Три судьбы (Обратный билет из Ада) - Робертс Нора - Страница 60

• Предыдущая
• 60/94
• Следующая

Она сидела в его кабинете, за его компьютером и, казалось, дымилась от злости. Некоторое время Бардетт следил за тем, как она колотит по клавишам и кривит губы, сталкиваясь с очередным препятствием. По его наблюдениям, большинство женщин, предоставленных самим себе в квартире мужчины, начинает лазить в шкафы и комоды, изучать содержимое аптечек или кухонных полок. Но Ребекка тут же ринулась в хранилище информации.

Это пришлось ему по душе.

Джек начал составлять отчет о Клео, который бы убедил Аниту, что он оказывает ей услугу, но не содержал бы никакой полезной информации.

– Позлись, позлись. Это тебе полезно, – вслух сказал он.

Бардетт еще раз перечитал, что у него получилось, сохранил данные и взялся за телефон.

– Сыскное отделение. Детектив Роббинс.

– Говорит человек со значком.

– И с поддельным удостоверением личности.

– Это не я, дружище. Ты спутал меня с кем-то другим. Как дела в преступном мире?

– По-старому. А как жизнь в Паранойявилле?

– Не жалуюсь. Гадаю, на кого ты поставишь двадцатку, которую я тебе должен. На «Ангелов» или на их соперников? Они играют сегодня.

– Намекаешь, что я, слуга общества, увлекаюсь азартными играми?

– Лично я ставлю на их соперников.

– И правильно делаешь, прохвост. Ну а теперь, когда с любезностями покончено, выкладывай, что тебе нужно.

– Обижаешь. Но раз уж ты спрашиваешь, проведи для меня поиск по словесному портрету. Физически развитый белый мужчина, от сорока до сорока пяти, волосы русые, жидкие, цвет глаз неизвестен, лицо бледное, нос большой. Рост сто семьдесят восемь, вес семьдесят восемь.

– Таких типов пруд пруди, включая моего шурина. Никчемный подонок.

– Согласно моим сведениям, любит пускать в ход кулаки и не обременен мозгами.

– Да, это явно мой шурин. Хочешь, чтобы я надрал ему задницу и дал в зубы?

– Решай сам. Твой шурин не ездил недавно в Восточную Европу?

– Он не оторвет свой толстый зад от кресла даже для того, чтобы сходить в пивную на углу. Бардетт, ты что, ищешь путешественника?

– Одного болвана, который недавно вернулся из Чехии.

– Какое совпадение. Тут у нас лежит в морге труп человека, полностью соответствующего твоему описанию. В кармане его шикарного костюма лежал паспорт. В нем два штампа. На одном из них значится «Прага». Как подсказывают мои эрудированные друзья, это Чехия. На другом «Нью-Йорк». Около десяти дней назад.

«В самое яблочко», – подумал Джек и повернулся к клавиатуре.

– Можешь назвать имя?

– Почему бы и нет? Карл Дубровски. Малый из Бронкса. За ним много чего водится. В основном оскорбления действием, но есть и обвинение в покушении на убийство. Джек, что тебе нужно от нашего мертвеца?

Джек ввел в компьютер фамилию и начал самостоятельный поиск.

– Расскажи, как он умер.

– В нем проделали четыре дырки из пистолета двадцать пятого калибра. Откинул копыта в пустом складе в Джерси.

– Какой адрес у этого склада?

– Может, тебе заодно и досье прислать?

– Не отказался бы.

Услышав грубый ответ, Джек улыбнулся и записал адрес. Закончив разговор, он ввел полученные сведения во все свои базы данных. Потом поднялся, решив выпить кофе, и посмотрел на мониторы.

Маниакальный блеск глаз Ребекки заставил его подойти ближе и включить звук.

– Что, съел? – бормотала она. – Думал, ты умнее всех?

– Ты угадала, – ответил Джек, изумленный тем, что Ребекка сумела преодолеть его систему защиты от несанкционированного доступа. Очевидно, в этом файле не хранилось ничего секретного и блокировка была умеренной. Но все же она имелась, и преодолеть ее так быстро мог только весьма искусный хакер.

– Так я и думал, – сказал он изображению Ребекки. – Мы созданы друг для друга.

Джек выпил еще одну чашку кофе и вернулся к работе. Тем временем Ребекка изучала содержимое файла.

