Цвет победы - Чиркова Вера Андреевна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/65
• Следующая

– Тиночка!

Что-то прохладное и сыроватое ткнуло в щёку Костика, и он, мгновенно зверея, с маху врезал наглецу, даже не успев до конца проснуться и разлепить веки.

– Убью! – Резко сев в кровати, Тина потёрла кулаками глаза и возмущённо уставилась на предмет, который так яростно лупила секунду назад. – Это что такое?

– Цветочек, – мило ухмыльнулся Тарос, присмотрелся и уточнил: – Был.

– Тарик, а ты мог хотя бы вспомнить, – обманчиво ласковым голосочком поинтересовался Костик и, не выдержав, рявкнул, – к кому ты лезешь с цветами?! Ты не пробовал представить себя на моём месте? Вот проснёшься утром – а ты девчонка! Захотелось бы тебе сразу обниматься с первым встречным бабником, сам подумай?

– Всё время думаю, – помрачнев, признался квартерон, – но придумать ничего не могу. Я тебя люблю, и по закону ты моя жена… Думаешь, мне легко?! Тина, ну я же не прошу меня целовать… просто не гони, а?

– А разве я тебя выгоняла?! – окончательно обозлилась девушка. – Когда ты заявил, что ради моей безопасности должен жить вместе со мной, разве стала я спорить?!

– Угу.

– Совсем чуточку, – ради справедливости признал Костик, – просто у меня уже глаза слипались, так спать хотел… А кстати, какого чёрта ты мне не даёшь выспаться со своими цветами? Неужели конфетно-букетный период решил устроить? Так поздно уже, поезд ушёл. К тому же я никогда конфеты особо не любил.

– Это не я, – признался Тарос, отводя глаза, чтобы не расстраиваться, глядя на так мило растрёпанную и розовую со сна девушку, – это ма.

– Какая она тебе ма?! – так и подпрыгнул Костик. – Ты меня специально злишь?

– Почти… – ещё тяжелее вздохнул Тарос. – Ма так и сказала, постарайся разозлить, иначе он не поднимется.

– Ну спасибо, родная, за добрый совет, – возмущению Костика не было предела. Мало того что мать отчего-то решила его разбудить, так ещё и подослала этого вредителя! – И зачем я ей так срочно понадобился?

– Просто уже скоро обед, половина второго периода прошла. Ма сказала, если ты проспишь до вечера, то потом всю ночь будешь мешать остальным. А ещё там новости обсуждают, неужели тебе не интересно?

– Интересно, – подумав немного, нехотя кивнула Тина, – чёрт с вами, уговорили, встаю.

Потянулась последний разочек и, решительно выпутавшись из-под покрывала, ушлёпала умываться, щеголяя экспроприированной у Конса пижамой с чуть длинноватыми штанинами. Утром адмирал настоял, чтобы иномиряне и их друзья разместились в самых лучших покоях, предназначенных для доверенных лиц и ближайших родственников правящей четы. Располагались они рядом с королевскими, и при каждом была отдельная ванная комната.

Тарос проводил стройную фигурку жадным взглядом, несчастно вздохнул и отправился в гостиную. Когда они вселялись в эти покои, Тина согласилась жить рядом с ним лишь при одном условии, в её спальню фиктивный муж будет входить только с разрешения или по очень важным делам.

Разумеется, личные чувства Тароса таковыми не считались.

Плюхнувшись на широкий и длинный диван, бывший в этом замке его постелью, Тарос лениво потянулся за непременным атрибутом лучших покоев, – вазочкой с орешками.

Согласно этикету перекусывать между трапезами почему-то считалось дурным тоном, и от завтрака до обеда весь третий этаж дружно грыз засахаренные фрукты, орешки, изюм, пил чаи и настойки с крошечными печеньями и пирожными и хрустел подсоленными фисташками и миндалём.

Испортить перед обедом аппетит квартерону не дал ворвавшийся как вихрь Стан, одетый в тёмно-синие узкие штаны из занийской замши, белоснежную рубаху с широким отложным воротом и роскошный колет, доходящий до середины бедра. На его ногах красовались изящные сапожки. Отросшие волосы, блестевшие после хорошего мыла, были зачёсаны назад и уложены умелыми руками кого-то из слуг.

– Тина встала?

– Умывается, – рассматривая принарядившегося родича, кивнул Тарос и едва не взвыл, внезапно ощутив острую тоску и отчаяние.

