное, так уж верно — то самое сокровище.

Дарвин закашлялся.

• Предыдущая
• 15/72
• Следующая