Капитан Хорнблауэр - Форестер Сесил Скотт - Страница 40

• Предыдущая
• 40/137
• Следующая

Хорнблауэр проснулся еще до зари. Было прохладно и темно. Указатель компаса в палубе над головой был еще не виден, но по медленной бортовой качке и прерывистым звукам наверху Хорнблауэр понял, что их застиг штиль. Ему уже почти пора было выходить на утреннюю прогулку, и он ждал, блаженно свободный от всякой ответственности, пока Полвил принесет ему одежду. Он надевал штаны, когда сверху раздался крик впередсмотрящего:

— Вижу парус! Прямо на левом траверзе. Это опять тот же люггер, сэр.

Беззаботная радость мигом улетучилась. Дважды встречал Хорнблауэр в Панамском заливе этот зловещий люггер, и дважды получал с него дурные вести. Теперь он с суеверной опаской ждал, что же выйдет из третьей встречи. Он выхватил из рук Полвила сюртук и надел его, взбегая по трапу.

— Что-то меня смущает в оснастке этой посудины, — проворчал Джерард.

— Обычный испанский guarda costa, — возразил Кристэл. — Я их видел десятки. Помню в Гаване…

— Кто их не видел? — буркнул Джерард. — Я говорил… Ага! Вот они спускают шлюпку.

Он обернулся и увидел капитана.

— Люггер спустил шлюпку, сэр.

Хорнблауэр всячески старался сохранить невозмутимый вид. Он говорил себе, что, обладая самым быстроходным и мощным судном в Тихом океане, может ничего и никого не опасаться. У него вдоволь припасов, он может обойти половину земного шара и сразиться с любым кораблем вплоть до пятидесятипушечного. Вид этого люггера не должен внушать ему тревоги — и тем не менее внушал.

Несколько долгих минут они ждали, пока шлюпка двигалась к ним, подпрыгивая на мертвой зыби. Сперва это было лишь черное пятнышко, изредка возникающее на гребнях волн. Потом можно стало различить вспышки солнца на лопастях весел, потом сами весла. Шлюпка сделалась похожа на черного жука, ползущего по водной поверхности, и в третий раз испанский офицер в сверкающем мундире поднялся на палубу «Лидии» и ответил на поклон Хорнблауэра.

Он не пытался скрыть восторженное изумление. Он видел, что временная мачта исчезла, и место ее заняла новая, такая ладная, будто ее ставили в доке, видел, что пробоины умело заделаны, что помпы больше не стучат — за прошедшие с его последнего визита шестнадцать дней корабль полностью обновился, причем — это он знал точно — без всякой помощи с берега и не заходя ни в одни порт, исключая разве что какую-нибудь необитаемую бухточку.

— Я удивлен, вновь встретив вас здесь, сударь, — сказал он.

— Я же, — с безупречной вежливостью отвечал Хорнблауэр, — не только удивлен, но и обрадован.

— Я тоже обрадован, — поспешно сказал испанец, — но думал, что вы уже на пути к дому.

— Туда я и направляюсь, — сказал Хорнблауэр, намеренный по возможности избегать обид, — но, как вы видите, не успел уйти далеко. Как бы там ни было, я — вы вероятно это заметили — произвел необходимый ремонт, и теперь ничто не помешает мне со всей поспешностью проследовать в Англию — если конечно, сударь, не вскрылись новые обстоятельства, вынуждающие меня ради блага двух наших государств задержаться в этих водах.

Хорнблауэр произнес последние слова осторожно, ибо про себя уже продумывал, как освободиться от последствий своего предложения, ежели его ненароком примут. Но ответ испанца успокоил его.

— Спасибо, сударь, — сказал тот, — но у нас нет необходимости злоупотреблять вашей добротой. Владения Его Католического Величества в силах сами постоять за себя. Я уверен, Его Британское Величество будет обрадован, когда столь прекрасный фрегат вернется, чтоб сражаться на его стороне.

Обменявшись любезностями, оба капитана низко поклонились, и только потом испанец продолжил:

— Я подумал, сударь, — сказал он, — что вы могли бы оказать мне большую честь, если бы, пользуясь штилем, посетили мое судно. В таком случае я мог бы показать Вашему Превосходительству нечто занятное и убедить вас, что мы действительно способны продержаться без вашей любезной помощи.

— Что вы хотите мне показать? — спросил Хорнблауэр с опаской.

Испанец улыбнулся.

