Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан - Страница 17
- Предыдущая
- 17/212
- Следующая
Шерканер как следует поел в последней харчевне перед Ставкой, заправил бак и устремился в королевскую резервацию. Письмо кузена позволило ему без приключений пробраться за внешние блокпосты: поднялись шлагбаумы, и скучающие солдаты в униформе цвета хаки махнули — проезжай, мол, не мельтеши тут. Но Ставка далека была от обычного военного учреждения. В ранние дни Аккорда она выполняла роль игровой площадки королевской семьи. Затем, от поколения к поколению, государственные дела становились все более рациональными, мелочными, скучными в своей повседневности. Ставка теперь полностью оправдывала свое имя, превратясь в убежище для высших чиновников Аккорда. И наконец стала чем-то гораздо большим: местом, где располагались передовые военные лаборатории государства.
Именно этот аспект работы Ставки интересовал Шерканера Андерхилла больше всего. Он не сбрасывал скорость, чтобы поглазеть по сторонам: дежурные выразительно намекнули ему, чтоб ехал прямо в назначенное место, никуда не сворачивая. Но смотреть во все стороны ему никто не помешал бы; так он и поступал, медленно поворачиваясь на водительском насесте. Различить корпуса можно было лишь по маленьким табличкам с номерами, но предназначение некоторых от Шерканера не укрылось. Вот беспроволочный телеграф: длинные бараки, ветвящиеся радиомачтами всех форм и размеров. Хе-хе, если тут все сделано по уму, то казарма рядом — не что иное, как академия шифровальщиков. На противоположной стороне дороги простиралось заасфальтированное поле, более гладкое и ровное, чем любая проезжая дорога. Он без удивления заметил на дальнем конце асфальтовой полосы два низкокрылых моноплана. Шерканер многое бы отдал за возможность проехать рядом с ними и заглянуть под брезентуху. Еще дальше крупный копатель торчал прямо из центра лужайки перед казармами. Немыслимый угол изгиба его морды навевал мысли о жестокой и стремительной мощи, хотя сама по себе эта машинка — самый медленный способ добраться из точки A в точку B.
Он приближался к дальнему концу ущелья. Над головой шумели Королевские Водопады. Тысячецветные радуги играли в брызгах. Андерхилл проехал сооружение, принятое им за библиотеку, и вырулил на парковочный круг королевских цветов, украшенный непременными статуями на тему Сложения Аккорда. Каменные здания вокруг парковки были предметом особой гордости Ставки. Некая игра тени и способов прикрытия позволяла им переживать любое Новое Солнце без особого ущерба; даже внутри мало что выгорало.
ЗДАНИЕ № 5007, сообщал указатель. Если верить инструкциям, полученным на блокпосту, это лаборатория материаловедения. Добрый знак — она в центре всего комплекса. Шерк припарковался между двумя другими приткнувшимися к тротуару автомобилями. Лучше не вызывать подозрений.
Поднимаясь по ступенькам, он увидел, что солнце садится почти точно над той дорогой, по которой он приехал. Оно уже опустилось за вершины скал. Из центра парковочного круга статуи создателей Аккорда отбрасывали на лужайку длинные тени. Ему подумалось, что обычная военная база вряд ли удостоилась бы таких украшений.
Сержант с видимым отвращением принял у Шерканера рекомендательное письмо.
— И что этот капитан Андерхилл?..
— О, отношения к делу это не имеет, сержант. Он всего лишь…
— И почему он воображает, что мы по первому его писку должны делиться с ним своей норой?
— О, если вы оставите фразеологию и немного углубитесь в письмо, то увидите, что он служит адъютантом у полковника О. Г. Каслворта, квартирмейстера Королевского Насеста.
Сержант пробормотал что-то очень похожее на «чертовы раззявы у ворот». Он перегруппировал свою могучую тушу, приняв вид паучары, смирившегося с неизбежностью.
— Ну что ж, мистер Андерхилл, и какой вклад вы желаете внести в победу над врагом?
Он был весь какой-то перекошенный. Тут Шерканер заметил, что на всех левых лапах сержанта лубки. Настоящий боевой ветеран. Трудно с ним придется.
Даже дружелюбно настроенной аудитории Шерканер явил бы не слишком вдохновляющее зрелище: молодой, слишком худой, чтобы считаться красивым, эдакий застенчивый всезнайка. Он только надеялся, что ему повезет добраться до инженера.
