Бессистемная отладка - Царенко Тимофей Петрович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/52
• Следующая

Весело живут потомки.

Очередной провал, и вот я танцую на столе с официанткой.

Вот во дворе посетители играют паникующей курицей в футбол. Кошмарик на воротах, уже весь в крови и перьях.

Моргенханд с друзьями устраивает соревнование по метанию полена.

Кого-то бьют.

Пьющий какую-то зеленую жидкость Проф, радостно вещающий об уникальной исторической находке и огромный перспективах изысканий. С трудом понял, что речь идет обо мне.

Вот тот же Проф, под столом братающийся с Кошмариком и поящий его из своей кружки. Кошмарик, с глазами в кучу, активно закусывает курицей и выдыхает пламя.

Проф, дарящий Кошмарику свое пенсне…

Я на главной площади что-то вещаю о единстве рабочих и крестьян, призывая скинуть иго несправедливого строя.

Проф, размахивая пивной кружкой, толкает речь о светлом коммунистическом будущем, апеллируя к историческим примерам.

Карательный отряд барона Загральда с бароном во главе готовится к штурму ворот.

Я вещаю барону, кряжистому мужику с иссеченным шрамами лицом, о плановой экономике. Все это в окружении батареи бутылок. Глаза барона горят нездоровым энтузиазмом.

Я объявляю барона генсеком новой коммунистической партии и что-то вещаю о единстве рабочего и правящего класса, ощущая спинным мозгом вращения Карла Маркса в гробу.

Горячий шепот на ухо, и жаркое тело в руках…

Бег по городу…

Мягкая постель, и безумная, первобытная пляска двух сплетенных тел…

Пробуждение было крайне приятным. Кучерявая рыжая головка уткнулась в щеку. Закинутое на живот бедро. И никакого похмелья. Этот мир мне нравится все больше и больше. Кажется, я это уже говорил? Что вчера было… Помню урывками. Девушка под боком встрепенулась и поцеловала в щеку и в шею. Начинаю ощущать себя пионером. Одеяло сползло на пол. Девушка, оценив ситуацию, начинает спускаться поцелуями с шеи на грудь и ниже. Все, решено, поселяюсь в этом городе!

В этот момент дверь в комнату, где я проснулся, тихонько приоткрылась. Из-за двери показалась устрашающих размеров голова с черной, лопатообразной бородой. Голова огляделась, приложила палец к губам и исчезла. Дверь так же тихо затворилась.

Минут через пятнадцать девушка чмокнула меня в щеку и, накинув на себя простыню, улизнула из комнаты. Я нашел свои штаны и стал их натягивать. Дверь снова отворилась, и в комнату боком протиснулся обладатель головы. В руках он держал молот размером чуть меньше меня.

– Ну, и как звать тебя, мил человек?

– Филин, очень приятно! – Я протянул ему руку для пожатия.

Кузнец протянутую руку пожал, но отпускать не спешил. Раздался тихих хруст. Судя по ощущениям, как минимум пара переломов. Кузнец с какой-то грустью посмотрел на меня, и выдал:

– Пи…ц тебе, Филин.

И потянул руку на себя, замахиваясь молотом.

Я рванулся назад, в руке кузнеца остался пучок внезапно отросших перьев. Молот едва разминулся с моей головой. Я бросился к окну, но Вакула одним движением отрезал путь к отступлению. Начинаю паниковать. Молот свистнул, едва не размозжив ногу. Я прыгнул в сторону двери, но снова оказался зажат в угол. Уворачиваясь от очередного удара, я прыгнул и по-тараканьи пополз по потолку. Удар кузнеца пришелся вскользь по грудной клетке, и я отлетел к стене. Сейчас меня превратят в малиновый кисель…

Пинаю Вакулу в пах, перепрыгиваю через согнувшееся тело и высаживаю плечом стекло. Осколки неприятно режут голое тело. Свобода!

Я несусь по смутно знакомым улицам, сзади раздается рев, больше приличествующий медведю. Прохожие радостно улыбаются и машут руками. Видимо, я вчера что-то упустил. Репутация со всеми «дружелюбие», плаща на мне нет.

Вот и таверна. От увиденного я спотыкаюсь и едва не лечу на мостовую.

