Лебеди Леонардо - Эссекс Карин - Страница 5

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая

Слова эти бальзамом пролились в душу Изабеллы. Ей самой предстоящий год казался невыносимо долгим. Однако она возразила:

— На вашем месте я повесила бы картину туда, где ее смогут увидеть люди. Это вовсе не помешает вам любоваться картиной вместе со всеми.

К чему скрывать прекрасное?

Размышляя о том, что Франческо увозит в свой замок, который в скором будущем станет и ее домом, частичку ее красоты, Изабелла радовалась, что вскоре портрет будет принадлежать ей. Она обожала коллекционировать произведения искусства, и мысль о том, что кто-то увозит из Феррары картину выдающегося мастера, была для нее невыносима. Те прекрасные вещи, которые успела собрать Изабелла, после свадьбы останутся в ее распоряжении. Все эти камеи и геммы, так изящно вырезанные в камне феррарскими ювелирами, сундуки для хранения платьев, расписанные лучшими художниками, ожерелья и пояса, которые выковали по ее рисункам кузнецы. Изабелла гордилась своей коллекцией, отражавшей ее вкусы и пристрастия.

— Разумеется, вы правы, — согласился Франческо, — нельзя в одиночку любоваться подобной красотой.

Ее Франческо был лучшим из потенциальных мужей. И пусть он давно уже вступил в возраст мужской зрелости (Франческо исполнилось двадцать три), а Изабелле едва минуло пятнадцать, жених в письмах уверял невесту, что не может дождаться дня, когда они станут мужем и женой. Если Франческо узнавал, что Изабелла заболела, он присылал ей прекрасные дары: жемчужную подвеску или миниатюру с туманным пейзажем кисти нового фламандского художника. Однажды, когда Изабелла мучилась лихорадкой, Франческо подарил ей щенка спаниеля. Малыш вылизал со щек Изабеллы весь жар без остатка; по крайней мере, ей так хотелось верить в это!

— Значит, вы утверждаете, что месяц мог изменить наши судьбы? — продолжил Франческо. — Расскажите мне об этом. Страшно вообразить, что я мог бы прожить жизнь без вас!

Изабелла поведала Франческо, что много лет назад, когда ей исполнилось шесть лет, Лодовико Сфорца прислал в Феррару послов, прося руки старшей дочери герцога. В политике Лодовико считался восходящей звездой. Герцог Бари и регент своего малолетнего племянника миланского герцога Джана Галеаццо, Лодовико был одним из самых блестящих молодых итальянских правителей. Поговаривали также о его коварстве и злокозненности. Однако судьба сложилась так, что за месяц до описываемых событий правитель Мантуи — владения, расположенного между могущественным Миланом и Венецией, — уже попросил у герцога Эрколя д'Эсте руки его старшей дочери. Союз с Манту ей был очень выгоден для Феррары, поэтому герцог с радостью обещал руку Изабеллы Франческо Гонзаге, который должен был стать маркизом после смерти отца. Вскоре миланский посланец снова приехал в Феррару просить руки второй дочери герцога, и на сей раз дело решилось ко всеобщему удовольствию. Позднее выяснилось, что Лодовико и не подозревал о том, что Беатриче только пять и, стало быть, она достигнет возраста вступления в брак не ранее чем через десять лет. Впрочем, Лодовико не спешил: миланский регент славился своей любвеобильностью и до сих пор не обнаруживал желания остепениться.

— Я вздрагиваю при мысли, что, если бы судьба сложилась иначе, я стала бы женой Лодовико. Ему ведь почти сорок! — отважно заявила Изабелла жениху.

Франческо посмотрел на портреты Изабеллы и Беатриче, молча поцеловал руку невесты, задержав губы чуть дольше, чем было положено этикетом. Изабелла затрепетала.

— Как я вас понимаю, — отвечал он.

О, ее Франческо был великолепен! На праздничных представлениях, куда стекались зрители со всей Италии, он сидел рядом с герцогом, не уставая восхищаться замыслами будущего тестя, задумавшего возродить театральное искусство. Чтобы умаслить духовенство, Эрколь д'Эсте всегда устраивал несколько представлений живых картин на религиозные темы, надеясь, что святые отцы не станут осуждать другие, более светские развлечения его двора. В этот год темой живой картины, открывавшей празднества, стало Благовещение. Отважный актер, исполнявший роль ангела, спускался на сцену на веревке, возвещая судьбу Святой Девы. На следующий день показывали рождение Христа в яслях. На сцене толпились настоящие домашние животные, временами заглушая реплики придворных актеров. Тем не менее никто не жаловался на шум. Напротив, зрители сошлись во мнении, что живые божьи твари только добавили картине подлинности. Разве домашние животные не были в действительности свидетелями рождения Господа?

