День мертвеца - Харрис Шарлин - Страница 26

• Предыдущая
• 26/46
• Следующая

Толливер покраснел.

- Я просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - заметил он. - Вспомни, что произошло в Западной Виргинии.

В Западной Виргинии все население крошечной деревни швыряло камни в наш автомобиль.

- Помню, - сказала я. - Но то была деревушка. Эти люди находились под влиянием сильного лидера, который на дух меня не переносил.

- То есть в Сарне против тебя не двинутся единым фронтом?

Я кивнула.

- Возможно, ты права, - подумав, согласился Толливер. - Но я очень боюсь, что…

Голос его прервался.

- Я не хочу стать мишенью для атаки. Поверь, не хочу. Но и не собираюсь трусливо отсиживаться в номере.

- И тебе хочется снова встретиться с Холлисом.

- Да.

Толливер на секунду отвел взгляд.

- Хорошо.

Он заставил себя кивнуть.

- Это будет хорошо - заняться для разнообразия чем-то новеньким. Желаю приятно провести время.

Я вовсе не хотела бросаться людям в глаза, но и пойти одетой кое-как было бы неприлично. Я даже не представляла, в чем люди ходят на концерт духовной музыки, и выбрала то, что казалось мне нейтральным: хорошие слаксы, свитер, мокасины. Когда приехал Холлис, надела теплую куртку. На Холлисе были новые джинсы и вельветовая рубашка. Такого мягкого вельвета я еще не видела. Куртку он тоже надел. И ковбойские сапоги. Это меня удивило.

- Хорошие сапоги, - заметила я.

Он посмотрел вниз, словно впервые их увидел.

- Я занимался верховой ездой и привык к ним.

Он спросил меня, как я чувствую себя после утреннего инцидента. Я ответила, что хорошо. Это был не совсем правдивый ответ, но почти правдивый. Правдой было то, что мне не хотелось больше об этом думать.

Вокруг площади были припаркованы автомобили. Красивые уличные фонари придавали площади процветающий и причудливый вид. Повсюду стояли складные стулья. Дети с визгом гонялись друг за другом. Я была здесь чужая и не могла отличить туристов от местных, но Холлис сказал, что соотношение туристов и здешних жителей - сорок к шестидесяти.

На невысокой сцене у старинного здания суда уже стояли музыкальные инструменты и стулья для первой группы исполнителей. Женщина в длинной, до пят, юбке с широким бирюзовым поясом настраивала гитару. Ее седые волосы ниспадали до талии, лицо с глубокими морщинами было спокойно и уверенно. Мужчинам позади нее было за сорок и за пятьдесят, видно было, что все музыканты - настоящие профессионалы.

- Это Роберта Мур со своими «Сыновьями Благодати».

- Сколько групп будет выступать?

- Увидим. Иногда здесь бывает шесть или семь, но пока я вижу еще три. Бобби Тарум выступает один.

Бобби Тарум оказался очень молодым человеком в ковбойской шляпе, в изящном ковбойском костюме и сапогах. Чисто выбритое лицо светилось в предвкушении успеха. Он разговаривал со стайкой девушек не старше Мэри Нелл, которые хихикали в ответ на каждое его высказывание.

Другие исполнители, как и Роберта Мур, выступали в составе групп. Я обратила внимание на стоявшие за сценой очень дорогие музыкальные инструменты. Да, на любительский концерт не похоже, эти люди знали свое дело.

Стемнело. Холлис достал из машины одеяло, вплотную придвинул свой стул к моему, и мы пристроились под одним одеялом. Мэр Терри Вейл сделал несколько объявлений. Сейчас он вовсе не походил на того взволнованного человека, которого я видела в кабинете шерифа. Он был счастлив и спокоен.

- Коричневый «шевроле венчур», вы заблокировали выход из аптеки. Джебу Мартину нужно попасть домой. Если не хотите, чтобы он вызвал эвакуатор, подойдите и извинитесь.

Толпа рассмеялась. Молодой человек с едва пробивающимися усиками вскочил с места и поспешил к аптеке. Прозвучало еще несколько объявлений, в том числе напоминание, чтобы по окончании концерта слушатели убрали за собой мусор. Потом под бурные аплодисменты Терри Вейл объявил выступление Роберты Мур и «Сыновей Благодати». Седовласая женщина, продолжая настраивать гитару, рассеянно кивнула толпе. Убедившись, что все в порядке, Роберта Мур подала «Сыновьям» знак и начала петь.

