Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан - Страница 55

• Предыдущая
• 55/212
• Следующая

Вероятно, его бы успели погрузить на борт, не возбудив подозрений, но вмешалась Синди. Синди Дукань, младшая дочь Транова кузена. Семья ее была достаточно влиятельна, чтобы жить при дворе, но недостаточно значима, чтобы на что-то воздействовать в дворцовой политике. Синди было пятнадцать: самая странная и диковатая личность, которую Фам знал в своей жизни, такая странная, что и слова нужного не подберешь, хотя подругой ее, пожалуй, можно было бы назвать.

Внезапно она оказалась между ним и звездными людьми.

— Нет! Это неправильно. Так нечестно. Не…

Она вскинула руки, словно пытаясь их остановить. Фам услышал, как поодаль вскрикнула женщина. Это мать Синди испугалась за дочку.

Дурацкий, бесполезный, отчаянный жест. Те, кто вел Фама, даже не замедлили шага. Наставник ударил Синди дубинкой по ногам. Она упала.

Фам развернулся, попытался броситься к ней, но сильные руки схватили его и подняли в воздух. Он в последний раз увидел Синди: вот она встает из грязи, все еще глядя на него, не замечая бегущих к ней стражников. Фам Нювен так и не узнал, во что обошлась попытка его защитить единственному человеку, который посмел это сделать. Много веков спустя он вернулся на Канберру достаточно богатым, чтобы купить всю планету даже в ее новоцивилизованном состоянии. Он обшарил старые библиотеки, фрагментированные цифровые записи о тех Чжэн Хэ, кто остался там. О последствиях поступка Синди никаких сведений не нашлось, ничего определенного не было и в записях рождений в семье Синди после того времени. Она, ее поступок и его цена для нее — все это для времени просто не имело никакого значения.

Фама схватили и быстро перенесли вперед. На миг мелькнули братья и сестры, молодые мужчины и женщины с холодными суровыми лицами. Сегодня устранялась одна незначительная угроза. Слуги на миг замерли перед королем, отцом Фама. Старик — в действительности ему было сорок лет — задержал на нем взгляд. Тран всегда был для Фама далекой силой природы, своевольной, заслоненной рядами наставников, соперничающих наследников и придворных. Губы его стянулись в тонкую нить. На секунду в жестких глазах мелькнуло подобие сочувствия. Он тронул Фама за плечо:

— Крепись, мальчик. Ты носишь мое имя.

Тран повернулся и сказал звездному человеку пару слов на пиджине. И Фама отдали чужим.

Как и Киви Лин Лизолет, Фам Нювен был брошен в Великую Тьму. Как и Киви, Фам оказался там в одиночестве.

Эти первые годы он помнил отчетливей, чем любое другое время в своей жизни. Без сомнения, команда сперва намеревалась запихать его в гибернатор и высадить на следующей остановке. А что делать с пацаном, которому известен только один мир, и к тому же плоский, с мальчишкой, который всю свою жизнь упражнялся махать мечом?

Но у Фама Нювена были свои планы. Капсулы холодного сна его до смерти пугали. Не успела «Реприза» сняться с орбиты Канберры, как маленький Фам исчез из отведенной ему каюты. Он всегда был мал ростом для своего возраста и уже знал, что такое системы дистанционного слежения. Команда «Репризы» с ног сбилась, потратив четыре дня на его поиски. В конце концов, конечно, Фам игру в прятки проиграл, и кто-то из Чжэн Хэ в крайнем гневе приволок его пред ясны очи капитана.

К этому моменту Фам понял, что «горничная», которую он видел на болоте, и есть капитан. И даже сейчас ему было трудно в это поверить. Слабая женщина — командир звездолета и экипажа в тысячу человек (хотя вскоре они в большинстве своем ушли с вахты и умерли в холодном сне). Хм. Может, она когда-то была наложницей капитана, но отравила его и заняла его место? Вполне вероятный сценарий, и если так, женщина чрезвычайно опасна. На самом деле Сура прежде была младшим помощником капитана, лидером фракции, голосовавшей за отбытие с Канберры. Те, кто остался, обзывали их трусливыми предателями. Теперь фракция Суры направлялась домой — с перспективой верного банкротства.

Фам помнил, как она на него посмотрела, когда мальчишку наконец поймали и приволокли на мостик. Она хмуро воззрилась сверху вниз на маленького принца, все еще облаченного в бархат канберранской знати.

