Нет повести печальнее на свете... - Шах Георгий Хосроевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/90
• Следующая

Весь путь с места посадки космолета до города Тропинин пристально вглядывался в облик незнакомой жизни. Ему не впервые приходилось выполнять роль посла, и каждый раз начальная стадия контакта была самым увлекательным переживанием, оставлявшим в памяти неизгладимый след.

Конечно, нельзя сказать, что все подряд бывало в таких случаях внове. Скорее наоборот: в массе узнаваемых, привычных вещей изредка встречалось нечто неведомое, порой несуразное, по крайней мере – на посторонний взгляд. Угадать его назначение доставляло своего рода интеллектуальное удовольствие. Да и понятно: у дочерних цивилизаций одна основа – человек, расселившийся по Вселенной. Повсюду он сохранял свое первородное естество, и везде местная природа лепила его на свой лад, заставляла приспосабливаться, лишала одних качеств и прививала другие, так что через столетия это были все те же люди и уже не те. В данном случае – гермеситы, не земляне.

Тропинин односложно отвечал на замечания сопровождавшего его чиновника, не очень вслушиваясь в монотонные пояснения относительно сооружений, мимо которых они проезжали. В конце концов, не имело ровно никакого значения, что гигантский конусообразный дворец с пышной колоннадой служил помещением высших математических курсов; что приземистое серое здание, напоминавшее старопрусскую казарму, вместило философскую академию; что паривший в воздухе стеклянный мост тянулся на шестьдесят километров, а туннель, выложенный фосфоресцирующими плитами из неизвестного ему материала, пролегал на глубине пятисот пятидесяти четырех метров. Все эти сведения еще не дают ответа на главный вопрос: каков уровень здешней материальной и духовной культуры по сравнению с Землей и другими обитаемыми планетами – звеньями Великого кольца? По первому впечатлению Гермес находился где-то в пределах XXII–XXIII земных веков. Но первое впечатление обманчиво, кто знает, что обнаружится, когда он поближе познакомится с этой колонией. Так, ему уже известно, что у гермеситов отличная робототехника, зато у них нет космоплавания: какой поразительный пробел!

Многое зависит от того, насколько благожелательно местные власти отнесутся к его миссии. Разумеется, они кровно заинтересованы, чтобы он дал положительное заключение о возможности подключить Гермес к кольцу со всеми вытекающими отсюда преимуществами. Это, однако, еще ничего не значит. Могут утаивать информацию, подсовывать выгодные для себя сведения, препятствовать нежелательным, с их точки зрения, встречам – каких только приемов не существует, чтобы укрыть пороки и выставить на обозрение добродетели! Впрочем, не следует настраиваться на такой лад, нет у истины большего врага, чем предвзятость. И лучший способ проникнуть в характер общества – это познать человека.

Тропинин прервал очередное разъяснение своего спутника и, положив руку ему на плечо, спросил:

– Как вас звать?

– Уланфу.

– Можно, я буду называть вас по имени?

– Разумеется.

– Скажите, какая у вас принята вообще форма обращения?

– Синьора, синьор.

– Ага, это от итальянцев.

– Может быть, но имейте в виду: мы давно преодолели национальные различия. Пожалуй, никто, кроме историков, и понятия не имеет, что такое нация.

– Следовательно, вы историк?

Тропинину показалось, что в тоне собеседника проскользнула нотка досады.

– О нет, я математик.

– Вам можно позавидовать, – сказал Тропинин. – У нас на Земле давно покончено со всеми видами неравенства наций, дело постепенно идет к их слиянию, но пока они существуют, и с этим связано немало проблем. Вообразите, к примеру, сколько сил и средств приходится расходовать на изучение иностранных языков, перевод литературы. Вы избавлены от подобных потерь.

Уланфу смутился.

– Не совсем, – сказал он с явной неохотой. – Обратите внимание, справа от нас новейшее предприятие по производству роботов. Здесь нет ни одного человека, они сами выполняют всю работу – от конструирования до упаковки продукции. Единственное, что им требуется, – заказ с указанием назначения и основных параметров будущего изделия.

– Любопытно, – отозвался Тропинин, кидая взгляд на элегантное сооружение из стекла и бетона.

– А слева можно видеть пригородный парк.

Тропинин не позволил себя отвлечь.

– Скажите, Уланфу, что вы подразумевали, сказав «не совсем»?

– Ну, к сожалению, и у нас существует проблема перевода.

– Вот как? А я простодушно полагал, что вы сконструировали этот замечательный прибор, – он указал на переносной ап, врученный ему сразу по выходе из космолета, – специально для контактов с пришельцами вроде меня.

– Видите ли, синьор, вы затронули вопрос, касающийся принципов нашего общественного устройства, и вам лучше получить информацию на этот счет от более компетентных лиц.

– Вас что-то смущает? – спросил Тропинин, кивая на водителя, не проронившего за всю дорогу ни слова.

– О, ни в коей мере! Чтобы у вас не сложилось ложного впечатления, я могу в общих чертах познакомить вас с устройством гермеситского общества. Но учтите – это будут объяснения дилетанта.

– Неважно, иногда дилетанты предпочтительнее профессионалов. У нас, на Земле, есть даже поговорка: специалист подобен флюсу.

У гермесита округлились глаза.

– Не понимаю.

Тропинин взглянул на него с интересом и пояснил:

– Ну, когда человек углубляется в детали, он порой теряет общую перспективу.

– Ах, так… – протянул Уланфу. – Это, конечно, шутка.

– Да, шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Итак?

– Вы сейчас поймете, почему меня поразил ваш скепсис в отношении специалистов. Дело в том, что профессионализм – высший принцип гермеситского общества. – Уланфу посмотрел на Тропинина так, словно тот должен был рухнуть от этого сообщения.

– Доскональное знание своего предмета повсюду в почете, – вежливо возразил Тропинин.

– Не сочтите за похвальбу, но мы сумели достичь совершенства на этом пути.

– Поздравляю, однако и у нас на Земле весьма ценится профессионализм.

• Предыдущая
• 24/90
• Следующая