Железное испытание (ЛП) - Клэр Кассандра - Страница 8

• Предыдущая
• 8/59
• Следующая

Кэлл остановился и уставился на огонь, чувствуя, как его затылок слегка покалывает. Сегодня он видел много странностей, но впервые после иллюзии пещеры он действительно ощущал присутствие магии.

Маг заговорил.

— Ты знал, что раньше люди, желавшие обрести хорошую осанку, ходили с книгой на голове? — У него был низкий рокочущий голос, как треск далёкого костра. Мастер Руфус был крупным, темнокожим мужчиной с лысой головой, по гладкости напоминавшей орех макадамия. Он поднялся на ноги плавным движением, держа плошку в своих широких мозолистых пальцах.

Пламя не дёрнулось. Даже наоборот, оно засияло ещё ярче.

— Это делали только девчонки, разве нет? — спросил Кэлл.

— Делали что? — нахмурился Мастер Руфус.

— Ходили с книгой на голове.

Маг посмотрел на мальчика так, будто слова Кэлла разочаровали его.

— Возьми плошку, — сказал он.

— Но огонь же погаснет, — возразил Кэлл.

— Это и есть испытание, — пояснил Руфус. — Сможешь ли ты удержать пламя, и насколько долго.

Он протянул Кэллу плошку.

Все предыдущие испытания были не такими, как представлял Кэлл. И всё равно ему удалось завалить каждое из них — или потому, что он сам того хотел, или потому, что ему не суждено было стать волшебником. Но было в Мастере Руфусе что-то такое, из-за чего Кэллу хотелось показать себя с лучшей стороны, однако это не имело значения. Ему ни за что не попасть в Магистериум.

Кэлл принял плошку.

Почти немедленно пламя взвилось вверх, словно Кэлл неосторожно повернул до упора регулятор газовой лампы. Мальчик подскочил и намеренно наклонил плошку вбок, пытаясь залить огонёк водой. Но вместо того, чтобы погаснуть, он по-прежнему горел. Паникуя, Кэлл потряс плошку, направляя на огонь маленькие волны. Пламя начало шипеть.

— Кэллум Хант, — Мастер Руфус смотрел на него сверху вниз. Его лицо не выражало никаких эмоций, а руки были скрещены на широкой груди. — Ты меня удивил.

Кэлл ничего не ответил. Он держал плошку, в которой плескалась вода и шипело пламя.

— Я учил в Магистериуме обоих твоих родителей, — сказал Мастер Руфус. Он выглядел серьезным и грустным. Из-за пламени у него под глазами залегли глубокие тени. — Они были моими подмастерьями, лучшими на курсе. Они получили высшие отметки в Испытании. Твоя мать была бы разочарована, увидев, как её сын преднамеренно пытается завалить испытание, просто потому...

Мастер Руфус не смог договорить, потому что при упоминании матери Кэлла деревянная плошка треснула — и не напополам, а на десяток неровных кусочков, каждый из которых был достаточно острым, чтобы порезать ладони Кэлла. Он уронил остатки миски, и каждый осколок загорелся ровным огнём — они были похожи на маленькие погребальные костры, разбросанные у ног мальчика. Но, глядя на пламя, Кэлл не боялся. В это мгновение ему казалось, что огонь зовёт его, просит ступить в него, утопить гнев и страх в его свете.

Когда мальчик огляделся по сторонам, огонь взметнулся выше, распространяясь по пролитой воде, словно она была бензином. Кэлл чувствовал лишь безудержную злость из-за того, что маг знал его мать, что мужчина, стоявший перед ним, мог быть как-то причастен к её смерти.

— Прекрати! Немедленно прекрати! — прокричал Мастер Руфус, хватая руки Кэлла и прижимая их друг к другу. Из-за резкого хлопка порезы на ладонях защипало.

Огонь резко погас.

— Отпустите меня! — Мальчик вырвал свои руки из рук Мастера Руфуса и вытер ладони, покрытые кровью, о штаны, добавив на одежду еще один слой пятен. — Я не собирался так делать. Я даже не знаю, что случилось.

— Случилось вот что: ты провалил очередное испытание, — пояснил Мастер Руфус. Его злость сменилась холодным любопытством. Он изучал Кэлла, как учёный мог бы изучать жучка, приколотого в альбоме. — Ты можешь вернуться к отцу и подождать на трибунах объявления окончательных результатов.

