Наваждение темного воина (ЛП) - Коул Кресли - Страница 51

• Предыдущая
• 51/95
• Следующая

В день его захвата, Реджин видела вамона — возможно самого огромного, и точно самого брутального из всех виденных ею прежде — которого полумертвым притащили в камеру.

После этого ведьма рискнула потребовать выполнения сделки до конца, и освобождения Руби, но Чейз не сдержал слова; он не отпустил их.

И он называет ведьм предательницами?

«Ублюдок».

Но, насколько знала Реджин, Тэда и МакРива больше не трогали…

Сверху зашипел газ, начиная клубиться под потолком, прежде чем рассеяться. Хоть она и ожидала этого в любую секунду, Реджин замерла в неверии.

Наталья пробормотала:

— Мне так жаль, Валькирия.

Реджин завопила от бешенства, колотя в стекло камеры. Она задерживала дыхание так долго, как только могла.

«Борись с этим!»

Зрение помутилось, веки отяжелели…

Они с Натальей рухнули на пол.

Когда Реджин очнулась, то была пристегнута к столу наручниками, которые не могла сломать. Ее когти превратились в бритвы, но она не могла защититься ими.

Капельница вилась к руке Реджин; электроды покрывали кожу. Она повернула голову и увидела Диксон и других ученых в белых лабораторных халатах. В углу стоял, усмехаясь, Фигли.

«Чейза здесь нет?»

Реджин высмотрела камеру наверху. Вероятно, наблюдает за этим с комфортом из своей комнаты. Она отказывалась демонстрировать ему то, чего он ожидал, не собиралась кричать или плакать.

Он однажды сказал ей, что она будет умолять о милосердии, но она умрет раньше, чем сделает это. Она была Реджин Лучезарной, бессмертной дочерью богов.

— Приступим? — Спросила Диксон у других, ее глаза за маской сверкали от нетерпения. — Нам надо сделать много работы за столь короткое время.

Костные пилы и скальпели ровненько лежали на столе. Когда Реджин увидела сияющий металл орудий для вскрытия грудной клетки, ее бравада дрогнула. Она повернулась к камере:

— Чейз, ты должен вспомнить меня! Ты захочешь сгореть в адском пламени, если позволишь этому произойти!

Один из ученых случайно заметил:

— Командующий Уэбб проявил огромный интерес к этому.

Реджин завопила:

— Я собираюсь съесть сердце командующего Уэбба!

Вызванное ее напряжение заставило вспыхивать лампочки. Все ученые склонились над ней, их глаза потемнели от интереса.

— Доктор Диксон, ее пульс — двести пятьдесят и возрастает.

Когда Диксон взяла скальпель, Реджин пристально посмотрела в камеру:

— Я смогу это пережить, Чейз. Но сможешь ли ты?

Деклан проснулся от звука глухих ударов. В дверь его комнаты кто-то стучал.

Скорее всего, Винсент. Чейз перевел свой затуманенный взгляд на часы. Невозможно, но часы показывали половину шестого. Неужели он проспал почти двенадцать часов?

Несколько часов, проведенных в кромешной темноте без сновидений.

От вида иглы, все еще торчащей из его руки, Деклана затопил, вызывающий тошноту стыд. Избавившись от неё, он опустил ноги на пол. Шатаясь от нахлынувшего головокружения, Чейз направился в ванную.

Одна единственная доза свалила его с ног. Как минимум сутки назад.

В дверь снова постучали.

Деклан раздраженно крикнул:

— Открою, через чертову минуту.

В ванной ему на глаза попалась столешница, и тут же Деклана затопили воспоминания о том, как он касался Валькирии. Прикрыв глаза, он воскресил в памяти слова, произнесенные Реджин в преддверии их поцелуя:

— Я не могу этого сделать.

Кажется, она отстранилась от него?

Даже если она не стала полностью реализовывать свой план, как можно быть уверенным в том, что все, что произошло той ночью, было настоящим? Деклан сомневался, что Реджин действительно его хотела, возможно, это была всего лишь ответная реакция её тела на прикосновение мужчины… Валькирия утверждала, что в последний раз была с мужчиной два столетия назад, хотя не исключается, что это всего лишь очередная ложь…

Посмотрев в зеркало, Деклан с трудом узнал себя в отражавшемся мужчине. Расширенные зрачки, бледная кожа, покрытая липким потом. С отвращением отвернувшись от зеркала, он шагнул в душевую кабину.

