Поиски в темноте - Тодд Чарльз - Страница 33
- Предыдущая
- 33/69
- Следующая
— А молодой канадский офицер? — спросил Ратлидж.
Доркас широко улыбнулась:
— Он часто заходил к Нейпирам. Мне он очень нравился. Всегда меня дразнил и смешил! Обещал найти мне эскимоса, когда вернется домой. Вы только представьте!
— Насколько я понимаю, перед тем как он вернулся на фронт, они с мисс Тарлтон поссорились. Позже он хотел помириться, но она не отвечала на его звонки и письма.
— Как вы обо всем узнали? — спросила изумленная Доркас. — Одно время мне казалось… но мисс Тарлтон и слышать не желала о Канаде. «Она не лучше Индии, — бывало, говорила она, — и я вовсе не такой жизни для себя хочу».
— После того как закончилась война, она не получала известий от Шоу… и не видела его?
— Она думала, что он вернулся в Канаду. А он, оказывается, здесь. С месяц назад я сама слышала, как мистер Нейпир сообщил ей, что мистер Шоу поселился в Дорсете. Он еще спросил: «Так вот почему ты хочешь работать в музее Уайета? Потому что там молодой Шоу?» Они тогда пили чай, и она чуть не подавилась. Мне показалось, она даже не знала, жив капитан Шоу или умер. «Не говорите глупостей!» — сказала она. Но с таким видом… тогда я еще подумала: наверное, ей хочется на него посмотреть. Сейчас… или потом, если она будет работать в музее.
— А Нейпир что?
— Он все играл с салфеткой у себя на коленях. А сам хмурился — даже я заметила. Мне показалось, он не хочет, чтобы она ехала в Дорсет. И ее решение стало для него последней соломинкой.
— Мистеру Нейпиру… нравится мисс Тарлтон?
— Он всегда очень добр к ней, она сама так говорила. «Но доброта — еще не все, — бывало, повторяет она. — Мне доброта не нужна, мне нужен свой дом и место в обществе, и свои дети, чтобы я могла ходить с высоко поднятой головой, глядя людям в глаза, и чтобы со мной не обращались как с прислугой!» Это было в мае прошлого года; тогда у нее болело горло и она почти неделю пролежала в постели. Тогда она прочла одну статью в газете… Я еще никогда не видела ее в таком дурном настроении. Я пробовала ее утешить. «Поверить не могу, — сказала, — чтобы мистер Нейпир и его дочь относились к вам как к прислуге». А она мне: «Они-то нет, зато все их знакомые смотрят на меня свысока! Я-то думала, что, попав к Элизабет, стану вращаться в высшем обществе, а оказалось, что совершила самую большую ошибку». После того как мисс Тарлтон прочла газету, я тихонько взяла ее. Интересно было посмотреть, из-за чего она так расстроилась… — Доркас замялась. — Там была фотография мистера Нейпира и одной дамы на приеме в саду, и в статье было написано: возможно, мистер Нейпир собирается жениться повторно. Мисс Тарлтон ужасно не нравилась та дама. Она называла ее «воображалой». Не думаю, что она осталась бы работать у мисс Нейпир, если бы миссис Клермонт вышла замуж за ее отца!
Потом Ратлидж прошел по дому, по-прежнему пытаясь понять, какой была пропавшая Маргарет Тарлтон. В спальне он увидел множество фотографий: Нейпиры на приемах или на верховой прогулке; глостерширские родственники (так ему сообщила Доркас) — просто одетые застенчивые люди. Были и более старые снимки: девочка в длинном платье сидела на лошадке-качалке или играла с мячом. Мальчик постарше — очевидно, двоюродный брат — заботливо смотрел на нее сзади.
В шкафах висели всевозможные наряды, все безупречно скроенные, сшитые из дорогих тканей, но без ярлыков известных модных домов. Ратлидж рассеянно провел ладонью по рукаву шелкового платья. Ему показалось, что все платья шила одна и та же портниха. Мисс Тарлтон явно обладала хорошим вкусом, но ей не хватало денег на то, чтобы покупать лучшее. Возможно даже, что большинство платьев она шила сама. Покрой и стежки выдавали известную ловкость в обращении с иголкой и ниткой.
