Пусть всегда будут танки - Хорсун Максим - Страница 44

• Предыдущая
• 44/58
• Следующая

Через минуту он застегивал куртку, собираясь покинуть свою лунную квартирку. Скорее всего – навсегда.

Отец Александр предлагал «Лиса» и «Осу», оба корпуса были модифицированными. Антон долго ходил кругами вокруг «Лиса», прикасался, не боясь испачкать рук свежей смазкой, к механизмам. Но потом все-таки выбрал «Осу».

– Привычнее, – пояснил он. – Дедушкина тачка…

– Что ни говори, а преемственность поколений – святая штука, – поддержал его отец Александр. – Мы доставим танк на локацию через час. Ты же отправишься туда на специальном транспорте.

– Я поеду не своим ходом? – удивился Антон.

– Нет, к локации ходит специальный экспресс. – Танковый гуру насупил брови. – Рисково выбираться на поверхность перед игрой. В принципе служба безопасности в курсе, но мало ли что может произойти: вдруг проверка какая-то с Земли, и нужно будет перед ней пробряцать железом, или конкуренты сдуру нападут.

Прыщавый юнец с жиденькой бороденкой провел Антона к лифту, вход в который прятался под списанным фюзеляжем «Бурана». Отец Александр предупредил, что паренек приближается к просветлению, поэтому разговаривать с ним бесполезно. Действительно, всю дорогу молодой человек нес околесицу и перебирал четки в виде танкового трака.

Путь вниз занял столько времени, что Антон заскучал. Юнец на вопросы отвечал фразами типа «Не морочь мне башню!» или «Пусть всегда будут танки!».

Антон прикинул, что таким образом они спустились на самое дно полости Леонова-Бина. Когда створки лифта открылись, танкист увидел неуютное убранство технического уровня. Было сумрачно. Редкие лампы выхватывали светом переплетения кабелей и трубопроводов, мощные железобетонные опоры, поднимающиеся, словно в ночное небо, в высоту.

– Хрен знает что! – прокомментировал Антон, торопясь за юнцом, который, очевидно, еще сильнее приблизился к нирване и помчал, не дожидаясь танкиста, через технический лабиринт.

Вскоре они вышли к тоннелю, построенному, судя по табличке, в начале восьмидесятых ленинградским метростроем. На рельсах стоял герметичный вагон, похожий на лежащий на боку старый космический корабль «Союз» без солнечных батарей. Антон заглянул через люк внутрь кабины: там горел свет и имелось несколько удобных кресел, ожидающих пассажиров.

– Я думала, что ты не придешь, – из-за модуля регулятора атмосферы вышла Вера.

Антон перевел дух.

– А я остерегался, что мне придется битый час торчать в компании этого… – танкист обернулся, но просветленного юноши уже и след простыл. – Этого… в общем… я рад тебя видеть.

– Подай даме руку, дубина! – Вера встала на ступеньку, опершись на плечо Антона, забралась в вагон.

Через минуту вагон тронулся, и сейчас же его поглотила тьма, царящая в тоннеле.

За иллюминаторами было черным-черно, и движение вагона угадывалось лишь по легкой вибрации пола и обшивки.

– Мы направляемся на север, – сказала Вера. – На границу Области Киттенгера. На месте недостроенного резервного командного пункта космических войск мы оборудовали маленькую и симпатичную арену.

– Звучит соблазнительно, – отозвался Антон усталым голосом. – Зачем ты взялась меня сопровождать? Не думаю, что ты уделяешь свое драгоценное время каждому участнику «Арены смерти».

– Зачем-зачем… – насупилась Вера. – Я, по-моему, уже все объяснила. «Арена смерти» – это сито, которое позволяет отделить семена от плевел.

– Чего-чего?

– В «Траки смерти» люди идут по разным причинам. И если туда их привели лишь жажда наживы, славы и желание убивать, то такие танкисты чаще всего остаются на поле боя.

Антон встрепенулся.

– А кто решает – семена или плевела? Великая Разностная Машина?

Вера потупила взор.

– И что же меня привело в «Арену смерти»? – скептично осведомился Антон.

– Много причин. – Вера отвернулась к черному оку иллюминатора. – Познание. Верность. Безвыходность. Ну и кураж – куда же без него.

– Ты знаешь… – Антон потянулся к Вере, осторожно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Все, что ты назвала, – это похвально, но не совсем то… – А после он наклонился и поцеловал Великую Разностную Машину «Арены смерти» в губы.