К счастью, в другом конце комнаты имелась дверь, так что Кэлл мог пройти через неё и не встречаться с другими претендентами. Он мог представить выражение лица Джаспера, когда тот бы увидел пятна крови на одежде Кэлла.

У мальчика тряслись руки.

На трибунах было полно скучающих родителей, а вокруг сновали младшие братья и сестры претендентов. Низкий гул разговоров эхом отражался в ангаре, и Кэлл вдруг понял, как необычайно тихо было в коридорах. Для мальчика было шоком снова услышать голоса людей. Претенденты по одному возвращались в ангар через пять разных дверей и садились рядом со своими семьями. У основания трибун были установлены три доски, на которых маги фиксировали поступавшие результаты. Кэлл не смотрел туда. Он направился прямо к отцу.

У Алистера на коленях лежала закрытая книга, словно он хотел почитать, но так до этого и не дошёл. Приближаясь, Кэлл заметил, как на лице его отца начало проступать облегчение, которое тут же сменилось беспокойством, стоило мужчине хорошенько рассмотреть сына.

Алистер подскочил на ноги, из-за чего книга упала на пол.

— Кэллум! Ты перепачкан чернилами, и от тебя разит жжёной резиной. Что случилось?

— Я всё испортил. Кажется... я всё очень испортил, — Кэлл слышал, что его голос дрожит. У него перед глазами стояли горящие осколки плошки и выражение лица Мастера Руфуса.

Отец в утешение положил ему на плечо руку.

— Кэлл, ничего страшного. Ты должен был всё испортить.

— Я знаю, но я думал, что буду... — Он засунул руки в карманы, вспоминая лекции отца о том, что ему придётся постараться, чтобы завалить испытание. Но ему даже не пришлось стараться. Он завалил все этапы, потому что не знал, что делает, потому что не умел управляться с магией. — Я думал, всё будет по-другому.

Отец понизил голос.

— Я знаю, что признавать поражение неприятно, но это к лучшему, Кэлл. Ты прекрасно справился.

— Если под «прекрасно» ты имеешь в виду «отвратительно», — пробормотал мальчик.

Его отец улыбнулся.

— Я забеспокоился, когда ты получил высший балл за первый этап, но потом очки сняли. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то терял баллы.

Кэлл нахмурился. Он знал, что отец хвалил его, но его слова не казались комплиментом.

— Ты на последнем месте. Даже дети, не владеющие магией, набрали больше баллов. Думаю, по пути домой ты заслуживаешь съесть самое большое мороженое, которое мы сможем найти. Возьмём твоё любимое — с ирисками, арахисовым маслом и мишками Гамми[3]. Согласен?

— Ага, — ответил Кэлл, садясь. Он был слишком расстроен, чтобы мысль о мороженом с ирисками, арахисовым маслом и мишками Гамми подняла ему настроение. — Хорошо.

Его отец уселся рядом. Он с довольным видом кивал сам себе. Его радость только росла с появлением новых результатов.

Мальчик заставил себя взглянуть на доски. Аарон и Тамара были на вершине списка с совершенно одинаковым результатом. К раздражению Кэлла, второе место занимал Джаспер, отстававший от лидеров на три балла.

«Ну, а чего ты ожидал?» — подумал Кэлл. Как и говорил его отец, маги были болванами, и неудивительно, что самые болванистые болваны получали самые высокие баллы.

Однако высокие результаты были не только у болванов. Кайли выступила плохо, зато Аарон отличился. Кэлл решил, что это хорошо, потому что Аарон вроде бы очень хотел преуспеть. Правда, высокие баллы означали учёбу в Магистериуме, а отец Кэлла всегда говорил, что такого он не пожелал бы даже злейшему врагу.

Кэлл не знал, радоваться за Аарона, который был дружелюбен к нему, или огорчаться. Он знал лишь, что из-за всех этих размышлений у него разболелась голова.

Из-за одной из дверей вышел Мастер Руфус. Он ничего не сказал, но толпа замолкла, словно он об этом попросил. Окинув трибуны взглядом, Кэлл заметил несколько знакомых лиц: Кайли выглядела обеспокоенной, Аарон кусал нижнюю губу. Джаспер казался бледным и напряжённым, а Тамара была спокойна и собрана, словно она совсем не волновалась. Она сидела между элегантными темноволосыми мужчиной и женщиной, чья одежда кремового цвета оттеняла их бронзовую кожу. На её матери было платье цвета слоновой кости и перчатки, а на отце — кремовый костюм.

• Предыдущая
• 8/59
• Следующая