После Рождества, празднуя наступление нового 1490 года и нового десятилетия, герцог дал волю своей страсти к яркой театральности. В старом палаццо делла Раджоне, переделанном под театр, он устраивал представления античных комедий в собственном переводе. Герцог нанял лучших актеров, певцов и музыкантов со всей Италии. Вместе с Никколо да Корреджо он представил новую версию «Метаморфоз» Овидия — пышное зрелище с музыкой, танцами и декламацией. Франческо только ахал от удивления, глядя, как актеры изображают античных богов, и, несомненно, произвел на будущего тестя самое благоприятное впечатление.

Изабелла видела, как Франческо флиртует с придворными дамами, и ей это совсем не нравилось. Невеста была убеждена, что имеет монопольное право на все комплименты жениха. Изабеллу утешало то, что совсем скоро этот привлекательный и мужественный человек будет принадлежать только ей. Впрочем, герцогиня Леонора всегда утверждала, что женщине надлежит простить мужу все прегрешения, совершенные до свадьбы. Неженатому мужчине свойственно уступать своим страстям. Где это видано, чтобы в брак вступали двое девственников, не ведающих, как вести себя на брачном ложе? Если муж и после свадьбы продолжал изменять жене, женщина могла взбунтоваться и потребовать соблюдения супружеской верности или смириться и хранить молчание. В любом случае, это ничего не меняло. Мужу дозволялось делать все, что он пожелает, тайно или явно, ибо такова природа мужчин. И пусть некоторые женщины пытаются подражать свободному поведению мужей, но, хвала Господу и строгой дисциплине, ее дочери никогда не будут уличены в подобном недостойном поведении! Женщины из дома д'Эсте не опустятся до столь вопиющего нарушения приличий!

— Значит, если бы Лодовико Сфорца решил забыть свои интриги в Милане и поспешил с женитьбой, сейчас я увозил бы с собой портрет Беатриче?

Франческо хитро улыбнулся Изабелле. Его слуга тем временем заворачивал картину в муслиновую ткань.

— Да, это так. — Изабелла с сожалением смотрела, как ее портрет исчезает под толстым белым полотнищем. — Посол из Милана прибыл на тридцать дней позже мантуанского посланника.

— Надо признать, семья не слишком медлила с устройством вашего брака. Наверное, они боялись, что вы примете еще чье-нибудь предложение? — решил поддразнить невесту Франческо.

— Сударь! — возмутилась Изабелла. Неужели он действительно в это верит? — Вы так мало доверяете мне?

Чтобы не услышал слуга, Франческо понизил голос:

— Сам Господь подтолкнул вашего отца поспешить с устройством вашей судьбы, ибо наш союз благословлен небесами. Вы были предназначены именно мне, а не Лодовико Сфорце или любому другому мужчине. Наш брак будет райским блаженством.

Как это Франческо всегда удается сказать именно то, что хочется услышать Изабелле? Брак с другим мужчиной казался ей немыслимым. Как должна Изабелла благодарить небеса, что ей суждено провести жизнь рядом с любимым человеком! А бедняжке Беатриче предстоит отправиться в ужасный Милан, в зловещую крепость, где ее муж окружил себя толпой любовниц!

— А вы, дорогая Изабелла? Вам бы хотелось, чтобы посланец из Мантуи свалился с лошади, пал жертвой грабителей или ненастной погоды? Тогда вы стали бы женой Лодовико, которому со временем предстоит стать одним из самых могущественных правителей в Европе.

— Вот как вы смотрите на это! Лодовико стар и ужасен! Он не стремится обзавестись семьей. Портрет Беатриче съедят черви, пока он соберется с духом прислать за ним гонца! — Изабелла склонилась к уху жениха так близко, насколько позволяли приличия. — Наверное, нехорошо, что я рассказываю вам об этом, надеюсь, вы не обманете моего доверия. Отец мечтал сыграть двойную свадьбу, но Лодовико отказался, заявив, что не хочет сочетаться браком ранее следующего года. Как ни настаивал мессир Тротти, Лодовико так и не назвал точной даты. Говорят, что он влюблен в женщину по имени Цецилия. Она славится своей красотой и при дворе считается чуть ли не его законной супругой. Однако союз с семьей Цецилии в политическом смысле бесполезен для Лодовико, поэтому он никогда на ней не женится. Бедная сестра! Неужели вы думаете, я хотела бы поменяться с ней местами?

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая