Число Зверя - Левин Айра - Страница 12

– Как ты считаешь, это был заговор? – спросил мистер Кастивет, и Розмари снова почувствовала, что она выпадает из общей беседы, и поэтому ответила невпопад. Извинившись, она пошла за миссис Кастивет, которая пригласила ее посмотреть ванную и туалет. Ей показали бумажные полотенца с надписью «Для наших гостей» и книгу «Анекдоты для чтения в туалете», которые были совсем не смешные.

Розмари и Ги ушли в половине одиннадцатого, сказав на прощанье «До свиданья, Роман» и «Спасибо, Минни», и после сердечного рукопожатия обещали приходить еще, Что со стороны Розмари было чистейшей фальшью. Как только они вышли в коридор и услышали, что дверь за ними закрылась, Розмари с облегчением вздохнула и радостно взглянула на Ги, увидев, что он делает то же самое.

– Ну-у, Роман, – сказал он, смешно сдвинув брови. – Перестань му-у-учить Ги своими рассказами про Моджес-ку-у-у!

Розмари засмеялась и цыкнула на него, они схватились за руки и на цыпочках побежали к своей двери, вошли внутрь, закрылись на замок, на засов и на цепочку. Ги забил невидимые гвозди, привалил невидимые камни, поднял невидимый разводной мост, вытер лоб и устало посмотрел на Розмари – она согнулась и умирала со смеху.

– Ну и отбивные!

– Боже мой! – подхватила Розмари. – А пирог! Как ты съел целых два куска? Он же был ужасный!

– Милая моя, – сказал Ги. – Это было образцом сверхчеловеческого мужества и самопожертвования. Я подумал: «Наверное, эту старую каргу никто в жизни не просил о добавках», – и поэтому отважился. – Он величественно взмахнул рукой. – Иногда у меня возникает потребность совершать благородные поступки, Они прошли в спальню.

– Она сама выращивает разные травы, – сообщила Розмари. – А потом выбрасывает их в окно.

– Ш-ш-ш, у стен есть уши. А как тебе понравилось серебро?

– Послушай, а тебе не показалось это смешным: у них всего три одинаковые тарелки, – спросила Розмари, снимая туфли одна о другую, – и столько красивых серебряных ножей и вилок.

– Давай лучше не будем сплетничать: вдруг они нам их завещают?

– Нет, лучше будем вредными и сами себе купим. А ты в туалет не ходил?

– У них? Нет.

– Отгадай, что у них там есть.

– Биде.

– Нет. Сборник анекдотов. – Не может быть! Розмари сняла платье.

– Точно. Книжечка на веревочке. Прямо около унитаза.

Ги улыбнулся и покачал головой. Он стоял у серванта и пытался расстегнуть запонки.

– Но рассказы Романа, – признался он, – были очень интересные. Я раньше никогда не слышал ничего про Форбса-Робертсона, а ведь он в свое время был звездой. – Он никак не мог справиться со второй запонкой. – Я завтра снова пойду к нему, он мне еще что-нибудь расскажет.

Розмари с удивлением посмотрела на мужа.

– Ты?

– Да, он меня пригласил. – Ги вытянул руку. – Помоги, пожалуйста.

Она подошла к нему и почувствовала себя растерянной.

– Но мы ведь договаривались встретиться с Джимми и Тайгер.

– Разве? – спросил он, искренне удивившись. – По-моему, мы должны были еще созвониться.

– Нет, мы уже договорились. Ги пожал плечами.

– Ну, встретимся с ними в среду или в четверг. Розмари наконец расстегнула запонку и протянула ее на ладони. Ги забрал ее.

– Спасибо. Но ты можешь туда не ходить, если не хочешь, останешься здесь.

– Наверное, я лучше останусь, – согласилась она, потом подошла к кровати и села.

– Он лично знал Генри Ирвинга, – продолжал Ги. – И это ужасно интересно!

Розмари отстегнула чулки.

– Зачем они сняли картины? – задумчиво спросила она.

– Не понимаю.

– Картины… Они их зачем-то сняли. И в гостиной, и в коридорах. Там одни гвозди остались. Картина, которая висит над камином, совсем не из той рамы. Она на два дюйма короче с обеих сторон.

Ги внимательно посмотрел на нее.

– А я и не заметил.

– И зачем у них столько газет и бумаг в гостиной?