…Зеленое. Повсюду – зеленое. На Луне Антон успел уже отвыкнуть от этого цвета.

Зелень колыхалась от тока воздуха. Она поднималась вдоль стен до самого свода.

Зеленые экраны. Все было закрыто зелеными экранами.

На фоне одного из них колонной стояли два «Лиса» и «Оса». 3D камера на кране прошлась над башнями танков, а лысый тип с бородкой а-ля «не быдло» посмотрел на экран монитора взыскательным взором, затем обратился к оператору: «Что-то, Ашот, меня не вставляет… Попробуй-ка повторить «Облет Титаника». Кран загудел и снова поднял камеру над башнями.

– Что я здесь делаю? – спросил Антон Веру, но та была слишком занята, чтобы отвечать. К Великой Разностной Машине обращались какие-то менеджеры в костюмах и при галстуках, техники в грязных комбезах, компьютерщики в джинсах и рубашках навыпуск.

– Антон! – Вера взяла танкиста под локоть. – Разреши представить тебе нашего маэстро…

Лысый тип нехотя отвернулся от монитора, побрызгал на ладони антисептиком, тщательно вытер руки о свитер ассистента и лишь затем шагнул к Вере.

– Режиссер Ходор Чупачупс! – представила маэстро Вера и зарделась. – Настоящее чудо, что он согласился работать с нами над постановкой «Арены смерти».

– Что вы, что вы, Верочка! – ответил маэстро хорошо знакомым Антону голосом. Танкист сотни раз слышал этот голос в кино и по телику. Маэстро, безусловно, было приятно.

– Это Антон Левицкий. – Вера пихнула танкиста в бок, заставляя подать режиссеру руку. – Восходящая звезда нашего шоу.

– Я видел ваш фильм! – Антон хлопнул Чупачупса по ладони. – «Пикник на обочине»! А почему у вас Шухарт – негр? Он же вроде был рыжим по книге? И даже имя у него было – Рэд, что означает – «рыжий». А у вас – негр…

Чупачупс торопливо побрызгал на ладонь антисептиком.

– Надо же! Танкист – и тот в критики подался! – По пафосу его речи было не понять, обиделся режиссер или отыгрывает придуманную им же самим роль. – Вы хоть раз видели рыжих негров? Мы тоже – нет. Кстати, в курсе, что мы вас убиваем на фоне недостроенного ядерного реактора и ваш танк красиво догорает вместе с закатом?

– Как это – убивают? – опешил Антон.

– Да не по-настоящему! – Вера погладила его по плечу. – Но выглядеть будет конкретно! Могу рендеры показать, мы приготовили заранее несколько вариантов. Но во всех случаях – обещаю! – смерть будет героической.

Антон огляделся. Вокруг царила все та же суета. Работал кран с камерой, администраторы бегали туда-сюда, разговаривая по телефонам. К Вере выстроилась целая очередь компьютерщиков с планшетами и ноутбуками, полный и немолодой рабочий в сером комбезе взобрался на ствол «Шарки» одного из «Лисов» и стал со знанием дела рисовать на броне башни разводы гари при помощи баллончика с черной краской. Над ареной, точнее, над гигантской съемочной площадкой, пролетела пара беспилотников-квадротоптеров, оснащенных камерами.

Здесь он точно был не на своем месте.

– Понимаешь, – взялась торопливо пояснять Вера. – «Арена смерти» не вся такая. Но это прибыльное шоу, и нужно хотя бы часть его держать под контролем. Потому что так оно становится очень выгодным и удобным инструментом. Мы инсценируем твою смерть, ни у кого не возникнет даже сомнения. Получишь новые документы и деньги. А лучше – не деньги! Лучше пару капсул с гелием-3! Деньги – ничто, энергия – все! Отсидишься, убежище можно найти и в Лагуне, и вне ее.

Антон освободил руку.

– Не уверен, что из меня выйдет актер…

На лице Веры появилось умоляющее выражение, и Антон поспешил отвести глаза.

– Нуб!

Окрик заставил Антона вздрогнуть. И не потому, что кто-то в этом храме фальши дерзнул оскорбить его – лейтенанта, профессионала, а потому, насколько знакомо прозвучали и голос, и интонация.

• Предыдущая
• 44/58
• Следующая