Оттирая свое тело под струями горячей воды, Деклан смывал следы охоты и двенадцатичасовой отключки. Мужчина развел плечи, но не смог размять скопившегося там напряжение.

Опустив голову под струи воды, Деклан прижал ладони к плитке, его взгляд наткнулся на дорожки шрамов. Также плохо, как тогда в Белфасте. Деклан не думал о себе как о наркомане с тех самых пор, но теперь бесполезно отрицать очевидное. Он может колоться всю оставшуюся жизнь, гоняясь за теми ощущениями, которые испытал с Валькирией.

Реджин показала ему, что значит умиротворение. Каким-то образом она была ключом. Отказаться от нее?

Иисусе, да что он вообще от нее хотел? Деклан никогда не был удовлетворен этой стороной своей жизни, поэтому даже не мог представить, что ему нужно. Он не знал к чему нужно стремиться.

Единственное в чем Чейз был уверен, так это в том, что он хотел большего от Реджин. Больше времени, проведенного с ней, больше прикосновений…

Намного больше.

Со всей очевидностью пришло осознание, что он ждал её всю жизнь, ждал Реджин. Я уже не смогу существовать, как прежде. Не смогу снова позволить жестокости, бездушности и утомленности главенствовать в моей жизни. Больше нет. Уж лучше пулю.

Значит, он должен сделать выбор. Либо он принимает Реджин как свою женщину, вместе с ее характером и осознанием того, кем она является. Либо покончит с собой.

Деклан медленно выдохнул, постепенно осознавая правду — поначалу он относился к ней так же, как и ко всем остальным. Теперьвсе изменилось. Он уже ломал голову над тем, во что выльется это его осознание.

Смотря на нее, Деклан не думал о ней как о какой-то мерзкойdetrus. Он думал о ней как о… своей женщине.

Он смог бы принять её. Однако наткнувшись взглядом на шрамы, покрывающие его тело, Деклан с горечью подумал:

«Реджин никогда не примет меня».

Круг замкнулся, Декко. Какая ирония.

Полный лютой ненависти к своим шрамам, Чейз запрокинул голову и зарычал, испытывая почти ощутимую боль от осознания своего физического несовершенства; его кулак впечатался в плитку. Его желание обладать Валькирией было чертовски сильным.

Деклан с удовлетворением ощутил боль в руке. С яростным остервенением он наносил удар за ударом, пока плитка не растрескалась, а ее осколки не стали осыпаться ему под ноги.

Мужчина подставил лицо под брызги воды.

«Забрать Реджин и вырваться из этого места».

Чейз мог бы заставить ее любить его. Он нашел бы способ. У него было много возможностей. Его мысли стали еще мрачнее.

Повернуться спиной к своему долгу, к делу всей своей жизни? Предать Уэбба, единственного близкого ему человека в этом мире?

«Сбавь обороты, Декко… нужно подумать над этим».

Вечером, когда закончится допрос, он отправится на пробежку, и даст себе возможность хорошенько все обдумать. Если понадобится, он пробежит весь остров, но примет решение.

Чейз вытерся, затем надел камуфляж, ботинки и пуловер. Дело оставалось только за ненавистными перчатками. Сегодня они были даже жестче чем обычно, особенно длявсе еще кровоточащей правой руки.

Вся одежда казалась тесной, его кожа словно зудела. Мужчина ослабил ремень на часах. Без десяти шесть.

Выходя из комнаты, Деклан поравнялся с Винсентом и зашагал по коридору, охранник направился следом за ним.

— Магистр Чейз, я стучал и звонил вам несколько часов.

— Позже.

Возле двери в допросную его ожидал Уэбб.

— Это срочно.

— Сынок, ты как всегда вовремя, — произнес Уэбб и поспешно отпустил Винсента. — Это все.

Загадочно взглянув на Деклана, охранник удалился.

— Мы получили хорошие новости о твоей охоте, — продолжил Уэбб. — Безупречно сработал и вернулся как всегда раньше времени.

• Предыдущая
• 51/95
• Следующая