Вывески с рогатым ослом нет. Вместо этого красуется огромный красный транспарант с лицами Сталина, Путина и Че Гевары. Перекрещенные серп и молот циклопических размеров, прибитые на здоровые стальные скобы. И короткая лаконичная надпись: «Революционный штаб».

В этот миг ноги в районе колен пробили два арбалетных болта и со спины раздался голос:

– Именем святой инквизиции!

Меня схватили под руки два рыцаря в полных доспехах и потащили в сторону площади. Там толпа таких же рыцарей, видимо, штампуют их на одном заводе, деловито складывают огромную кучу хвороста со столбом в центре. Лица закрывали сплошные шлемы с крестообразными прорезями.

Помимо толпы рыцарей в бело-красных накидках поверх стальных доспехов, на площади было полно народу. Видимо, весть о готовящейся казни быстро облетела небольшой городок.

Человек в богатом костюме инквизиторских цветов что-то втолковывал градоначальнику, которого я смутно узнал по мною же разбитому лицу. Разговор шел на повышенных тонах.

Толпа роптала.

Через пару минут меня втащили на хворост и деловито привязали к столбу. Рыцари выстроили оцепление. Не меньше полусотни. Кому это я так успел дорогу перейти?

Тем временем, вступительная часть, видимо, была закончена.

– Именем Света! Еретик и служитель тьмы, Филин, Несущий Хаос, за сношение с обитателями бездны, людоедство и наложение проклятий на территории Светлых земель приговаривается к смерти через сожжение! Покайся, проклятый, и может свет даст тебе возможность искупления в будущей жизни!

Ага, сейчас, только шнурки поглажу. Я вгляделся в лицо Инквизитора.

Классическая «белокурая бестия».

Тонкие, как их принято называть, «арийские» черты лица. Гладко выбритое лицо, острый подбородок. Льдистые серые глаза. Красно-белая, вышитая золотом мантия поверх кольчужных доспехов, крайне напоминающая военную форму. Странного покроя треуголка тех же цветов, с короткой белой бахромой. У левого бедра клевец. Не командир, а мечта снайпера. И как ему не жарко в таком наряде? На улице довольно-таки тепло. Ох, чувствую, я сейчас тоже перегреюсь. Ну держись, проповедник доморощенный!

– Проклятый? Кто из нас тут проклят, слуга Света? Я, сражавшийся за свою жизнь? Я, вырвавший сердце у порождения мрака его же когтями? Я, призвавший созданий бездны, дабы свершилась месть?

Тут костер вспыхнул. Пламя не давало дыма, и умирать мне предстояло от огня, а не от милосердного дыма. Ну, я тебе это еще припомню, слуга Света.

– Или ты, подлый лицемер, который позволяет существовать проклятой семье Горрингов, ты, несчастный, что возводит жертв на костер, боясь обагрить руки горячей кровью? Ты позволяешь свободно жить некромантам, что убивают детей и обрекают земли на неурожаи! Ты изобличаешь тьму в сердцах ее убийц, ты выжигаешь светом добро и милосердие! Люди, в таком ли Свете вы хотите жить? На что вы обрекаете свои сердца и души? Сбросьте иго служителей адского пламени, что они лживо именуют Светом! Не дадим лицемерным ублюдкам затушить пламя революции! Я умираю, но дух мой не покинет ваши сердца! Я жив, пока жива революция! Libertad o muerte! Свобода или смерть!

Боль была невыносимой, ноги начали обугливаться, меня скрутил хохот. Страшный, поднявшийся из души наперекор боли хохот. Тело, не желающее умирать, начало меняться.

Черт побери, как можно было быть таким идиотом? Он бы еще объявление на форуме выставил! Ведь очевидно, что вчера все местные информаторы панически стучали по всем возможным каналам. С подробным описанием внешности, характера и местами пребывания. Иначе с чего бы сюда наехала такая толпа? Е…ческая сила, да по слухам, в карательном отряде более пяти сотен инквизиторов! А еще Призыватели скоро подтянутся! Да и нефракционных игроков толпа набежит! С учетом награды, которую дают не за всякого рейдового босса. Сейчас перекроют все точки респауна и начнут выстраиваться в очередь за фрагами! А у него жалкий тридцатый уровень и из экипировки только штаны, по словам местных.

• Предыдущая
• 15/52
• Следующая