Сказка о ветре в безветренный день - Прокофьева Софья Леонидовна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая

И тогда Ек решился. На свою долю золота он нанял рабочих. Они проложили дорогу через горы. А Ов купил лошадей и телеги с бочками. Всё лето они возили воду. И всё-таки все ростки погибли.

Следующее лето было дождливым. Давно уже не было такого дождливого лета в этих местах. Вода текла с гор. Текла и текла. И ростки сгнили в воде, не успев подняться над землёй.

— И они так и не вырастили новый лес? — с волнением спросил Щётка. Он слушал Великого Садовника полуоткрыв рот, моргал глазами, когда тот моргал, вздыхал, когда тот вздыхал.

Великий Садовник тихо улыбнулся.

— О… вырастить лес, вырастить лес! Для этого нужна целая человеческая жизнь. А иногда и этого мало. Ведь дерево растёт медленно-медленно, впитывая в себя время и соки земли.

На следующую зиму Ов уехал далеко-далеко, взяв с собой остаток своего золота. Но к весне он вернулся. Он привёз семена деревьев, которых раньше ещё никто не знал в этих краях. Тут были и семена голубой ели, и кедра, и ещё разных чудесных деревьев.

— Значит, они всё-таки вырастили лес? Да? — спросил Щётка. Ему так хотелось, чтобы Великий Садовник сказал «да!».

— Да, — сказал Великий Садовник. — Они вырастили лес. Но сколько было отчаяния и горя. Засуха, грызуны, гусеницы, которые за несколько дней съели все листья на молодых деревьях…

Чел расчистил источник и обложил его камнями, и ручей снова побежал между деревьями. В молодом лесу появились птицы.

А однажды вечером Ов запел одну из своих любимых песен.

Шли годы. Умер старый отец.

Однажды Ов и Ек сказали Челу. Они все трое были уже не молодые, а Чел ходил с палкой, и волосы у него стали совсем серебряные.

— Видишь, два дуба соединили ветки над крышей нашего дома. Ты можешь уйти, твоё золото лежит нетронутым на чердаке.

— Уйти отсюда, — прошептал Чел. — Да разве я могу жить без моего леса? Каждое третье дерево я посадил своими руками. Здесь меня знает каждая белка и каждая птица. Здесь вся-вся моя жизнь. Я здесь счастлив. А дождь в лесу, когда стоишь под большой елью?.. А потом выходит солнце… А весной, когда зелень ещё такого цвета, как будто деревья пьют молоко… А осенью?.. Какое золото сравнится с осенним лесом? Ведь каждый лес — это золотой клад, и осенью он говорит об этом всему миру.

Великий Садовник замолчал.

— А почему их так звали? — тихонько спросил Щётка. — Я никогда не слышал таких имён. У меня-то имя, конечно, ещё хуже, но всё равно они какие-то не такие.

— Чел, Ов и Ек. Отец дал им такие имена, потому что все они вместе составляют слово «Человек». Человек — царь природы, дитя моё. Но не потому, что он может вырубить лес, а потому, что он может вырастить его в пустыне. Человек может совершить чудо, если только он этого захочет.

— Значит, Чел никуда не ушёл? Я так и знал!

— Да, он остался в своём лесу. И каждому, кто посадил дерево, ребёнку и взрослому, он дарил золотую монету.

— А… та старуха, кто она была?

— Не знаю, дитя моё. Однажды один старый садовник сказал мне, что Злая Колдунья Засуха ходит по земле и губит леса и посевы там, где только может. Может быть, это была она.

Великий Садовник замолчал и посмотрел на Матю. Теперь она лежала, закрыв лицо руками. Нет, нет, она не стала веселее.

Невидимый Трубач смущённо кашлянул у себя в углу.

— Это очень интересно, но немного мрачно… Я тоже хочу рассказать вам одну историю. Я много раз рассказывал её перед сном своей дочке и сыну. И они на следующий вечер снова просили её повторить. Конечно, это история о музыке и музыкантах. Только, может быть, вам это неинтересно?

— Нет, нет, расскажите, непременно расскажите… — тихо сказал Великий Садовник. — А то я своей историей, кажется, ещё больше огорчил нашу девочку…

— Жил-был один король… — начал Невидимый Трубач.

У Мати при слове «король» на спине сжались лопатки. Невидимый Трубач смущённо кашлянул.