Зато он не нашел в доме почти ничего индийского, кроме небольшого слона с поднятым хоботом, вырезанного из сандалового дерева, и фотографии мужчины, женщины и двух детей в тропическом саду. Маргарет Тарлтон вовсе не гордилась своим прошлым, наоборот, она спешила о нем забыть. Она надеялась начать новую жизнь в высшем обществе! Умная, искушенная, элегантная — она рассчитывала с помощью влиятельных покровителей достичь высот, на которые невозможно взобраться в одиночку.
Ратлидж поблагодарил Доркас и обещал сообщить ей, как только станет известно, что случилось с ее хозяйкой.
Когда за ним закрылась дверь, он невольно задумался, что привело Маргарет Тарлтон к гибели. Тщеславие или несчастный случай?
Перед тем как покинуть Лондон, Ратлидж ненадолго заехал к сестре.
— У тебя усталый вид, — заметила Франс, пристально разглядывая его. — Ты слишком много работаешь, вот что! Сдай свою жалкую квартиру и возвращайся сюда. Здесь за тобой будут смотреть как надо!
Говоря «здесь», Франс имела в виду лондонский дом, где она поселилась после смерти матери. Дом был оставлен в наследство ей и Ратлиджу. Высокий, изящный, красиво обставленный, расположенный на тихой площади, застроенной такими же домами, он стал подходящим жилищем для Франс, чья яркая, необычная красота дополнялась острым умом и потрясающим умением разбираться в людях — впрочем, последнее она тщательно скрывала.
Ратлидж улыбнулся:
— Чтобы ты с утра до ночи хлопотала надо мной? Нет уж, спасибо! — Следом за сестрой он прошел в уютную гостиную, оформленную в синих и кремовых тонах.
— Чушь! Я никогда не хлопочу, что тебе прекрасно известно. Ну, что привело тебя сюда в дождь? По мне соскучился или по папиному виски? — Она подошла к шкафчику из масличного дерева.
— По виски. А кроме того, мне нужно кое-что узнать. — Он сел в свое привычное кресло, и на него навалилась усталость, которую сразу же заметила Франс.
Франс поморщилась, когда он попросил не разбавлять ему виски, но выслушала брата, не перебивая. Она всегда умела хорошо слушать — результат отцовского воспитания. «Женщина, умеющая внимательно слушать, — говорил он, — льстит мужчине, дорогая моя, а это первый шаг к тому, чтобы им управлять!»
Ратлидж невольно подумал: невозмутимость стала для Франс ценным приобретением, капиталом, в то время как Авроре невозмутимость помогала отгородиться от боли. Или ждать… но чего?
— Матильда Клермонт — вдова Джеймса Хеддистона Клермонта, — сказала Франс, когда он закончил, сложив длинные пальцы домиком и задумчиво прищуриваясь. — Кажется, задолго до войны ее супруг служил по финансовому ведомству. Очень славный человек. Зато она… Я еще не встречала такой ужасной женщины, как она! Приторно сладкая со всеми, обожает предлагать свои услуги и втираться в доверие. Если ее соберутся повесить за убийство, я легко назову тебе пятьдесят женщин, которые будут плясать от радости! И пошлют на ее похороны самые дорогие венки, какие только смогут себе позволить! Ратлидж широко улыбнулся:
— Что плохого в том, что женщина предлагает свои услуги и втирается в доверие?
Франс покачала головой:
— Милый мой, ты не женщина, иначе ты бы сразу меня понял. Женщины вроде Матильды смертельно опасны. Они умеют по каплям впрыскивать яд, да так искусно, что ты и не догадаешься, кто именно стоит за теми или иными злобными слухами! — Ее богатое контральто сменилось тоненьким голоском: — Милочка, вы и не представляете, какие ужасные вещи мне рассказали… просто не верится, что такое может быть правдой! Если вы поклянетесь никому ничего не говорить, я вам признаюсь… с тех пор как я узнала, я ночей не сплю! — Франс хмыкнула и продолжала своим обычным голосом: — И к тому времени как она закончит, на чьем-нибудь добром имени можно поставить крест.
— Верно ли, что Томас Нейпир собирается жениться на миссис Клермонт? Мне говорили, что весной в газетах намекали на это.
Франс удивленно подняла брови.
— Если так, скорее всего, слухи распускала сама Матильда. Мои надежные источники ничего об их свадьбе не знают… И если хочешь узнать мое искреннее мнение, мне кажется, что у Нейпира есть любовница. Он не похож на старого холостяка. Знаешь, такое видно сразу.
- Предыдущая
- 33/69
- Следующая