— Вы задержали вахту, молодой человек.

Фам едва понимал ее язык. Отринув панику и одиночество, он смело полыхнул на нее ответным взглядом.

— Мадам! Я ваш заложник, но не раб и не жертва!

— Черт подери, что это он несет? — Сура Винь оглядела лейтенантов. — Сынок, послушай. Полет рассчитан на шестьдесят лет. Надо тебя уложить.

Последняя реплика пробила языковый барьер, но прозвучала очень сходно с присказкой королевского конюшего, приказывающего зарезать негодную лошадку.

— Нет! В гроб вы меня не уложите!

Теперь Сура Винь поняла.

Кто-то из присутствующих резко сказал капитану Винь нечто вроде «не важно, что он хочет, мэм».

Фам напрягся и снова приготовился к бесплодной схватке. Но Сура лишь посмотрела на него еще секунду и жестом выгнала всех из рубки. Двое несколько килосекунд болтали на пиджине. Фам много знал про дворовые интриги и стратегию, но здесь эти познания оказались неприменимы. Прежде чем разговор окончился, мальчик уже плакал навзрыд, а Сура обнимала его за плечи.

— Пройдут годы, — говорила она. — Ты это понимаешь?

— Д-да.

— Ты прилетишь старцем, если не позволишь нам уложить тебя в холодный сон. — Последние слова она опять выбрала неверно.

— Нет, нет, нет! Я лучше умру. — Фама Нювена логика не брала.

Сура мгновение молчала. Много лет спустя она рассказала Фаму, как выглядел тот разговор с ее стороны:

— Да, я могла бы запихнуть тебя в морозилку. Это было бы этично и благоразумно, а заодно избавило бы меня от множества проблем. Никогда мне не понять, за каким хреном Дэнов флотский комитет тебя мне впарил; они были мелочны и обидчивы, но это уж чересчур… И вот смотрю я на тебя, мальчика, проданного собственным отцом. И думаю: будь я проклята, если обойдусь с тобой так же, как твой папаша и комитетчики. Кроме того, проведя годы полета во льду, ты бы остался полным нулем к моменту прибытия на Намчем. Ты бы оказался беспомощен, неприспособлен к технологической цивилизации. Так почему бы не оставить тебя на вахте и не попытаться тебя хоть чему-то научить? Я думала, до тебя быстро дойдет, как долго тянутся годы на корабле меж звезд. Через несколько лет гробы гибернаторов перестанут тебя так пугать.

Не так-то просто это было. Корабельные системы безопасности пришлось перепрограммировать с учетом присутствия безответственного новичка. Больше не позволялось безлюдных межвахтий. Но перепрограммирование осуществили, и несколько вахтенных вызвались добровольцами — продлить пребывание вне капсул.

«Реприза» вышла на крейсерскую таранную скорость, 0,3c, и двинулась в межзвездную пустоту.

И все время вселенной оказалось в распоряжении Фама Нювена. Несколько членов экипажа, среди которых первые несколько вахт была и Сура, как могли его обучали. Сперва ему мало что давалось… но время шло, он выучил язык Суры. Ему преподали общие сведения о Чжэн Хэ.

— Мы занимаемся межзвездной торговлей, — сказала Сура. Двое сидели в одиночестве на мостике таранника. В окнах отображалась символическая карта пяти звездных систем, связанных сетью торговли Чжэн Хэ.

— Чжэн Хэ — империя, — сказал мальчик, глядя на звезды и пытаясь соотнести эти территории с отцовским королевством.

Сура рассмеялась:

— Нет, какое там. Не существует правительства, способного функционировать через световые годы. Блин, да большинство правительств и нескольких веков продержаться не могут. Политики приходят и уходят, а торговля пребывает вовеки.

Маленький Фам Нювен нахмурился. Даже сейчас слова Суры иногда представлялись ему чухней.

— Нет. Это должна быть империя.

Сура не стала спорить. А несколькими днями позже ушла с вахты, умерла в одном из странных холодных гробов. Фам чуть не на коленях умолял ее не убивать себя; следующие мегасекунды он горевал от душевной боли, которой ранее и представить себе не мог. Он снова оказался среди незнакомцев, и бесконечные дни потянулись в молчании. В конце концов он выучился читать по-незейски.

• Предыдущая
• 55/212
• Следующая