– А это он мне объяснил, – сказал Ги, снимая рубашку. – Он собирает марки. Со всего света, поэтому так много разной почты.

– Да, но почему все это свалено в гостиной? У них ведь есть еще три или четыре комнаты, и все закрыты. Почему бы им туда все не переложить?

Ги подошел к Розмари, держа рубашку в руке, и нажал пальцем ей на нос.

– Ты становишься такой же любопытной, как и Минни, – сказал он, чмокнул воздух и отправился в ванную.

Через десять или пятнадцать минут, поставив чайник для кофе, Розмари почувствовала резкую боль внизу живота – верный сигнал приближающихся месячных. Она расслабилась, держась одной рукой за плиту, и подождала, пока боль утихнет, затем вынула салфетку, банку с кофе и вдруг ощутила себя одинокой и несчастной.

Ей было двадцать четыре года, она хотела иметь троих детей с разницей в два года, но Ги был к этому «пока не готов», и она боялась, что он не будет готов, пока не станет такой же знаменитостью, как Марлон Брандо и Ричард Бэртон вместе взятые. Неужели он не знает о своем таланте и о том, что ему обязательно повезет? Поэтому ее план был – забеременеть «случайно»: от таблеток у нее болела голова, а резиновые изделия она считала отвратительными. Ги сказал на это, что подсознательно она продолжает оставаться доброй католичкой, хотя никаких дальнейших объяснений она ему не давала. Он снисходительно изучал ее календарь и избегал «опасных» дней, хотя каждый раз она говорила: «Нет, сегодня можно. Я уверена, что сегодня безопасно».

И вот снова в этом месяце он выиграл, а она проиграла в их недостойном соревновании, о котором он даже не подозревал.

– Проклятье! – Она с силой стукнула банкой по плите.

Из комнаты отозвался Ги:

– Что там случилось?

– Я ударила локоть!

Теперь, по крайней мере, она поняла причину своей сегодняшней депрессии.

Черт побери! Если бы они не были женаты, она бы уже раз сто успела забеременеть!

Глава 7

На следующий вечер, сразу после ужина, Ги отправился к Кастиветам. Розмари размышляла, чем ей лучше заняться после уборки кухни: сделать подушечки на подоконники или забраться в кровать с романом «Дитя в земле обетованной», но неожиданно в дверь позвонили. Это была миссис Кастивет со своей подругой – низенькой, пухлой, улыбающейся, и с большим значком на груди, призывающим выбрать Бакли в мэры города. Подруга была в зеленом платье.

– Привет, дорогая. Мы тебе не помешали? – спросила миссис Кастивет, как только Розмари открыла дверь. – Это моя близкая подруга Лаура-Луиза Макберни, она живет на двенадцатом этаже. Лаура-Луиза, а это жена Ги – Розмари.

– Здравствуй, Розмари. Добро пожаловать в Брэмфорд!

– Лаура-Луиза только что познакомилась у нас с Ги и захотела познакомиться с тобой, поэтому мы и пришли. Ги сказал, что ты осталась дома и ничем не занята. Можно войти?

Розмари вежливо проводила их в гостиную.

– О, у вас новые стулья, – заметила миссис Кастивет. – Какие красивые!

– Их привезли сегодня утром.

– Ты себя хорошо чувствуешь, дорогая? Ты выглядишь разбитой.

– Все в порядке, – ответила Розмари. – Просто у меня первый день месячных.

– И ты осталась совсем одна? – удивилась Лаура-Луиза, присаживаясь. Когда у меня были первые дни, я не могла ни двигаться, ни есть, вообще ничего не могла делать. Дэн давал мне джин через соломинку, чтобы боль утихала. Вообще мы с ним – стопроцентная сдержанность, кроме вот таких дней.

– Девушки сегодня лучше справляются с трудностями, чем мы, бывало. – Миссис Кастивет тоже присела на стул. – Они крепче нас благодаря витаминам и хорошему медицинскому обслуживанию.

Женщины принесли с собой совершенно одинаковые зеленые мешочки для ручной работы, и, к удивлению Розмари, Лаура-Луиза вынула оттуда вышивание, а миссис Кастивет – штопку, приготавливаясь к длинному вечеру, работе и разговорам.

– А что это там у тебя? – спросила миссис Кастивет. – Чехлы для стульев?