Крысиный Вор - Орлов Антон - Страница 36
- Предыдущая
- 36/143
- Следующая
Боевая ничья, наваляли друг дружке знатно. Гнупи и тетушка тухурва потом с жадностью слушали рассказ Шныря и злорадно хихикали, а Крысиный Вор после этого в доме у господина глаз не смыкал – видать, стал бояться, что во сне его зарежут. Шнырь бы тоже на его месте боялся, господина Тейзурга лучше не гневить.
Несмотря на ночной мордобой, свой приказ об охране господин не отменил, и маленький гнупи по-прежнему следовал невидимкой за Хантре Кайдо. Правда, в королевском дворце он так и не побывал, в тот раз ему велели дожидаться снаружи.
Глядя на длинный дом с тремя вывесками, куда шмыгнул в поисках теплого угла маг-перевертыш в кошачьей шкуре, соглядатай с удовольствием думал о том, как будет рассказывать остальным о своей победе над арбалетчиками.
О том, что Нинодия Булонг, бывшая ресторанная танцовщица, прожженная плутовка, отставная шпионка Светлейшей Ложи, водится с демоном, не знали ни соседи, ни прислуга. Нинодия умела, когда надо, держать рот на замке.
В конце осени она купила одноэтажный кирпичный домик в тихом квартале поблизости от Королевского Балетного Театра: Шеро Крелдон выхлопотал для нее солидную компенсацию за полученные на службе увечья. Весной ее посылали в Овдабу собирать сведения для Ложи, и там она угодила за решетку – самое обидное, не потому, что спалилась, а по ложному обвинению. Вспоминая об этом, она всякий раз грязно ругалась.
В женской каторжной тюрьме с иностранкой, осужденной за позорные дела, обращались скверно, товарки по заключению так оттоптали ей ноги, что началась гангрена. Нинодию оттуда выкрала песчаная ведьма, ее напарница, а по возвращении в Аленду ей сразу же оказала помощь лекарка под дланью Тавше, и ступни, хвала милостивым богам, остались при ней, но обезображенные и беспалые. Ходила она теперь с тросточкой, а танцевать, как раньше, не могла вовсе. В последнее время начала втайне от всех разучивать перед зеркалом те сурийские танцы, в которых двигаются только руки, плечи и бедра.
Из Овдабы в Ларвезу ее доставили коротким путем через Хиалу, это устроила ведьма-напарница, которую господин Тейзург признавал своей родней. Вместе с ним был его закадычный приятель Серебряный Лис. О Нижнем мире Нинодия ничего не смогла бы рассказать: ей там стало худо и тошно, по совету мага она зажмурилась и не открывала глаз до самого конца. А красавцу демону с копной серебристых волос, звериными ушами на макушке и роскошным лисьим хвостом, она в ответ на комплимент игриво бросила: «Что ж, захаживай в гости, чаем угощу!»
Тот сверкнул в улыбке острыми клыками и галантно поклонился, а потом и впрямь заявился в гости – с букетом роз и коробкой пирожных, словно самый настоящий кавалер. Нинодия струхнула, но в то же время обрадовалась. Ее мало кто навещал. Да почти никто. Зинта раз в восьмицу забегала проведать, порой кто-нибудь из старых приятелей разной степени потрепанности приходил клянчить денег… У нее был такой широкий круг знакомцев, что всех не упомнишь, но это напоминало кишащую насекомыми поляну: бабочки, шмели, кузнечики, стрекозы, мошкара – между ними много чего происходит, жизнь кипит, а как выпадешь из этой мельтешни, никому до тебя нет дела. Кто ж виноват, что она по большей части вращалась среди гуляк, красоток полусвета, театральных клакеров, авантюристов разного толка и прочей такой же публики?
Нинодия осталась одна, если не считать поиздержавшихся попрошаек, которых она встречала сухо и поскорей спроваживала. Шеро и Суно – славные парни, хотя и маги, оба когда-то в золотые денечки были ее любовниками, но у них служба и собственная жизнь. Спасибо и на том, что обеспечили ей недурную пенсию из казны. Хеледика – девочка-умница, без нее Нинодию сгноили бы в овдейской каталажке, да она тоже по горло занята всякими разными делами.