Вот таким же высоким стройным парнем могла бы быть и его Тина, если бы не неудачная шутка перехода. И именно о таком облике она и мечтает, видя каждый день своих двойников. Он и сам бы мечтал на её месте, чего уж душой кривить. Столько всего припомнил и передумал за последние дни. Трудно было не понять, что нет у него никакой надежды на нормальную семейную жизнь с любимой девушкой. Оттого и накатывает время от времени нестерпимая боль, закрывая весь мир чёрным покрывалом безнадёжности.

– Тар… – Стан резко свернул в его сторону, сел рядом, – ну не нужно так. Знаешь, я тоже всё время про вас думаю… и хочешь, честно скажу, какая мысль пришла мне в голову?

– Давай, – вяло согласился квартерон, совершенно не веря в возможность не то чтобы разрешить его беду, но хотя бы сделать не такой болезненно-горькой.

– Тар… только давай напрямик… без дипломатии… ну её, какая в таких делах дипломатия. Мы же с тобой оба понимаем, в чём дело… тебе от её фигурки крышу сносит. Только фигурка эта не её… вернее, не его… блин, как сказать поточнее?! Во, у нас говорят, нужно отделить мух от котлет… ну, может, тут это и не подходит, но если разделить большую проблему на несколько, помельче, можно назвать две основные части. Общение моральное и секс, ну, по-вашему, телесное общение. Я понимаю… это очень трудно… видеть красивую девушку и стараться себя убедить, что она парень. Но другого пути нет… я ведь её копия и точно знаю: Тина никогда не будет с тобой спать, уж извини за правду. Зато, если ты откажешься от таких намерений… будет рада с тобой общаться морально… вон посмотри, как они дружат с Зайлом. Подумай сам, ведь всегда лучше иметь половину, чем ничего. Тем более найти девушку на ночь тут не проблема. Да и любая морянка будет не против. Не кривись, это для того лишь, чтобы не выглядеть рядом с Тиной озабоченным козлом. И не злись на меня за правду, ведь больше никто тебе её не скажет.

Тарос молчал несколько минут, мрачно рассматривал рассыпанные по ладони орешки, горько кривил губы, не замечая, как страдальчески хмурится в ответ Стан, чувствующий его боль как свою.

– Наверное, ты прав, я попробую… но не обещаю, что получится… сразу. – Квартерон поднялся с дивана и отчуждённо глянул на Стана: – Ты, наверное, хотел с ней поговорить? Я подожду в галерее, посмотрю королевские портреты.

– Я и сам лучше бы там погулял. – Стан проводил тоскливым взглядом торопливо покинувшего гостиную Тароса и яростно провёл рукой по волосам, совсем забыв про старания придворного цирюльника, целых полчаса возившегося с его шевелюрой.

– Ух ты! – Тина, одетая в костюм Зорро, с завистью рассматривала наряд брата. – Где урвал?

– Моряна сказала, чтобы ты надела платье, – хмуро сообщил командир и потянулся за орешками, – там будет вся знать… сегодня вроде как празднуем победу.

– А губозакатывательную машинку ей не подарить? – ощетинился Костик. – Я, между прочим, свободная иномирянка и никаким этикетам подчиняться не обязана.

– Тин… хоть ты меня не грузи, а? Знаешь, как трудно, когда со всех сторон светятся, плачут, смеются и злятся чужие эмоции? Моряна обещала научить щиты ставить, но пока ей некогда… лечила советника, еле живой. Слуги после завтрака нашли в саду, не сразу узнали. Одет как простой работяга, видимо, сбежать собирался, но споткнулся и чуть не сдох.

– Ну и пусть бы сдох, кому его жаль, – расстроенно фыркнула Тина, – всё равно казнят.

– Не знаю, мне на него плевать. А вот ты… и себе хуже сейчас делаешь, и Тароса подводишь… Чёрт, зачем я согласился… ничего нет глупее, чем уговаривать самого себя.

– Ну и не уговаривай… лучше поделись, где рубашечкой разжился?

– Так в шкафах… они тут от шмоток ломятся. Тот старикан нас специально поселил в те комнаты, где советник всего натаскал. Он запасливый был. Вернее, ещё есть. Тин… иди, присмотри платьице… или я за моряной кого отправлю. Впрочем, поздно… она сама уже идёт.

• Предыдущая
• 23/65
• Следующая