— Это было не у нас, В совсем другом королевстве. Правил этим королевством король Самый Первый. Правда, странное имя для короля? Да нет. Вообще-то нисколько не странное. Ведь этот король собрал у себя во дворце всё самое-самое-самое удивительное, что только есть на свете. Ну там, например, самую быструю лошадь, или самую толстую свинью, или самый большой драгоценный камень.

Однажды соседний король угостил его яичницей из гусиных яиц. Король Самый Первый тотчас же приказал привезти из-за моря страусов и с тех пор ел яичницу только из страусиных яиц.

Самый лучший архитектор построил королю новый дворец.

— Это самый прекрасный дворец на свете! — говорили все, кто его видел.

Но однажды король Самый Первый узнал, что у соседнего короля дворец немного повыше. Король Самый Первый стал чёрным от злости и зависти. Он приказал каменщикам немедленно построить башню на крыше своего дворца. Каменщики построили башню. Но старый архитектор, увидев эту башню, схватился за сердце и упал в обморок, потому что эта башня сделала дворец безобразным.

Часто бывало так. Король просыпался ночью в холодном поту.

— У меня в погребе стоит самая большая бутылка с вином! — кричал он. — А где же самая маленькая? Значит, она не у меня в погребе, а у кого-то другого?

Приходили заспанные стеклодувы и начинали тут же выдувать самые маленькие бутылочки.

— Меньше! Ещё меньше! — кричал король, подпрыгивая от нетерпения под своим самым тёплым одеялом.

В общем, король Самый Первый не знал покоя.

Он посылал в разные страны своих шпионов. Он расспрашивал проезжих купцов и бродячих фокусников. Он ужасно боялся, что у какого-нибудь другого короля будет что-нибудь такое самое-самое, чего у него нет.

— Я самый добрый король на свете! — любил говорить король Самый Первый. — Потому что я ничего не требую от своих подданных. Пусть только девушки приносят мне свои самые лучшие платья и самые красивые украшения, старухи — самые тёплые платки и чулки, рыбаки — самых больших рыб, а гончары — самую красивую посуду. Словом, пусть все приносят ко мне во дворец всё самое лучшее, что только у них есть. А больше мне ничего не надо.

Однажды слуги донесли королю, что в его страну приехал какой-то заморский учёный. Карета у него набита книгами, ящиками и пучками сухих трав. А ещё он возит с собой какую-то большую трубу, чтобы смотреть на звёзды. Уж он-то, конечно, объездил полмира, а может быть, даже и больше.

Король, конечно, приказал привести учёного к себе во дворец и показал ему все свои сокровища.

— Да, — сказал учёный королю, — я побывал во многих странах. Я много видел. Но вы владеете самым большим сокровищем на свете.

Ну конечно, королю было ужасно приятно это слышать.

— Так что же тебе больше всего понравилось? Наверное, драгоценный камень в моей короне? — спросил он.

— В вашей стране живёт великий музыкант. Самый великий музыкант на свете, — ответил учёный. — Когда я слушал-его музыку, я был так счастлив, как никогда в жизни.

— А, так это Иги-Наги-Туги, — сказал король. — Так вот что тебе больше всего понравилось. Ну ещё бы! Мой Иги-Наги-Туги — самый замечательный музыкант на свете. Он живёт у меня во дворце и играет только для меня и моих придворных.

— Нет, — сказал учёный королю, — его зовут как-то иначе. И живёт он вовсе не во дворце, а в маленьком доме на чердаке. Я поселился в этом доме. Я услышал шаги над головой, а потом эту музыку. Я был потрясён.

Король Самый Первый от неожиданности чуть не поскользнулся на полу. Этот пол был натёрт, конечно, лучше всех полов на свете.

— Как?! — закричал он. — Этот музыкант ещё лучше, чем мой Иги-Наги-Туги? Мерзкая выдумка! Клевета! Низкий обман! Этого не может быть. Мой Иги-Наги-Туги — лучший музыкант на свете. Ты просто не слышал, как он играет, поэтому ты так и говоришь!

— Но ведь вы тоже не слышали, как играет мой музыкант! — сказал учёный.

Это была правда. Король ничего не мог на это возразить.

— Тогда пусть они оба сыграют нам! Немедленно! Сейчас же! Я не хочу ждать ни минуты! Тогда ты сам увидишь, что твой музыкант и в подмётки не годится моему Иги-Наги-Туги.

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая