Бумерит - Уилбер Кен - Страница 61

• Предыдущая
• 61/127
• Следующая

Марк Джефферсон покинул сцену под сдержанные уважительные аплодисменты, и откуда-то выплыла Карла Фуэнтес.

– Внешность обманчива, – прошептала Ким. – Она бывает по-настоящему горячей. Знаешь, сколько раз она была замужем? Пять.

– А сколько ей лет? Сорок с чем-то?

– Она говорит, это потому, что она не терпит, когда мужик ведёт себя как дерьмо. Она ненавидит феминистские разговоры о жертвах и считает, что они губят или даже уже погубили всё движение. Она говорит, что феминизм доживает последние дни в кабинетах стареющих, озлобленных, учёных женщин-бумеров. Но Фуэнтес хочет возродить феминизм, только на этот раз на интегральной основе, без зелёной моды на жертву. Она просто крутейшая феминистка.

– А они бывают разные?

– Ну, приехали. Первая волна феминизма была либеральной, вторая – радикальной, третья – силовой. У каждого направления были свои кусочки паззла, но собрать его целиком они так и не смогли, и поэтому, как утверждает Фуэнтес, оказались на обочине, то есть попросту передохли. Сейчас возникает новая волна – интегральная; её представляют Карин Свонн (Karin Swann), Джанет Чейфиц (Janet Chafetz), Виллоу Пирсон (Willow Pearson), Джойс Нильсен (Joyce Nielsen), Дженни Уэйд (Jenny Wade), Лиза Пауэлл и Карла Фуэнтес – я от неё просто балдею.

– Ты согласна с тем, что она говорит?

– Скажем так: чем больше я её слушаю, тем больше понимаю. Но многие женщины уходят с её выступлений, особенно если её начинают поддерживать мужчины, так что не делай этого, хорошо?

Фуэнтес начала с того, на чём остановился Джефферсон.

– Рациональность или угнетающая сила, как её видят феминистки, – это просто мужской, патриархальный способ анализа, классификации, подчинения и порабощения. Они рассматривают историю как хронику угнетения женщин мужчинами.

Не успев начать, Фуэнтес замолчала, вышла на передний край сцены, помахала руками и посмотрела на нас.

– Мы ведь все знакомы с этой идеей, верно? С тем, что на самом деле патриархат – это угнетение и рабство женщин.

Зал согласно зашумел.

– Но, люди, пожалуйста, постарайтесь понять одну вещь: поскольку количество женщин всегда было примерно равно количеству мужчин, значит, соглашаясь с утверждением радикальных феминисток о том, что женщин угнетают, вы неявно признаете, что женщины слабее и/или глупее мужчин. Если угнетаемых столько же, сколько и угнетателей, угнетение невозможно! – выкрикнула Фуэнтес. – Нельзя быть сильной и умной и при этом угнетённой.

Эта обезоруживающая мысль заставила слушателей ворчать, переглядываться, хмуриться, ухмыляться и перешёптываться. Некоторые, в том числе и Катиш, совсем недолго пошумев, угрюмо и сердито замолчали.

– Изучив историю, феминистки обнаружили, что женщины во всех уголках планеты постоянно принимали решения, которых они, современные феминистки, никак не могли одобрить (справедливости ради надо заметить, что современные феминистки не одобряют большинства решений, которые женщины принимали в прошлом, недавнем прошлом и настоящем). На основании этого был сделан вывод, что женщин заставляли принимать такие решения. (Чем, как не принуждением, можно объяснить то, что некоторые женщины не согласны с феминистками?) Иными словами, всех этих несчастных женщин обманывали, водили за нос и угнетали. Вместо того, чтобы допустить, что в прошлом женщины наравне с мужчинами участвовали в создании социальных ролей и моделей, в том числе и патриархальных, и что женщины были такими же сильными и умными, как мужчины, феминистки начали писать научные труды о том, что женщины всего мира – это бедные овечки, а мужчины, естественно, свиньи.

Нервные аплодисменты, сквозь которые иногда прорывались неодобрительные выкрики и вздохи. Похоже, что зал в своей реакции делился по половому признаку: большинство мужчин аплодировало, большинство женщин молча смотрело перед собой. Фуэнтес вернулась за кафедру.