— Э-э, сержант, по меньшей мере три поколения вы, военные, накапливаете определенный опыт боевых действий во Тьме. Сперва удавалось продержаться не больше пары сотен суток: достаточно, чтобы провести дополнительные фортификационные работы или заложить мины в непредсказуемых местах. Потом год, два: достаточно долго, чтобы подготовить крупные армейские соединения к боевым действиям сразу же после Нового Солнца.
Сержант (если верить нашивке с именем, его звали Хранкнер Аннерби) молча смотрел на Шерканера.
— Общеизвестно, что по обе стороны Восточного фронта продолжаются массивные земляные работы, и ожидается, что активные боевые действия затянутся вплоть до конца первого десятилетия грядущей Тьмы.
Аннерби пришла счастливая мысль, и от этого он стал еще суровей.
— Если ваши идеи направлены в эту сторону, вам следует обратиться в отдел земляных работ. У нас тут лаборатория материаловедения, мистер Андерхилл.
— Это я знаю. Но без материаловедения нет шансов продержаться в самый холод. Кроме того, мои планы не имеют ничего общего с земляными работами. — Он начинал торопиться.
— Да? А с чем имеют?
— Я… я бы предложил, чтобы мы выбрали наиболее подходящие цели в лагере тиферов, пробудили себя самой Глубокой Тьмой, пробрались туда по поверхности и уничтожили их. — Он ухитрился соединить все свои самые безумные идеи в одной фразе. Поднял передние руки упреждающим гнев собеседника жестом. — Я продумал все проблемы, сержант. У меня есть решение для каждой из них, как минимум наметки такового…
Аннерби перебил его почти ласково:
— Самой Глубокой Тьмой, вы сказали? А вы правда исследователь Королевской школы в Принстоне? — (Так утверждалось в письме, составленном кузеном Шерканера.)
— Да, математик и…
— Заткнись! Ты хоть себе представляешь, сколько миллионов Корона тратит на военные исследовательские учреждения вроде Королевской школы? Ты хоть соображаешь, как пристально мы наблюдаем за всеми серьезными исследованиями? Господи, как же я вас ненавижу, сопляков-западенцев! Вам только и нужно думать что о подготовке ко Тьме, а вы даже на это толком не способны. Был бы твой панцирь крепок, ты бы уже давно записался добровольцем. На востоке солдаты гибнут прямо сейчас, пока мы с тобой тут болтаем, паучара! Тысячи умрут, не успев подготовиться к Сошествию Тьмы, еще больше — погибнет в туннелях, и того больше — при Новом Солнце, когда будет нечего есть. А ты тут сидишь и лепечешь черт-те что.
Аннерби сделал паузу, с видимым усилием умерив пыл.
— Гм, но прежде, чем вышвырнуть тебя обратно в Принстон и начистить панцирь как следует, я тебе расскажу одну прикольную историю. Видишь ли, я немножко неуравновешен. — Он махнул в воздухе левыми ногами. — Я повздорил со шредером, так-то. Пока не поправлюсь, помогаю обрабатывать безумные идеи, понатасканные к нам в нору чуваками вроде тебя. Благодарение Господу, их в основном по почте присылают. Примерно раз в десятидневку какой-нибудь паучара предупреждает нас о низкотемпературном аллотропном переходе олова…
«Ой, ничего себе, так, может, я как раз с инженером и говорю!»
— …и что из-за этого олово непригодно к использованию в припоях. Ну они хотя бы представляют себе суть дела: время у нас отнимают, но не более. Но ведь находятся и такие, кто, начитавшись про радий, воображает, как его можно применить в головках суперкопателей. У нас тут небольшой конкурс — кому попадется самый безбашенный идиот. Что ж, мистер Андерхилл, думаю, вы принесли мне победу в этом конкурсе. Вы тут предлагаете проснуться в самой Тьме и переползти по земле в стан врага при температурах более низких, чем достигнуты в коммерческих лабораториях, в вакууме более высоком, чем даже мы способны создать…
Аннерби осекся — выболтал секретную информацию, что ли? Потом Шерканер увидел, что сержант смотрит на кого-то или что-то в слепом пятне Андерхилла.
- Предыдущая
- 17/212
- Следующая
