В объятиях демона - Дероше Лиза - Страница 35

• Предыдущая
• 35/64
• Следующая

— Ты поймешь это — в конце концов.

— Пойму что?

— Все, — говорит он, и по моему телу пробегает дрожь.

Гейб встает и обнимает меня.

— Фрэнни, все будет хорошо, — наконец говорит он.

Но в его голосе нет уверенности. Совершенно нет.

Проклятье!

Самый нелепый день в моей жизни официально переименован в самый адский. А это кое о чем говорит.

Я кружу по району, пытаясь унять нервы и привести в порядок мысли. Мой приоритет — работа. Та же самая, что и на протяжении последних пяти тысячелетий. И это не ракетостроение или нейрохирургия, с которыми я бы справился даже лучше, чем с Фрэнни. Мне всего лишь нужно отметить одну мизерную душу. И ребенок бы смог. Так почему я не могу?

Риторический вопрос. Неважно, почему я не могу сделать этого. Важно лишь то, что я не могу, — это очевидно, но совершенно неприятно.

Фрэнни сейчас с Габриэлем. Она защищена, от Белиаса и от меня.

Я включаю магнитолу и снова проезжаю мимо дома Габриэля — один раз, два, три. Каждый раз я замедляюсь в отчаянной надежде мельком увидеть Фрэнни в окне. Я нарезаю круги по району, снова и снова оказываясь около домов Фрэнни и Тейлор, пытаясь понять, что случилось со мной — оживляя в памяти последние три недели моего существования.

Внутри все горит сильнее, чем в раскаленной яме, но в то же время я тону в потоке эмоций, не испытываемых демонами.

Как мне остановить это?

Я не могу дышать. Тут я вспоминаю, что мне и не нужно. Но грудь все равно ноет.

Сосредоточься! И что теперь?

На десятом круге я понимаю, что должно произойти. Как бы это ни рвало меня на части, я должен уйти и оставить это Белиасу. Я позволил себе слишком увлечься.

Еще раз проезжаю мимо дома Габриэля и ощущаю ноющую боль в груди, когда поворачиваю на запад, к своей квартире. Добравшись туда, я перемещаюсь в ад, навсегда уходя из жизни Фрэнни.

Я намереваюсь переместиться за стену ада, минуя врата (приятный бонус для демонов первого уровня). Сегодня я совсем не в настроении иметь дело с привратником.

Но как только мои ноги касаются земли, я понимаю, что, несомненно, оказался за пределами каменных стен и врат. Плохой знак. Привилегии аннулированы.

Когда я приближаюсь к вратам, привратник Минос внимательно изучает меня своим единственным, налитым кровью прищуренным глазом, расположенным в центре вытянутого, плоского змеиного лица. Он сгибает длинное скользкое чешуйчатое туловище, чтобы поближе взглянуть на меня.

— Неужели мы впали в немилость? — спрашивает он, обнажая клыки и самодовольно ухмыляясь. Его писклявый голос режет мне слух, усиливая нарастающую головную боль.

Я слишком удручен, чтобы спорить, и опираюсь на кованые железные врата.

— Похоже на то.

Возможно, он не позволит мне войти. Я влип. На его лице смешались предчувствие дурного и предвкушение. Он отходит в сторону, пропуская меня.

— Мы ждали тебя. Я приду к яме, чтобы проводить тебя.

— Отлично, устроим вечеринку. Шарики за тобой, — бросаю я через плечо, проходя сквозь врата и не оборачиваясь.

Как только я оказываюсь внутри, то сразу же понимаю, что в аду жарче, чем обычно. Что совершенно нелепо, ведь я был здесь всего три недели назад. К тому же плюс-минус сто градусов для обычной двухтысячной отметки роли не играет. В аду всегда жарко. Может, все из-за этой кутерьмы с глобальным потеплением, может, оно коснулось и ядра земли?

Второе, что я замечаю, — я сохранил человеческое обличье… и теперь потею. Ну и ладно. Это тело можно расчленить и выбросить в раскаленную яму так же просто, как и другое мое тело.

