Тайна стоит жизни - Фаткудинов Зуфар Максумович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/52
• Следующая

Нарком встал, прошелся по кабинету и остановился у окна. Он кивнул Яшенкову:

— Пожалуйста, Николай Иванович, проинформируйте товарищей.

Тот взял листок и начал читать: «Вчера, в воскресенье, около 19 часов старший лейтенант Севчук, находясь в селе Каримово у родственников, заметил гражданина, разыскиваемого органами НКВД. Выйдя из клуба после просмотра кинофильма, этот гражданин со своим знакомым спешно направился к лесу. Севчук, подозвав Галимзяна Гареева, 13 лет, попросил сбегать за участковым Зотовым. При этом просил передать ему: „Дядя Геннадий признал Космача и решил проследить, куда он пойдет. Космач со своим приятелем направился в сторону Чистопольского тракта, к лесу. Пусть возьмет оружие и догоняет“.

В 19-25 сержант Зотов увидел на дне оврага, недалеко от леса, неподвижно лежащего человека. В нем признал Севчука. Он был мертв. Убит ударом ножа в спину».

Закиров был поражен. Он знал Геннадия Севчука. Случившееся казалось невероятным. И опять — Космач!

— Вот что такое медлительность в нашем деле. Чем она оборачивается, — проронил нарком.

Все молчали.

Закиров поднял голову, перед ним сидел Галямов. Весь его вид говорил: «Вот видишь. Я же говорил, нельзя исключать того, что Космач действует не один. И версия твоя дает, кажется, трещину». Закиров не сомневался: окажись они с Галямовым не здесь, он бы сказал это вслух.

Рахматуллин горестно, по-стариковски вздохнул:

— Жалость-то какая. В такие годы — и на тебе. Паренек-то какой!

Опять воцарилась тишина.

— Что думаете предпринимать в ближайшее время? — тихо, усталым голосом обратился нарком к Нурбанову. — И вообще, усматриваете ли в случившемся какую-то закономерность, внутреннюю логическую связь с известными недавними событиями?

— Зариф Рахматуллович (нарком не любил, когда в подобных ситуациях к нему обращались по званию), вы имеете в виду связь между убийством Древцова и гибелью Севчука?

— Это внешняя, зримая связь, Михаил Иванович. Я спрашиваю о внутренней, невидимой связи. Кстати, то, что лежит на поверхности, в нашем деле меньше всего подтверждает закономерность тех или иных событий, их связь между собой. Вы это не хуже меня понимаете.

— Зариф Рахматуллович, если говорить в этом смысле, то мой вывод может показаться нереальным, пустым плодом нервного возбуждения, фантазией.

— Это кому же? — быстро спросил Рахматуллин. — Вы что ж, думаете, если теперь не работаем вместе в одном отделе, так и разучились одинаково соображать? Ну-ка, давайте, Михаил Иванович, вашу фантазию, — улыбнулся он. — Так ли она оторвана от грешной земли?

— Мысль эта окончательно еще не созрела, — начал Нурбанов, — преждевременно я не хотел об этом говорить. — Он повернул лицо к окну. Бледность не сходила с его лица. Видно было: он еще не здоров. — Убийство Севчука — это одно звено в цепи событий, — продолжил Нурбанов. — А именно: действие неизвестного радиста, события у Святовского поселка, то есть случай со Стекловым, обнаружение рации.

И прежде чем продолжить свою мысль, Нурбанов посмотрел на наркома. Он хотел узнать по его лицу, как тот воспринял сказанное. Заметив веселый всплеск в глазах Рахматуллина, Нурбанов понял: их мысли, как и прежде, совпали. «А Рахматуллыч молодец, в форме, в мыслях не закостенел», — пронеслось у него в голове. И обрадовался — версия верна! Теперь получится цельная картина событий, в которой можно будет разобраться.

— Первое: думаю, что связь между убийством Древцова и Севчука случайная, то есть, здесь нет общей цели. Их объединяет лишь одно лицо — Фролов по кличке Космач. Этот тип — чистый уголовник. Полагаю: в первом случае убийство заранее не предусматривалось. — Тут Закиров взглянул на майора Галямова. Тот сидел с непроницаемым лицом. — Это во многом подтверждается материалами дела.

Нурбанов мельком взглянул на присутствующих — все напряженно слушали.

— Второе: Космача усиленно искали темные личности...