— Мне было бы приятно сделать вам сюрприз. Прошу вас, сударь, окажите мне такую любезность.

Хорнблауэр машинально посмотрел на горизонт, потом пристально взглянул в лицо испанца. Тот — не дурак, а только дурак задумал бы предательство, находясь почти на расстоянии выстрела от фрегата, способнрго первым же бортовым залпом потопить его суденышко. Конечно, испанцы в большинстве своем сумасшедшие, но все-таки не настолько, чтоб попытаться силой захватить британского капитана. Кроме того, Хорнблауэр с удовольствием предвкушал, как удивит офицеров, сообщив, что отправляется на люггер.

— Спасибо, сударь, — сказал он. — Для меня большой радостью будет составить вам компанию.

Испанец вновь поклонился. Хорнблауэр повернулся к первому лейтенанту.

— Я отправляюсь на люггер, мистер Буш, — сказал он, — и пробуду там недолго. Спустите тендер и пошлите его следом за мной. Он доставит меня обратно.

Хорнблауэр насладился явной борьбой на лице Буша — тот старательно прятал ужас.

— Есть, сэр, — сказал Буш, потом открыл рот, потом снова закрыл. Он хотел возразить, но так и не решился, и наконец слабо повторил: — Есть, сэр,

Пока шлюпка на веслах шла к люггеру, испанец был сама любезность. Он вежливо поговорил о погоде, он упомянул последние новости о войне в Испании. По его словам выходило, что французская армия сдалась испанцам в Андалузии, и соединенные испано-британские силы готовятся к походу на Францию. Он описал ужасы желтой лихорадки на берегу. Тем не менее, он ни словом не намекнул, что же за сюрприз ожидает Хорнблауэра на борту люггера.

Обоих капитанов приняли на шкафуте с пышными испанскими почестями. Было много торжественной суеты, два барабана и два горна, жутко фальшивя, сыграли громогласный марш.

— Все на этом корабле ваше, — с кастильской любезностью произнес испанец и, не замечая противоречия, продолжил: — Желает ли Ваше Превосходительство перекусить? Чашку шоколада?

— Спасибо, — отвечал Хорнблауэр. Он не собирался ронять свое достоинство, спрашивая, что же за неожиданность ему уготована. Он мог подождать — тем более, что видел тендер уже на полпути к люггеру.

Испанец не торопился открывать секрет. Он явно наслаждался, предвкушая неизбежное изумление англичанина. Он указал на некоторые особенности в оснастке люггера; он представил Хорнблауэру своих офицеров; он обсудил достоинства команды — почти вся она, как и на «Нативидаде», состояла из индейцев. Наконец Хорнблауэр победил — испанец не мог долее ждать его вопроса.

— Не будете ли вы так любезны пройти сюда, сударь? — спросил он, и повел Хорнблауэра на бак. Здесь, прикованный цепями к рымболтам, в ручных и ножных кандалах стоял Эль Супремо.

Он был в лохмотьях, полуголый, борода и волосы всклокочены. Рядом с ним на палубе лежали его испражнения.

— Насколько мне известно, — сказал испанский капитан, — вы уже имели удовольствие встречать Его Превосходительство дона Хулиана Мария де Езус де Альварадо и Монтесума, именующего себя Всевышним?

По Эль Супремо не заметно было, чтоб его смутила насмешка.

— Мне и впрямь уже представляли капитана Хорнблауэра, — сказал он величественно. — Он трудился для меня много и предано. Надеюсь, вы в добром здравии, капитан?

— Спасибо, сударь, — ответил Хорнблауэр. Даже в цепях Эль Супремо держался с тем же безупречным достоинством, изумлявшим Хорнблауэра много недель назад.

— Я тоже, — сказал он, — так здоров, как только могу пожелать. Для меня источник постоянного удовлетворения — видеть, как успешно продвигаются мои дела.

На палубе появился чернокожий слуга с чашками на подносе, следом другой с двумя стульями. Хорнблауэр, по приглашению хозяина сел, радуясь такой возможности, потому что ноги у него подгибались. Шоколада ему не хотелось. Испанский капитан шумно отхлебнул. Эль Супремо следил за ним, не отрываясь. На лице его промелькнуло голодное выражение, губы увлажнились и зачмокали, глаза блеснули. Он протянул руки, но в следующую секунду вновь стал спокойным и невозмутимым.

• Предыдущая
• 40/137
• Следующая