Профессионалы - Шакилов Александр - Страница 9

• Предыдущая
• 9/93
• Следующая

И разложить детку на столе, нижними лапками кверху и врозь — мощно, жарко навалиться, подмять, ворваться брандспойтом и выплеснуть пену.

От желания пиво поперёк горла стало.

— Здравствуйте, можно? — а сама уже посреди комнаты, оглядывается, куда бы попочку пристроить.

— Здравствуйте. Присаживайтесь. Чему могу?..

Плакат — всегда перед глазами. Куда не повернись — перед глазами. Веки зашторь, а всё равно видно: «…в том числе противопожарных формирований, предназначенных для…» А что вы хотели? — обычный кабинет обычного феникса. Стол, два стула, компьютер, электрочайник. А плакат… — а плакат успокаивает нервы, по крайней мере, от пошленьких мыслей здорово лечит. Ну и пожарный щит ещё — перед глазами. С громадным красным багром — декоративным, из пенопласта. И ящик для песка в углу, стандартный семьсот на пятьсот на четыреста миллиметров — естественно, без песка.

— Чем, кхе? — повторил Акира. — Могу?

Медленно закинув ногу на ногу, девушка присела на стул. Гордо задрав подбородок, продемонстрировала профиль и поджала губки:

— Можете. Уверенна, ещё и как можете.

Ну и как после ЭТОГО не поперхнуться?

— А?! — и пузырями наружу, прям на рубашку. Новую, ещё ни разу не стиранную.

— Осторожней. Что вы?!.. — улыбнулась, довольна произведённым эффектом.

— А вы… у вас… ваши вещи сгорели, да? Протокол составить? Для страхового агентства? — Акира честно попытался изобразить сочувствие. Но опять прокачало на здоровый цинизм — а что поделаешь: привычка — чуть ли не каждый день одно и тоже: боль, слёзы, как теперь жить, и стоит ли вообще. И вся эта безысходность трёт душу, шкрябает, продавливает внешние слои кровавыми рубцами. А душа ведь не железная: сначала, конечно, сочувствие арии поёт, потом чужие слёзы шматуют в клочья милосердие, а дальше, нескоро, но всё-таки… — мозолями и толстой омертвевшей кожей обрастает ранимая некогда душа: становится бесстрастной и безразличной… Коросты и струпья: какое, нафиг, сопереживание?! О чём вы, уважаемые?!..

Девочка. Пышная причёска. Ножки красивые и сама, и… Да на стол её, на стол!!

…ножж-ж-жки!!..

Похоже, детка понимает, ЧТО творится с Акирой — женская интуиция, не иначе:

— Нет, вещи целы! Протокол не нужен. Мы живём через три дома, просто бабушка выскочила, а я за ней. В чём была… Не я была… в чём… она, бабушка… — Смутилась, вроде, покраснела очень эротично. — А я…

— Да-а, помню-помню, резвая у вас родственница, ага. Хорошая женщина, приятная в общении.

— Да, она очень болезненно переносит… э-э… катаклизмы, бедствия. Хоть и чужое, но… жалко, да?.. Всё, что…

— …накоплено за годы тяжёлой работы? Огню под хвост?

— Да-а… Вы, наверное… Часто такое слышать, да? Приходится?

— Да, очень часто. Чаще, чем хотелось бы.

Хотелось бы… Оч-чень хотелось бы!! Стоп!! — равнение на плакат!!

«…в том числе противопожарных формирований, предназначенных для организации предупреждения пожаров и их тушения…»

— Что вы говорите? Какой ужас! Сочувствую. — Девушка достаёт из сумочки пачку «Курилы ментол», радужным маникюром вправляет сигаретку в зубы. Одна из орхидей прически резко дёргается по направлению к фениксу: эластичный стебель-удавка мгновенно удлиняется, лепестки трансформируются в хищную пасть со множеством мельчайших зубцов. Не добирая двадцати с мелочью сантиметров до невозмутимого личика Акиры, бутон выхватывает из воздуха пролетающую мимо муху. Сглотнув, орхидея возвращается в причёску. Эта модель мьют-цветка запросто поймает и слопает воробья.

Короста-мозоль?

…а может, детка совсем без нижнего белья?..

Сигаретка, ага. Повод? — повод!

Акира поднимается, обходит стол, цепляясь бедром за угол, зажигалка в боеготовности — Акира наклоняется:

— Не стоит. Сочувствие излишне, поверьте. Это всего лишь моя работа, мой долг.

…без лифчика!!..

Детка явно желает спросить что-то гадостное, каверзное. Акира видит, как прячутся за длинными ресничками огромные голограммы-глазища, избегая пристального мужского — жадного! — взгляда. Она очень хочет спросить, но сомневается — боится? Чего?

Решилась:

— Вы Феникс, да? в смысле — феникс? Настоящий?

— Да, феникс. Это мой талант, официально зарегистрированный Профсоюзом вольного города Вавилона.

— Феникс?! Ух!! Извините… А как это? быть фениксом? И гореть? И умирать? Больно, да? Меня Юрико зовут.

— Очень приятно, Акира Ода, можно просто Акира. Поверьте, быть фениксом это… почётно. А гореть даже… мне нравится гореть. — Акира несёт полную чушь, вот бы его сейчас услышали докторишки из отдела психологической реабилитации. — Я испытаю настоящее, ни с чем не сравнимое наслаждение от своей работы. Я профессионал, понимаете? Профессионал. Изгой, можно сказать, в некотором смысле.

— Изгой? Акира-сан… Акира… Я тоже.

— Что тоже? Кто? Вы?..

— Я.

— А вы… Вы кто, девушка? Извините, по профессии?

— Юрико. Меня зовут Юрико. Хотите угостить меня пивом? — Она кивает на недопитую на треть бутылку. — Я люблю пшеничное, всё равно какое. Тут недалеко есть уютный бар. И всё-таки, как это? Гореть?

— Вам действительно интересно?

— Да!

— А-а… Ну, хорошо, не проблема, я не виноват, Вы сама спросили… Значит так, реакция горения подразделяется на три вида: собственно горение, взрыв и детонация. Для возникновения и развития процесса горения необходимы три компонента: источник зажигания, горючее вещество и окислитель.

— Вы не совсем меня поняли. Как это? ГОРЕТЬ? Я серьёзно.

— И я не шучу. Сущность горения в следующем: нагреваем источником зажигания горючее вещество до начала его теплового разложения. В процессе, понятно, выделяются пары углерода и водорода, которые соединяются с кислородом воздуха и в результате образуют двуокись углерода, воду и выделяют немало тепла. Ещё, ага, имеем сажу и — куда ж без него? — угарный газ.

— Понятно.

— Приятно, когда понимают сразу.

— Спасибо.

— Не за что.

— Вот и я о том же. И всё-таки, угостите даму пивом. Или фениксы не джентльмены?

Огромная, облепившая торец двадцатиэтажного здания активная афиша: переливается радугой, пускает сверху вниз крупную, видимую издалека текстовку. Афиша завлекает на новую постановка по пьесе некого Кальдерона «Чистилище святого Патрика». Акира зевнул и отвернутся — пожалуй, он всё-таки не театрал. Вот телевизор под пиво посмотреть — это да, а стреляющих в конце преставления ружей ему и на работе хватает.

• Предыдущая
• 9/93
• Следующая