Вот и начала якшаться с демоном Хиалы. С тоски, на безрыбье… Впрочем, это она так оправдывала свое безрассудство. Демон был ослепительно хорош. В основной ипостаси он выглядел как огромная лисица с пышным серебрящимся мехом, но мог принимать и человеческий облик, хоть мужской, хоть женский. В гости к Нинодии наведывался то обольстительный кавалер гвардейских статей, то изящная, словно роза, выкованная из серебра, изысканная дама – с ушами на макушке и пушистым хвостом. Лис при этом вел себя сообразно наружности: то куртуазный ухажер, то подружка-наперсница, разве можно было перед ним устоять?
Нинодия знала о том, что ложиться под демона нельзя, а то он враз твою жизненную силу выпьет, за ночь на двадцать лет постареешь, это не страшно только для некоторых магов вроде Тейзурга, который, как болтают, сам когда-то был демоном Хиалы. Впрочем, со стороны Лиса не было никаких поползновений завлечь ее в постель: он нуждался прежде всего в собеседнике и слушателе, а не в наложнице на пару ночей. Уж почесать языком он любил! Тысячу лет назад его за это в скалу заточили – допек сверх меры какого-то могущественного путешественника из иных миров. А не так давно господин Тейзург освободил его из ловушки, лихо решив неразрешимую на первый взгляд задачу.
И в мужской, и в женской роли Серебряный Лис был отменно приятным гостем – в самый раз, чтобы скоротать вечерок возле камина за чашкой чая или кружкой фьянгро. В последнее время он куда-то запропастился. Хотя, может, и приходил, когда ее дома не было: раны зажили, Нинодия приноровилась управляться с тростью и понемножку начала выбираться в люди – то в театр, то по модным лавкам, вот и сейчас она вернулась с премьеры оперетки «Украденное зеркало».
Мурлыча привязчивый мотивчик, она с помощью извозчика выбралась из наемной коляски, наградила расторопного парня чаевыми и с минуту постояла на тротуаре, с умилением глядя на свой дом. На черепичной крыше и на карнизах уютно искрился снежок, из трубы поднимался дым, сугробы по сторонам от крыльца перемигивались алмазными блестками. Нынче в столице выдалась на диво красивая зима, давно такой не было. Как будто свирепый Северный Пес проникся особым расположением к жителям Аленды и вовсю для них расстарался.
Окно кухни медово светилось за частым переплетом. Верно, Джаменда заварила чай с имбирем к возвращению хозяйки. От калитки до крыльца – десять шагов. Прежняя Нинодия Булонг, которая на тайной службе в разведке Ложи носила прозвище Плясунья, перепорхнула бы мигом, а теперь знай себе ковыляй, нагружая ноги работой.
За кустом, укутанным в пушистую снежную шубу, что-то шевельнулось. Словно там затаился серебристо-белый зверь, почти неразличимый в сугробе. Нинодия покрепче сжала трость, приготовившись огреть псину, если та попробует цапнуть.
– Эй, выходи!.. Кому говорю! А ну, пшел отсюда!.. Лис, да это никак ты?!
Из-за куста выбралась, встряхнувшись, лисица величиной с большую собаку. Похоже, просидела она там долго, раз ее успело засыпать снегом. Густой мех мерцал, как будто впитал в себя звездный свет.
Увидев лисьи глаза, Нинодия ахнула: по краям серебряной радужки налились кровавые ободки, зрачки, которым полагалось быть вертикальными, сжались в точки-провалы. Совершенно безумные глаза, полные безысходной лунной тоски.
Нинодия смекнула, что Серебряный Лис не в себе. Уж не сбесился ли?.. Впрочем, для демонов Хиалы нет разницы между здравым умом и сумасшествием, хотя иные из них способны себя контролировать. Плясунья лишь сейчас в полной мере осознала, что все это время водила дружбу с демоном, а не с каким-нибудь там экзотическим иностранцем.
Пробрало ее до цепенящих мурашек, но она не была бы Нинодией Булонг, если бы сплоховала и стала дожидаться, когда эта хищная серебристая жуть на нее прыгнет.
– Да что с тобой, Лисонька, такое случилось? Чего сидишь в сугробе, так и замерзнуть недолго! – Ласковый голос предательски дрогнул, и она тут же подсунула логичное объяснение, чтобы не выдать своего страха: – Я уж и сама замерзла, зубы стучат… Идем-ка в тепло, чайком погреемся! И лучше обернись человеком, чтобы пить из чашки за столом, а не из блюдечка на полу. Хороший чай – он и в блюдце чай, а все равно из чашки и удобней будет, и больше форсу!
- Предыдущая
- 36/143
- Следующая