Это было великолепно. Должно быть, днем эти люди работали в аптеке или на ферме, а вечером превращались в талантливых музыкантов. Я была потрясена. Я не знала ни одной песни, хотя у меня появилось смутное ощущение, что в детстве я слышала один или два спиричуэла[14]. В чистом вечернем воздухе звучали протяжные, звонкие голоса. Время от времени кто-нибудь из певцов говорил:

- Теперь мы исполним старинную любимую песню, и, если вы ее знаете, подпевайте.

Но песня не оказывалась в числе моих любимых, ее вряд ли знали мои родители или даже бабушка с дедушкой, и я поняла, какая же я невежда. Впрочем, убеждалась я в этом не в первый и наверняка не в последний раз.

Холлис вместе со всеми пел «Старый крест». К моему удивлению, у него оказался приятный баритон.

Стоило мне подумать, что я замерзла и не могу больше наслаждаться пением, как Холлис достал термос с горячим шоколадом. Я выпила и совершенно расслабилась. Никто не обращал на меня внимания, и это было приятно. Рука Холлиса была теплой и сухой, шоколад - вкусным.

Спустя два часа концерт закончился, и люди начали собирать одеяла и стулья. Детей на руках уносили в машины, другие малыши спали на плечах родителей. Я взяла одеяло и термос, а Холлис - стулья.

И тут я наткнулась на Сибил Тиг: она, как и я, несла что полегче, а Пол Эдвардс тащил стулья.

Трудно сказать, кто из нас удивился больше.

- Я и не знала, что вы еще в городе, - сказала Сибил.

Она, как и Пол, выделялась в толпе дорогой одеждой.

- Шериф хочет, чтобы мы задержались, - ответила я.

Я- то думала: Сибил знает, что мы не уехали, знает и об утреннем инциденте, тем более что мальчик-звезда ухаживал за Мэри Нелл. Возможно, Сибил удивилась, что я пришла на концерт. Пол Эдвардс даже не попытался любезно меня поприветствовать; он молча стоял за Сибил с двумя висящими на плече стульями.

- Не понимаю, почему шериф так поступил, - сказала Сибил. - Сожалею, что вам доставили такие неудобства.

Она нерешительно взглянула на меня. Похоже, не знала, как закончить разговор, а я была слишком мелкой сошкой, чтобы выручить ее из затруднительного положения.

- Может, встретимся завтра за ланчем? - предложила Сибил.

Должно быть, никакой другой реплики ей в голову не пришло.

- Приходите вместе с братом в полдень. Хорошо? Вы знаете, где мой дом?

- Спасибо. Думаю, мы его найдем.

Я слегка улыбнулась ей, и мы с Холлисом пошли к пикапу.

Холлис издал сдавленный звук, и я поняла, что он сдерживает хохот.

- Что с тобой? - спросила я и сама улыбнулась.

- Она не знала, как выйти из неловкой ситуации.

- Нет, просто она чувствует себя обязанной людям, которых наняла на работу.

- Ты могла бы помочь ей вывернуться, - заметил он, но, судя по всему, его не слишком беспокоила светская дилемма Сибил.

- Не-а. Я догадалась, что ей в голову придет какая-нибудь идея. И оказалась права.

Мы уложили вещи в багажник и уселись в автомобиль. Холлис крепко обнял меня за талию.

Когда мы подъехали к мотелю, я пригласила его к себе.

- Мне всегда хотелось заниматься любовью в мотеле, - сказал он.

- Такова моя цель… Расширить твои горизонты.

Кровать в мотеле была намного лучше, когда я находилась в ней не одна.

Холлис ускользнул в пять утра. Прошептал, что ему надо домой, принять душ и поехать на работу. Он поцеловал меня, а я на долгий момент прижалась к нему, жалея, что ему нужно уйти. Хотя утонченность не была отличительной чертой Холлиса - ни в любви, ни в беседе, - это не было плохо. Он был большим и теплым, во сне тихонько похрапывал, отчего мне становилось очень уютно. Я как будто лежала с большим, полным энтузиазма плюшевым медведем.

Я бы не возражала провести с ним много таких ночей.

• Предыдущая
• 26/46
• Следующая