Третье, на что я обращаю внимание, — это усиленная охрана. Минос нужен лишь для видимости. Не считая случайных нарушителей, людям обычно не воспрещают входить в ад. Что может быть веселее, чем нарушитель? Усиленная охрана — это Ренориан со своим отрядом, оберегающий высокопоставленных особ внутри. Коренастым туловищем в семь футов ростом он опирается на стену, пристально осматривая меня с головы до ног, как только я ступаю за пределы врат. Алые глаза сверкают на золотисто-смуглом лице, плоском и огрубевшем. Когда я смотрю в сторону демона, на его лице расползается зловещая улыбка, словно он пытается запугать меня и обратить в бегство. Он проводит раздвоенным языком по впечатляющим клыкам и поворачивает в руке трезубец. Адская версия пулемета. Он способен концентрировать огромное количество адского огня в одном взрыве — снова и снова. Это оружие не убьет адскую тварь, практически неуязвимую, но заставит захотеть смерти.

Я вхожу внутрь, неторопливо минуя преисподнюю. Среди вечного пламени вопиют в агонии и умоляют о пощаде еле различимые тени: души проклятых. Демоны-надсмотрщики задорно гогочут, тыкая время от времени в появляющуюся из белого пламени конечность или голову. Один взгляд на это, и я снова становлюсь самим собой. Я внутренне улыбаюсь, наслаждаясь едким запахом паленой плоти, смешанным с ароматами гниения, земли и серы, и упиваюсь видом, звуками и запахами дома. На какое-то мгновение мне даже кажется, что я никогда не покидал этих мест. А последних трех недель и вовсе не было.

Но лишь на мгновение.

Я продолжаю неторопливо двигаться на юг, обходя на расстоянии раскаленную яму, и настроение заметно улучшается. Крики, раздающиеся из-за высоких стен, совершенно иного рода. Из глубины доносятся стоны демонов, перешедших черту или упавших в глазах начальства. Проходя мимо ямы, держа путь к огненному озеру, я замечаю каждого демона, особенно надсмотрщиков ямы, гнусно ухмыляющихся в мой адрес. Для демона нет ничего лучше смерти и разрушения.

Затем я вижу неспешно приближающегося со стороны ямы Мархосиаса, чья крапчатая багровая кожа переливается в мерцающем алом и фиолетово-синем свете. В сверкающих красных глазах демона бушует пламя. Поглаживая хвост и цокая по застывшей лаве копытами, как у сатира, он направляется ко мне.

Первое желание — убежать, но я остаюсь на месте. Мархосиас и есть надсмотрщик ямы, но он не может забрать меня, пока я не буду призван и приговорен. К тому же если у демонов и есть друзья — что очень спорно, — тогда Мархосиаса можно считать моим товарищем. Сейчас он состоит в собачьем патруле, поскольку у него есть огромный черный адский пес, слушающийся его.

— Думал, что можешь вот так проскользнуть, без остановок? — На плоском, осунувшемся лице появляется ухмылка. Когда демон приближается, я непроизвольно делаю шаг назад. Мало кто, кроме самого владыки Люцифера, с такой силой излучает зло, как Мархосиас.

— Надеялся на это.

Адский пес, ростом почти с меня, сидит у ног Мархосиаса, источая запах гниющего мяса, затмевающий острый запах серы.

— Как давно ты здесь?

— Недавно.

— Как ты оказался в моем списке?

— Ни малейшего понятия.

— Хм… — Он смотрит через огненное озеро на пламенеющий остров и виднеющийся вдали черный массив Пандемония: высокие стены замка и остроконечные башни, возвышающиеся над всем адом.

— Единственная причина, по которой ты протянул так долго, это то, что Бехерит занят спасением собственной шкуры.

Я чувствую, как по телу пробегает дрожь, но будет ошибкой показать слабость.

— Что стряслось?

— Просто избегай Пандемония. Владыка Люцифер сейчас на встрече с советниками. Там просто кровавая баня. — Глаза Мархосиаса светятся зловещим огнем, а белоснежные клыки блестят в ужасающем оскале. — Ходит слух, что твой босс на острие ножа. Наверху назревает что-то серьезное. Бехерит провалил задание. — Оскал превращается в зловещую ухмылку. — Ты ведь ничего об этом не знаешь…

— Нет, — лгу я, ведь демоны именно так обычно и поступают.

Но кроме этого, меня внезапно обуревает отчаяние из-за того, что таково мое привычное существование. Это все, что есть в моем мире. Наш единственный источник радости, если демоны способны на это чувство, — боль, муки, смерть и разрушение.

— Расскажи, что ты слышал.

— Владыке нужен какой-то смертный, а отряд Бехерита, — ухмыляется он, — проваливает задание.

• Предыдущая
• 35/64
• Следующая