– Здесь уже можно почувствовать приближение бумерита. Именно нарциссизм, который всегда считает, что не может добиться полного триумфа и абсолютного успеха только потому, что ему кто-то мешает, заставил многих феминисток рьяно искать Другого, виноватого в положении женщин. Феминистки, заражённые бумеритом, как правило, отказывали женщинам в ответственности за условия их собственной жизни. Почему я не добилась того блестящего успеха, на который рассчитывала? Потому что я жертва, мной помыкают, меня угнетают.

– Увлёкшись модой на жертву, бумерито-феминистки ненароком объявили женщин беспомощными, зависящими от Другого, подчиняющимися Другому и угнетаемыми Другим существами. Теперь вы видите, насколько порочна эта логика? – спросила она у зала. Ответом ей была мёртвая тишина.

– Ладно, люди, попробуем так: я женщина, и я вижу, что в некоторых важных для меня вопросах общество отдаёт предпочтение мужчинам. Почему так происходит? Феминизм пытается найти ответ на этот вопрос.

– К настоящему моменту было предложено три варианта ответа. Самым ранним направлением феминизма был либеральный феминизм, который распространил утверждение «все мужчины созданы равными» на женщин, заявив таким образом, что «все люди созданы равными». Из этого следовало, что власть женщин ограничена только потому, что их угнетают мужчины.

– Второе направление феминизма – радикальный феминизм – возражал: «Минуточку. Мужчины и женщины не одинаковы – они не созданы равными. Они созданы очень разными: у них разные ценности, желания, мотивы и даже способы мышления» – помните: мужчины классифицируют, женщины устанавливают связи, мужчин интересуют действия, женщин – отношения. Радикальный феминизм называется радикальным потому, что ценит женский способ существования наравне с мужским, а то и больше. Главной проблемой он считает преобладание в мире мужских, а не женских ценностей. Хотя так было не всегда, утверждает он. Первые человеческие сообщества были матриархальными или матрицентрическими, они уважали женские ценности, со временем вытесненные мужскими.

– Потом появилась третья волна феминизма, которая заявила: «Минуточку. Не важно, одинаковые ценности у мужчин и женщин или разные, но большую часть времени в большинстве мест на земле женщины количественно превосходили мужчин. Мы всегда были большинством, поэтому можем винить в своём положении только самих себя – особенно в условиях современной демократии». Такова точка зрения силового феминизма, который, в отличие от многих других направлений, включая либеральное и радикальное, уже не пытается сделать из женщины жертву.

– Первая волна, вторая волна, третья волна… Ля-ля-ля, тополя… А это тебя волнует?

– Хлоя, не сейчас!

– Разумеется, мы в ИЦ считаем, что уже на подходе четвёртая волна – интегральный феминизм, который «превосходит и включает» все три предыдущих направления. – Фуэнтес оглядела зал. – И всё же я хочу подчеркнуть, что дело не в версии феминизма, а в том, что если я обвиняю в собственном неуспехе кого-то ещё, я не только объявляю себя глупой и слабой – я отдаю всю свою власть Другому. В этом случае лишь Другой может меня освободить, потому что я уже признала его власть над собой.

– Этот странный просчёт, которого до сих пор не признали многие направления феминизма, стал причиной провала самой первой попытки вернуть женщинам власть. Он постулировал, что женщины слабее и/или глупее мужчин. Пытаясь освободить женщину, бумерит, руководствовавшийся нарциссизмом, не позволяющим решительно взять на себя ответственность за сложившуюся ситуацию, сделал из женщины слабую и податливую универсальную жертву. В общем, друзья мои, на свет появился бумерито-феминизм.

Фуэнтес посмотрела в зал так пристально, что никто не посмел с ней ни спорить, ни соглашаться. Волна её энергии как будто на время парализовала нас.

Эд Ковальчик (Ed Kowalczyk) из Live поёт песню «Lightning Crashes»[79], Boozy & Swan[80] исполняют «Champagne Bert Boogie», и от грохота музыки в моей голове начинает дребезжать всё моё тело. Виртуальные реальности выплывают из моей головы и устремляются в будущее, в мир, несущийся по кремнию со скоростью света и управляемый одной силой мысли. Мои нежные углеродные нейроны кричат о боли двадцать четыре часа в сутки, моя кожа горит от изощрённой пытки человеческого существования, и в воздухе повисает слабый запах жареной плоти.

• Предыдущая
• 61/127
• Следующая