Двадцать минут спустя он сделал все, что было можно в данный момент, посмотрел на мониторы и убедился, что Ребекка сделала то же самое.

Она выключила компьютер, потянулась и, явно довольная собой, вышла из комнаты в коридор. Джек перешел к следующему монитору, увидел, что Ребекка размяла уставшие плечи, сняла с головы ленту и встряхнула ее. Когда она начала расстегивать блузку, Бардетт вспомнил, что он не соглядатай, и приказал себе выключить камеры. Но продолжал мучить себя, наблюдая за тем, как она снимает блузку. Когда же Ребекка закинула руки за спину и стала расстегивать лифчик, Джек заскрежетал зубами и нажал на выключатель.

Он достал бутылку пива и следующие полчаса провел, приводя в порядок данные и злясь на то, что никак не может сосредоточиться.

Джек вернулся в квартиру, предвкушая увидеть весьма пикантную картину. Но ему и в голову не приходило, что полностью одетая Ребекка (если не считать хорошеньких босых ножек) окажется на кухне и будет помешивать в кастрюле что-то очень аппетитное.

Он вошел и принюхался.

– Это подозрительно похоже на готовку.

Переодевание, душ и сеанс работы на компьютере влили в Ребекку новые силы. С усталостью было покончено, но ее гнев еще не прошел.

– Я представления не имела, сколько времени ты собираешься держать меня взаперти, поэтому решила не сидеть сложа руки и умирать с голоду. Свежих фруктов и овощей я не нашла, поэтому решила воспользоваться консервированными.

– Составь список того, что нужно, и я все куплю.

– Я могу сама сходить на рынок.

– Я не хочу, чтобы ты выходила из дома одна.

Ребекка достала разделочный нож и кончиком пальца лениво потрогала острие. «Вся в мать, – подумал Джек. – Обе умеют настоять на своем».

– Тебе нет дела до того, когда и куда я пойду.

– Если ты попробуешь броситься на меня с этим ножом, то пожалеешь.

Ее улыбка была такой же грозной, как лезвие ножа.

– Но ты пожалеешь еще больше.

– Не стану спорить. – Джек открыл холодильник и вынул бутылку минеральной. – Изложу свою мысль иначе. Я предпочитаю, чтобы вы не выходили в одиночку, пока не познакомитесь с окрестностями.

– Приму к сведению. И еще одно. Если вы думаете, что признание в любви заставит меня с радостью прыгнуть к вам в постель, то…

– Не начинай этот разговор, Ребекка. – Его тон был очень решительным и очень холодным. – Результат может тебе не понравиться.

– Мне не нравится, что ты бросил эту фразу, а потом захлопнул дверь перед моим носом.

– Я захлопнул дверь перед своим носом.

Ребекка обдумала эти слова и оценила их по достоинству.

– Я сделаю это, когда захочу. Если захочу вообще. – Левой рукой она взяла ложку и стала размешивать содержимое кастрюли. – Сейчас я этого не знаю. Когда пойму, ты узнаешь об этом первым. Но только попробуй снова запереть меня здесь, как попугая в клетке. Я переломаю твои красивые безделушки, разорву в клочья одежду, засорю туалет, наделаю кучу других неприятностей и все равно вырвусь отсюда.

– Договорились. Когда будем есть?

Она перевела дух и сунула нож обратно в подставку.

– Примерно через час. Этого времени вам будет достаточно, чтобы сходить за французским хлебом, с которым едят такие блюда. И за чем-нибудь сладким к чаю. Я разозлилась, но не так сильно, чтобы что-то испечь самой.

Я не глупый ребенок, который боится войти в родительский дом, твердила себе Тайя. Но когда она добралась до столовой, у нее взмокли ладони. Часы показывали восемь сорок пять. Ее отец каждое утро садился завтракать ровно в половине девятого. Сейчас он допивал вторую чашку кофе и переходил от первой страницы «Нью-Йорк таймс» к разделу «Финансы». С фруктами было покончено, и он приступал к следующему блюду. Тайя заметила, что сегодня это был воздушный омлет.

Мать еще лежала в постели. Она пила травяной отвар, только что выжатый сок и заливала утреннюю смесь витаминов и лекарств первой из ежедневных восьми чашек минеральной воды. После этого она съедала один-единственный тост из цельной пшеничной муки и выпивала чашку фруктового сока.

• Предыдущая
• 60/94
• Следующая