— Со светлыми головами, — вставил, усмехнувшись, Яшенков.

— ...которые, пожалуй, связаны как с уголовниками, так и с иностранной разведкой. Бесспорно, руководит ими какой-то прожженный и очень неглупый человек, хорошо знающий обстановку. Таким образом, Космача, по всей вероятности, использовали как приманку в комбинации. Заодно, естественно, стремились привязать его к мокрому делу — убийству Севчука.

Нурбанов выпил стакан воды, вытер платком влажный лоб и продолжил:

— Кто-то всеми силами хочет отвлечь наше внимание от других населенных пунктов, и в первую очередь, конечно, от Святовского поселка. Именно рядом с этим поселком разыгрались неожиданные события как для нас, так и для наших противников. Они никак не ожидали, что мы так быстро нападем на их след. Другое дело, что мы в полной мере не воспользовались этим. Во всяком случае, сами того не подозревая, мы после стычки с Варевым, вынудили их сделать отвлекающий наше внимание ход. Поэтому они пишут анонимку нам, в органы госбезопасности, а не в милицию. А затем идут на крайний шаг — убийство.

Нурбанов взял из папки конверт.

— Почтовый штемпель на этом конверте свидетельствует об отправке анонимки в субботу. Убийство совершено в воскресенье. Мы получаем их сочинение в понедельник. Следовательно, мы могли предпринять соответствующие действия лишь в понедельник. Они, конечно же, знали, сколько времени идет письмо. Значит, действовали без особой опаски, ведь на селе был один участковый милиционер. Им было все равно, кого убивать. Лишь бы привлечь внимание к этому селению. Это я подчеркиваю еще раз.

Нурбанов немного помолчал, оперся обеими руками на спинку стула и продолжил ровным голосом:

— Вот, так сказать, эскизный набросок картины. — Затем Нурбанов перешел к деталям, подробно обосновывая каждый штрих.

Когда он кончил говорить, нарком оживленно подтвердил:

— Ваша точка зрения предельно ясна, Михаил Иванович.

Нурбанов тяжело опустился на стул. Ему не нравилось свое выступление. Показалось — мало аргументировал, да и последовательность речи могла быть лучше.

— Какие будут вопросы? Кто хочет еще высказаться? — спросил нарком.

Все молчали. Почти для всех высказанное Нурбановым предположение явилось неожиданным — и никто не был готов выступить «за» или «против». И поскольку своей концепции никто не имел, а по мелочам настолько высоком уровне спорить не хотели, дабы не выглядеть несолидными, выступающих не нашлось.

— Ну что ж, товарищи, — произнес нарком, — раз никто не желает выступать, придется сказать мне.

Он вытащил исписанный листок из ящика стола, взглянул на него.

— Я знакомился с материалами и сделал некоторые пометки для себя. Грешным делом, у меня тоже витали мысли, которые здесь высказал Михаил Иванович, правда, не в столь рельефном виде. У меня тут есть такая запись. «Подумать о взаимосвязи убийства Севчука с действиями радиста и осуществить проверку этой версии».

Нарком отложил листок в сторону, протер очки и продолжил:

— Правда, выдвинутая Нурбановым, версия почти ничем не подтверждается. Но она, безусловно, заслуживает самого пристального внимания. Лично я поддерживаю ее. Вывод, надо прямо сказать, неожиданный. Хотел бы высказать некоторые соображения.

Нурбанов и Закиров приготовились записывать.

— Мне кажется, используя Космача в Каримово, преследовали двоякую цель. Во-первых, хотели узнать: засвечен он или нет. Это подтверждается сегодняшним звонком преступников в домоуправление. И, второе, как здесь было, уже сказано, использовать Космача в качестве приманки. А заодно связать его кровавым узлом. Но отсюда напрашивается другое. Если Космач попал в сферу влияния иностранной разведки, его будут использовать в своих интересах. Значит, он выйдет из разряда обычных уголовников. При этом возникает вопрос: с чего это так носятся с Космачом? Это настораживает. По всей вероятности, замышляется какое-то новое крупное дело, где без этого «домушника» не обойтись. Надо полагать: иностранную разведку не интересуют квартирные кражи. Их волнует секретная информация или диверсионные акции. Исходя из этого, нужно нам в самое ближайшее время провести ряд мер.

• Предыдущая
• 18/52
• Следующая